В современном российском обществе широко обсуждается проблема защиты интересов и прав детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. Особенно остро дискутируются вопросы усыновления и опеки, создания оптимальных условий для психического здоровья и развития детей, их социально-психологической адаптации в приемной и замещающей семье. Отсутствие родительской любви и заботы, воспитание в условиях приюта, детского дома приводит к «расстройствам привязанности» (Д. Боулби и М. Эйнсворт) [1], «психической депривации» (Й. Лангмейер, З. Матейчек) [2], нарушениям мотивационно-потребностной сферы, личностной идентичности (А.М. Прихожан, Н.Н. Толстых) [4, 5]. У многих детей и подростков, воспитывающихся в детских домах, характерны искажения в общении со взрослыми. С одной стороны, обострена потребность во внимании, доброжелательности, ласке, эмоциональном тепле со стороны взрослого, а с другой – полная неудовлетворённость этих потребностей: чрезвычайно малое количество обращений взрослых к детям, отсутствие личностного, тактильного контакта, эмоциональная бедность, однообразие содержания общения [2, 4,5].
В силу возрастных особенностей повышенная тревожность характерна для подростковой психики. Возрастание тревожности связано с переживанием эмоционального дискомфорта, ожиданием неблагополучия, предчувствием грозящей опасности. У сирот и подростков, оставшихся без родительского попечения, тревожность усиливается факторами депривации (материнской, эмоциональной, социальной), психологической травмы разлуки с семьей, недостаточностью развития познавательных процессов. Это может привести к неконструктивным формам поведения, отразиться на психоэмоциональном благополучии подростков и вызвать негативные личностные изменения, сформировать устойчивую заниженную самооценку подростков. Развитие всех аспектов «Я» (представления о себе, отношения к себе, образа «Я», самооценки) у воспитанников и детских домов не просто отстаёт, но имеет качественно специфическую форму [6].
Гибким вариантом социального родительства является патронатная (замещающая, фостеровская) семья, которая может успешно способствовать формированию адекватных способов психосоциальной адаптации подростков. Патронатная семья представляет собой форму устройства детей и подростков, оставшихся без попечения родителей, когда они юридически числятся воспитанниками детского дома, а фактически живут в семьях. В то же время в замещающей семье, как отмечает В.Н. Ослон [7, 9] встречаются ситуации отказа от воспитания и возвращения подростка обратно в детский дом. Причиной возвращения, «запускающим механизмом» отторжения зачастую является пубертатный кризис [7]. Г.Н. Соломатина [10], характеризуя психологические барьеры, возникающие в патронатной семье в период адаптации, подчеркивает, что дети нередко принимаются в семью в ситуации «опустевшего гнезда» или его ожидания. Страх замещающих родителей не справиться с воспитанием провоцирует сверхконтроль и тревогу, которая бессознательно индуцируется на приемного ребенка, усиливая его эмоциональные переживания.
Таким образом, проблема адаптации детей-сирот в патронатной семье, их психологического самочувствия, взаимоотношений с новыми родителями, переживаний и страхов, называемых «аффектом неадекватности» [5], является актуальной, востребованной и в то же время дискуссионной, неоднозначной и недостаточно изученной. В данном контексте изучение эмоционально-личностной сферы подростков, воспитывающихся в патронатной семье и детском доме, нам представляется весьма значимым.
В исследовании мы предположили, что показатели эмоциональной сферы и самооценки подростков- сирот и оставшихся без попечения родителей, живущих в детском доме и патронатной семье, различны.
Для верификации данной гипотезы были сформулированы следующие задачи:
1. Изучить особенности эмоциональной сферы (общая тревожность, ситуативная и личностная тревожность, невротические состояния) и самооценки подростков из детского дома и патронатной семьи.
2. Сравнить показатели средних значений эмоциональной сферы и самооценки в изучаемых выборках по t-критерию Стьюдента.
3. Изучить характер интеркорреляций показателей эмоциональной сферы и самооценки подростков из детского дома и патронатной семьи.
Для решения поставленных задач исследования был применен следующий диагностический инструментарий: методика исследования уровня тревожности Б.Н. Филлипса; методика диагностики оценки самочувствия, активности, настроения (САН) В.А. Доскина, Н.А. Лаврентьевой, В.Б. Шарай, М.П. Мирошникова; методика диагностики самооценки уровня ситуативной и личностной тревожности Ч.Д. Спилбергера и Ю.Л. Ханина; опросник К.К. Яхина и Д.М.Менделевича для выявления и оценки невротических состояний (депрессия, астения, тревожность); методика диагностики самооценки А.С. Будасси.
В данном исследовании, проведенном в 2011–2012 гг., приняли участие 60 подростков 13–14 лет, воспитанников ГКОУ «Детский дом № 3» г. Перми. Из них – 30 подростков, живущих в детском доме и 30 воспитанников патронатных семей. Эмпирические данные были обработаны методами математической статистики (t-критерий Стьюдента и корреляционный анализ Пирсона) по программе Statistica-7.
