В современных условиях жизни вегетативные дисфункции, начиная с пубертатного возраста, наблюдаются у 25-80% [1], а по результатам эпидемиологического обследования взрослых - у 64,4% [8] от общего числа лиц по стране, обратившихся за медицинской помощью. К вегетативным дисфункциям можно отнести, в том числе и нейроциркуляторную дистонию (НЦД). По мнению ряда авторов, в основе нейроциркуляторной дистонии лежит нейродинамическая вегетативная дисрегуляция, связанная с нарушением адаптации. Поэтому первые признаки НЦД, когда человек еще не предъявляет активных жалоб, необходимо искать в дезинтеграции регуляторных приспособительных механизмов.
Следует отметить, что с начала 80-х годов XX в. ученые многих стран активно изучают вопросы, связанные с оценкой взаимовлияния основных регуляторных систем - ЦНС, ВНС, гормональной, медиаторной и иммунной [4]. У больных с НЦД отмечаются нарушения функционирования сердца, сосудов, желудка, кишечника и других внутренних органов [5]. При этом характер вегетативных расстройств коррелирует с типом ЦНС [6].
Изучение индивидуально-типологических особенностей центральной нервной системы человека является фундаментальным вкладом в методологию доклинической диагностики, прогноза, организации мониторинга и поддержания уровня здоровья населения [2]. Для определения индивидуально-типологической принадлежности человека используется методология, направленная на изучение структурной организации ЭЭГ, заключающаяся в последовательном взаимодействии основных волновых компонентов электроэнцефалограммы. Строгие количественные критерии позволяют выделять три типа ЦНС - с высокой, средней и низкой пластичностью нейродинамических процессов, соответственно, три типа регуляторных механизмов ЦНС и три типа организации ЭЭГ [3,7].
Цель исследования: изучение структуры ЭЭГ и ее изменения при начальных признаках нейроциркуляторной дистонии.
Материалы и методы исследования
В качестве объекта исследования выступили 86 студентов в возрасте от 17 до 22 лет. В состав выборки входили две группы. Первая - практически здоровые лица (контрольная группа), вторая - лица с начальными признаками нейроциркуляторной дистонии (группа риска), которая формировалась по результатам анкетирования. Использовались «Вопросник для выявления признаков вегетативных изменений», заполняемый обследуемым, и «Схема исследования для выявления признаков вегетативных нарушений» [1]. Первую составили - 55 человек, вторую - 31 человек. Электроэнцефалограмму записывали в отведениях F1, F2, P1, P2, O3, O4 в состояниях психосенсорного (глаза закрыты) и оперативного покоя (глаза открыты). Для исследования статистической структуры ЭЭГ использовался математический комбинаторный анализ. Метод предполагает построение матриц вероятностей взаимных переходов основных ритмов ЭЭГ. Были выделены лица с высокой, средней и низкой пластичностью нейродинамических процессов на основании расчетов условных вероятностей (т.е. вероятностей перехода какого-либо ритма в другой ритм) основных ритмов [3].
Результаты исследования и их обсуждение
Общая структура ЭЭГ у лиц с высокой пластичностью нейродинамических процессов группы риска не отличается значительно от ЭЭГ контрольной группы. Безусловные и условные вероятности появления альфа-ритма - самые высокие среди всех других ритмов. Отличия касаются взаимосвязей компонентов с медленными волнами. Как видно из рис. 1, в лобных и теменных отведениях регистрируется достоверное увеличение вероятностей переходов к тета- и дельта-компонентам.
Рис. 1. Изменение структуры межкомпонентного взаимодействия основных ритмов ЭЭГ у лиц группы риска с высокой пластичностью нейродинамических процессов
В затылочных зонах усиливается связь альфа-дельта. Из региональных особенностей можно отметить меньшие вероятности переходов к бета-компоненте в отведениях F1, P1, P2 и меньшие вероятности переходов к альфа-компоненте в отведениях О3 и О4.
Указанные отличия можно рассматривать как слабые тенденции, не влияющие на организацию регуляторных процессов ЦНС. На рис. 2 представлена разность между суммой «входящих» и «выходящих» связей.