Основные результаты исследования
Сравнение средних значений изучаемых показателей по t-критерию Стьюдента в выборках подростков из патронатной семьи и детского дома выявило ряд значимых различий в показателях тревожности (табл. 1).
Обнаружено, что показатели общей тревожности (t-кр. = 2,2*), переживания социального стресса, (t-кр. = 2,1*), фрустрации потребности в достижении успеха (t-кр. = 5,99***), а также реактивной (t-кр. = 3,22**), и личностной тревожности (t-кр. = 5,14***), выше у подростков, воспитывающихся в детском доме, чем у их сверстников, живущих в патронатной семье. В то же время, страх самовыражения (t-кр. = 5,2***), страх ситуации проверки знаний (t-кр. = 3,15**), страх не соответствовать ожиданиям окружающих (t-кр. = 7,47***) выше у подростков из патронатной семьи. У этих испытуемых ниже, чем у их сверстников из детского дома, физиологическая сопротивляемость стрессу (t-кр. = 6,09***).
Таблица 1
Различия показателей тревожности в выборках подростков из детского дома и патронатной семьи
Показатели |
х-ср. патронатная семья |
х-ср. детский дом |
t-кр. Стьюдента |
р |
Общая тревожность |
14,9 |
16,8 |
-2,20 |
0,03* |
Переживание социального стресса |
5,1 |
6,2 |
-2,01 |
0,04* |
Фрустрация потребности в достижении успеха |
4,5 |
8,3 |
-5,99 |
0,000*** |
Страх самовыражения |
6,3 |
4,4 |
5,20 |
0,003*** |
Страх ситуации проверки знаний |
5,3 |
4,4 |
3,15 |
0,002** |
Страх несоответствия ожиданиям окружающих. |
5,4 |
2,9 |
7,47 |
0,000*** |
Низкая физиологическая сопротивляемость стрессу |
6,0 |
4,0 |
6,09 |
0,000*** |
Реактивная тревожность |
24,9 |
32,5 |
-3,22 |
0,002** |
Личностная тревожность |
27,3 |
37,9 |
-5,14 |
0,003*** |
Мы предполагали, что замещающая семья дает ощущение более устойчивого эмоционального благополучия и личностной защищенности, нежели детский дом. Вероятно, эмоциональное и личностное благополучие зависит от многих факторов: длительности жизни подростка в патронатной семье, ее психологического климата, стиля детско-родительских отношений, личностных качеств патронатных родителей (воспитателей) и др. Полученные нами результаты подтверждают исследования В.Н. Ослон [7]. Она подчеркивает, что для многих замещающих семей характерна склонность к гиперопеке. Страх родителей не справиться с воспитанием может провоцировать тревогу и сверхконтроль. Подростки, имеющие опыт социальной депривации, по определению являющиеся «трудными», подкрепляют эту тревогу своим поведением. Как отмечает Г.Н. Соломатина, какой бы ни была жизнь ребенка в детском доме, она была для него привычной. Страхи ребенка связаны с резкой сменой социальной ситуации, которая является стрессовой, усиливающейся сменой места жительства [10]. Таким образом, с одной стороны, потребность в принятии и любви, с другой – конфликтное взаимодействие усиливают страх несоответствия подростка ожиданиям окружающих взрослых и возвращения в детский дом.
Одной из задач исследования было выявление характера интеркоррелятов показателей эмоционально-личностной сферы подростков из детского дома и патронатной семьи. На основании корреляционного анализа Пирсона мы получили следующие результаты (табл. 2).
Таблица 2
Характер корреляций между показателями эмоциональных состояний подростков, воспитывающихся в детском доме
Показатели |
1 |
2 |
3 |
4 |
5 |
6 |
7 |
8 |
Самочувствие |
0,37 |
–0,39 |
||||||
Реактивная тревожность |
0,45 |
0,45 |
0,53 |
–0,39 |
–0,40 |
Условные обозначения: 1 – депрессивность, 2 – астения, 3 – тревожность, 4 – фрустрации потребности в достижении успеха, 5 – страх ситуации проверки знаний, 6 – проблемы в отношениях с учителями, 7 – активность, 8– настроение.
Обнаружено, что показатель «реактивная тревожность», (которая рассматривается как временное, устойчивое состояние только в определённых жизненных ситуациях), положительно коррелирует с «депрессивностью» (r = 0,45*), «астенией» – (r = 0,45*), «тревожностью» – (r = 0,53**), отрицательно – с «активностью» – (r = –0,39*) и «настроением» (r = –0,40*) подростков – воспитанников детского дома. Показатель «самочувствие» отрицательно взаимосвязан с показателем «фрустрация потребности в достижении успеха» – (r = 0,37*) и с показателем «страх ситуации проверки знаний» – (r = –0,39*). Таким образом, мы имеем определенный симтомокомплекс корреляций показателей эмоциональной сферы: переживания неудовлетворенности потребности в успехе, неудовлетворенности в достижении высокого результата и тревоги в ситуациях проверки знаний. Интеркоррелятов показателей эмоциональной сферы и самооценки в данной выборке не обнаружено.