Другими словами, разность между суммой всех вероятностей переходов от других компонентов ЭЭГ к данной компоненте и суммой всех вероятностей смены данной компоненты другими. С позиций теории графов эти суммы представляют собой вероятностные потоки [3]. Из диаграмм, представленных на рис. 2, видно, что в области альфа-компоненты вероятностные потоки положительны и имеют самые высокие значения. Имеется лобно-затылочный градиент, и фокус альфа-активности находится в затылочных зонах коры. В области других компонентов потоки отрицательные и максимальны для дельта-компоненты.
Рис. 2. Вероятностные потоки в структуре ЭЭГ у лиц с высокой пластичностью нейродинамических процессов
У лиц с признаками НЦД положительный альфа-поток несколько снижен по сравнению с практически здоровыми лицами, бета-поток в отведениях О3 и О4 также меньше в группе риска (т.е. более отрицателен), что, как уже указывалось, связано с уменьшением взаимосвязей с бета-ритмом. Количество дельта волн в ЭЭГ лиц данной группы составляет 1-3%. Соответственно и вероятности переходов к дельта-компоненте незначительны. Вероятностные дельта-потоки в наших исследованиях принимали значения от -0,90 до -0,98. У лиц группы риска они изменялись в сторону положительных значений, но, как видно из диаграмм, этот сдвиг в медленноволновой диапазон не отражается на общем соотношении вероятностных потоков.
Особенности межкомпонентного взаимодействия основных ритмов ЭЭГ у лиц, отнесенных к среднему типу пластичности и имеющих начальные признаки нейроциркуляторной дистонии, представлены на рис. 3.
Рис. 3. Отличия в структуре взаимодействия ритмов ЭЭГ у лиц группы риска со средней степенью пластичности нейродинамических процессов по сравнению с контрольной группой
Небольшое усиление взаимосвзи альфа-дельта по сравнению с контрольной группой не вносит существенных изменений в общую структуру ЭЭГ. Наиболее интенсивные перестройки отмечаются в правом теменном отведении. Они сопоставимы с особенностями, отмеченными в предыдущей группе - в группе риска достоверно увеличиваются связи с медленными компонентами. Процентное содержание дельта-волн в ЭЭГ невелико - в среднем 1,7% в контрольной группе и 3,5% - в группе риска. Условные вероятности переходов компонентов ЭЭГ к дельта-компоненте составляют 0,033-0,035, т.е. такие переходы маловероятны. Более существенны взимосвязи с тета-компонентой, отражающие процессы торможения, развивающиеся в данной зоне коры мозга. Поскольку вероятности появления тета волны после любых других волн ЭЭГ лежат в пределах 0,249-0,254, то эти процессы не могут рассматриваться как устойчивая тенденция.
Отсутствие доминирующих ритмов, неиерархическая структура вследствие слабых связей между составляющими ритмами - основные черты ЭЭГ третьего типа.
Согласно данным, приведенным в таблице, начальные признаки нейроциркуляторной дистонии приводят к перестройке регуляторных процессов ЦНС, которые сопровождаются активизацией альфа-ритма.
Во всех исследуемых зонах возрастают вероятностные взаимосвязи с альфа-компонентой. Возможно, первые неспецифические реакции ЦНС у лиц группы риска связаны с повышением роли альфа ритма в регуляторных процессах. Вероятности переходов основных ритмов ЭЭГ к альфа-ритму регистрируются на уровне 0,4-0,45. И если нельзя говорить о его доминировании, то устойчивая тенденция к росту безусловной вероятности появления этой волны проявляется достаточно ясно.
Одновременно происходит снижение активности медленноволновой компоненты. Преимущественно этот процесс регистрируется в теменной и затылочной зонах. Здесь достоверно ниже вероятности переходов бета-дельта, альфа-дельта, тета-дельта, дельта-дельта. В данном случае компоненты низкочастотного диапазона могут свидетельствовать о снижении восходящих десинхронизирующих влияний, стремлении нейродинамической системы к устойчивому состоянию.