В то же время корреляционный анализ показал иной характер взаимосвязей изучаемых свойств в выборке подростков из патронатной семьи (табл. 3).
Анализ характера корреляций показателей эмоциональной сферы и самооценки показал, что в выборке подростков из патронатной семьи с отрицательными эмоциональными состояниями («депрессивностью» – (r = 0,46*), «астенией» – (r = 0,41*), «тревожностью» – (r = 0,43*) коррелирует личностная, а не реактивная тревожность, как это было в выборке подростков из детского дома.
Таблица 3
Характер корреляций между показателями эмоциональных состояний подростков, воспитывающихся в патронатной семье
Показатели |
1 |
2 |
3 |
4 |
5 |
Страх не соответствовать ожиданиям окружающих |
0,48 |
||||
Самочувствие |
0,42 |
||||
Активность |
–0,37 |
||||
Настроение |
0,42 |
||||
Личностная тревожность |
0,46 |
0,41 |
0,43 |
||
Самооценка |
0,60 |
Условные обозначения: 1 – депрессивность, 2 – астения, 3 – тревожность; 4- страх ситуации проверки знаний, 5 – проблемы в отношениях с учителями.
Выявлено, что показатель «страх не соответствовать ожиданиям окружающих» положительно коррелирует с «депрессивностью» – (r = 0,48**), показатель «проблемы и страхи в отношениях с учителями» положительно связан с показателями «самочувствие» – (r = 0,42*) и «настроение» – (r = 0,42*). Обнаружено также, что показатель «активность» отрицательно коррелирует с показателем «страх ситуации проверки знаний» – (r = –0,37*). Показатель самооценки подростков коррелирует с показателем «проблемы и страхи в отношениях с учителями» – (r = 0,60**). Чем выше самооценка (нахождение подростка в патронатной семье может способствовать ее повышению), тем более выражены его проблемы и страхи в отношениях с учителями. Данное противоречие может переживаться подростком как внутриличностный конфликт.
Иной характер корреляций, в котором представлены личностная тревожность (связанная с ситуациями, опасными для самооценки, самоуважения, самопринятия личности), а также страхи и проблемы отношений с учителями, отличают структуру симптомокомплекса эмоционально-личностной сферы подростков из патронатной семьи. Подростковая тревожность и механизмы ее возникновения описаны А.М. Прихожан, которая отмечает противоречивый, конфликтный характер «Я-концепции», подростка. Когда возникают трудности и сомнения в достижении успеха, отрицательный эмоциональный опыт подростка усиливается, закрепляется в поведении, компенсации, способах защиты и становится устойчивым личностным свойством [6]. Эти возрастные подростковые проблемы, совпадая с изменением социальной ситуации развития, новой жизнью в патронатной семье, могут проявляться более кризисно, длительно и интенсивно.
В целом, обобщая результаты исследования, мы сформулировали основные выводы.
1. Подростков – воспитанников детского дома отличает более высокий уровень общей школьной тревожности, переживания социального стресса и фрустрации потребности в достижении успеха, реактивной и личностной тревожности.
2. Подростков – воспитанников патронатных семей отличает более высокий уровень страха самовыражения, ситуации проверки знаний, несоответствия ожиданиям окружающих и низкой физиологической сопротивляемости стрессу.
3. В выборке подростков – воспитанников детского дома выявлены корреляции реактивной тревожности, депрессивности, астении, плохого настроения с переживаниями неудовлетворенности потребности в успехе, проблем в отношениях с учителями, тревоги в ситуациях проверки знаний.
4. В выборке подростков – воспитанников патронатных семей выявлены корреляции эмоциональных состояний (депрессии, астении и тревожности) с личностной тревожностью, «проблемы и страхи в отношениях с учителями» – с показателями самооценки.
Таким образом, результаты исследования выявили различия эмоциональной сферы и самооценки подростков из детского дома и патронатной семьи, тем самым подтвердив гипотезу. Полученные результаты могут быть востребованы специалистами, работающими в системе психолого-педагогического сопровождения детей-сирот и оставшихся без попечения родителей.
Статья подготовлена в рамках Проекта № 032-Ф Программы стратегического развития ПГПУ.
Рецензенты:
Щебетенко А.И., д.псх.н., профессор, ФБГОУ ВПО «Пермский государственный институт искусств и культуры», г. Пермь;
Хрусталева Т.М., д.псх.н., профессор, кафедра теоретической и прикладной психологии, ФБГОУ ВПО «Пермский государственный гуманитарно-педагогический университет», г. Пермь.
Работа поступила в редакцию 15.07.2013.