Заключение
Большинство авторов, занимающихся исследованиями функциональной значимости ЭЭГ, приходят к выводу, что ЭЭГ не только отражает нейродинамические процессы - отдельные частотные составляющие ЭЭГ являются ритмическими регуляторами, обеспечивающими общую координацию внутрицентральных взаимоотношений. По-видимому, от характера последовательности этих ритмов в структуре ЭЭГ зависит уровень саморегуляции мозговых процессов и, соответственно, адаптационные возможности ЦНС. По нашим данным, у лиц с признаками НЦД, структура ЭЭГ которых характеризуется наличием системообразующего альфа-ритма, по сравнению со здоровыми, значительного изменения межкомпонентного взаимодействия ритмов не наблюдалось. Такая организация мозговых процессов является наиболее устойчивой и повышает адаптационные способности организма. У лиц со средней степенью пластичности первые признаки НЦД сопровождаются процессами торможения в правой теменной зоне, что выражается в усилении взаимосвязей ритмов ЭЭГ с тета-компонентой. В группе с низкой пластичностью мозговых процессов начальные признаки нейроциркуляторной дистонии приводят к перестройке регуляторных процессов ЦНС, которые сопровождаются активизацией альфа ритма, направленной на повышение устойчивости нейродинамической системы.
Показатели вероятностной структуры ЭЭГ у лиц с низкой пластичностью нейродинамических процессов
|
Показатель |
Контрольная группа n = 55 |
Группа риска n = 31 |
|
|
F1 |
|
|
pa |
0,391 ± 0,009 |
0,419 ± 0,011* |
|
рaa |
0,403 ± 0,011 |
0,435 ± 0,012* |
|
рθa |
0,392 ± 0,010 |
0,427 ± 0,013* |
|
|
F2 |
|
|
рaa |
0,403 ± 0,006 |
0,428 ± 0,008* |
|
рθa |
0,396 ± 0,006 |
0,423 ± 0,005* |
|
|
P1 |
|
|
рaa |
0,410 ± 0,011 |
0,443 ± 0,012* |
|
рθa |
0,408 ± 0,001 |
0,428 ± 0,004* |
|
рΔa |
0,363 ± 0,016 |
0,417 ± 0,018* |
|
рΔθ |
0,338 ± 0,014 |
0,274 ± 0,018* |
|
|
P2 |
|
|
рβΔ |
0,048 ± 0,004 |
0,035 ± 0,003* |
|
рαβ |
0,255 ± 0,007 |
0,238 ± 0,003* |
|
рaa |
0,419 ± 0,002 |
0,445 ± 0,004* |
|
рθβ |
0,258 ± 0,006 |
0,240 ± 0,005* |
|
рθa |
0,407 ± 0,005 |
0,437 ± 0,005* |
|
рθΔ |
0,043 ± 0,003 |
0,036 ± 0,003* |
|
рΔa |
0,401 ± 0,008 |
0,432 ± 0,017* |
|
|
O3 |
|
|
рβΔ |
0,025 ± 0,005 |
0,013 ± 0,003* |
|
рaa |
0,586 ± 0,006 |
0,611 ± 0,006* |
|
рaΔ |
0,019 ± 0,001 |
0,011 ± 0,002* |
|
рθa |
0,534 ± 0,013 |
0,579 ± 0,014* |
|
рθΔ |
0,027 ± 0,002 |
0,015 ± 0,001* |
|
|
O4 |
|
|
рβΔ |
0,023 ± 0,002 |
0,016 ± 0,002* |
|
рaa |
0,578 ± 0,005 |
0,597 ± 0,006* |
|
рaΔ |
0,018 ± 0,002 |
0,012 ± 0,001* |
|
рθa |
0,523 ± 0,002 |
0,537 ± 0,003* |
|
рΔa |
0,436 ± 0,007 |
0,469 ± 0,011* |
|
рΔΔ |
0,069 ± 0,005 |
0,039 ± 0,003* |
Примечание. *достоверные различия (р < 0,05)
Рецензенты:
-
Тебенова К.С., д.м.н., доцент, заведующий кафедрой социальной адаптации и педагогической коррекции Карагандинского государственного университета им. Е.А. Бу- кетова МОН РК, г. Караганда;
-
Отарбаева М.Б., д.м.н., руководитель отдела менеджмента научных исследований НЦ гигиены, труда и профессиональных заболеваний МЗ РК, г. Караганда.
Работа поступила в редакцию 16.04.2012.