Масштабные миграционные потоки, которые наблюдаются в современном мире, порождают множество конфликтов. Многообразие различных типов мигрантов, исходя из их социокультурных характеристик, увеличение количества нелегальных мигрантов и вынужденных переселенцев вызывают социальную напряженность среди принимающего населения и развивают мигрантофобию.
По данным Росстата, из 179 066 человек, прибывших на территорию России, мигрантов: 27 862 из Казахстана, 27 508 из Украины, 24 100 из Узбекистана, 20 901 из Киргизии, 19 890 из Армении, 18 188 из Таджикистана, 14 500 из Азербайджана, 5 245 из Грузии, 4 894 из Белоруссии, 2 283 из Туркмении, 811 из Латвии, 637 из Эстонии, 433 из Литвы. [6]
Вопреки расхожему мнению, что конфликты порождают мигранты, конфликтную ситуацию чаще всего создает именно местное население. Представители принимающей стороны считают, что поток мигрантов создает дополнительные проблемы на рынке труда и на рынке жилья, влияет в худшую сторону на условия и качество жизни большинства россиян. Этнических мигрантов обвиняют в «захвате» целых отраслей хозяйствования (строительство, транспорт), что повышает уровень безработицы местного населения. Однако, согласно опросу, проведенному в рамках российско-белорусского проекта в июне-августе 2010 года, волнение по поводу того, что мигранты могут отнять работу у местного населения, выразили только около 20 % россиян. Большинство работников сферы услуг считают, что миграцию надо оставить на прежнем уровне, а 75 % респондентов, задействованных в сельскохозяйственной сфере, считают, что работы и земли хватит на всех.
Основным полем конфликта между мигрантами и принимающим сообществом является этнокультурное взаимодействие. Мигранты, прибывшие на территорию страны въезда из одной страны и обладающие общей культурой, представляет собой социальную этническую общность, члены которой осознают себя целостным самостоятельным субъектом социального действия и поведения. Местное население принимающего общества тоже представляют собой общность. И общность принимающего населения, и этнические общности обладают самоидентификацией и чувством групповой солидарности [2]. Любое внутреннее или внешнее воздействие, грозящее нарушить целостность этой общности, ведет к противодействию, а именно к конфликту.
И хотя в России присутствуют разные этнические общности мигрантов, коренное население в процессе восприятия объединяет все эти общности в одно мигрантское сообщество, противопоставляя его себе. Местные общества не в состоянии «переварить» в культурном отношении многочисленное пришлое население, отличное от них в религиозном, языковом и антропологическом отношении.
Международная миграция в Беларуси отличается от российской по своему этническому составу. Число прибывших внешних мигрантов на территорию Республики Беларусь составило 14124 человека. Из них 12390 человек прибыло из стран СНГ (Россия, Украина, Молдова), 546 человек – из государств Закавказья (Азербайджан, Армения, Грузия), 509 человек – из государств Средней Азии (Таджикистан, Турменистан, Узбекистан), 610 человек – из государств Балтии и 1124 из других стан (Израиль, Германия, Польша). Основная доля мигрантов в Беларуси приходится на россиян (58 %) и украинцев (16 %) [5].
По отношению к мигрантам половина белорусов осталась равнодушной, 15 % относится к ним отрицательно, а 35 % ‒ положительно. Среди россиян мнения другие. Почти 40 % респондентов относятся к мигрантам отрицательно и только 23 % – положительно. 22 % белорусов считают, что миграцию надо оставить на прежнем уровне (против россиян – менее 9 %), тогда как почти 16 % россиян считает, что миграцию нужно сократить до минимума (против белорусов – менее 5 %).
Культурные различия белорусов, россиян и украинцев незначительны, поэтому принимающее белорусское общество проявляет более высокий уровень толерантности к этническим мигрантам.
Антимигрантские настроения основаны на восприятии местным населением мигрантов как «чужих», «иных». Местное население России в большинстве своем не в состоянии отличить представителей разных этнических общин (Средняя Азия, Закавказье и т.д.) и даже внутренних мигрантов, приехавших с юга России, и поэтому объединяет их в одно сообщество, определяющими факторами которого является «неславянская» («кавказская») внешность и непонятный язык. Используемая зачастую мигрантами из Средней Азии, Закавказья и Кавказа стратегия сегрегации в процессе адаптации увеличивает дистанцию и развивает интолерантное отношение принимающего общества к мигрантам и наоборот [4].
Внутренних мигрантов и мигрантов более близких к российской культур (Беларусь, Украина, Малдова) большинство коренного российского населения в повседневных социальных практиках практически не отличают от «своих» местных и не ассоциируют их с мигрантами. В свою очередь белорусское население также не относит мигрантов из России и Украины к «чужой» общности. Внешний облик, понятный язык и схожесть поведения «славянских» мигрантов и белорусского общества позволяет местному населению не выделять их в противостоящую группу. Близость культур России, Беларуси и Украины позволяет «славянским» мигрантам интегрироваться в принимающее общество намного быстрее. Менее заметные конфликты между коренными жителями и внутренними или «славянскими» мигрантами основаны на фоне распределения рабочих мест. Для местного населения принимающей страны этот тип миграции не является источником социальной напряженности.
Россияне рассматривают возможность межнациональных конфликтов с выходцами Северного Кавказа, Таджикистана, Узбекистана, Айзербаджана. Белорусы видят угрозу развития межнациональных конфликтов со стороны цыган, кавказцев, айзербаджанцев. Украинцы, белорусы не представляют угрозу для межнациональных распрей ни для одного российского респондента, также как и россияне и украинцы не являются угрозой для белорусского населения.
Конфликтность взаимодействия между мигрантским сообществом и принимающим населением зависит от степени готовности мигрантов к интеграции в общество принимающей страны и от степени толерантности самого принимающего населения. Нежелание этнических трудовых мигрантов интегрироваться в принимающее общество, их замкнутость в пределах своих этнических общностей способствуют расширению культурной дистанции между сообществами мигрантов и местным населением и усилению противоречий.
Недовольства коренного принимающего населения подкрепляются ксенофобными высказываниями, на которые не скупятся средства массовой информации. А по данным опроса, почти 40 % россиян и 55 % белорусов доверяют средствам массовой информации, включая телевидение, газеты и интернет. При оценке развития межнациональных отношений 41 % белорусов считают, что отношения изначально хорошие, но становятся всё лучше, тогда как в России так считают менее 10 % населения. Менее 8 % белоруссов считают, что межнациональные отношения ухудшаются, а вот россиян с таким мнением оказалось почти 30 %. Большинство респондентов и в Беларуси и в России не придают значения национальной принадлежности, однако в России все же более 10 % предпочитают дружбу с лицами своей национальности, а в Беларуси таких всего 2,6 %.
Этнический состав мигрантского сообщества является основным фактором развития толерантного/интолерантного отношения принимающего населения. Российское общество по сравнению с белорусским характеризуется более высокой социальной напряженностью, конфликтностью на национальной почве, более низким уровнем толерантности к мигрантскому сообществу. Распространенные этнические стереотипы, отсутствие контактов с этническими общинами, доминирование негативной информации о мигрантах в СМИ, отсутствие разъяснительной работы с коренным населением о необходимости внешней миграции не позволяют коренным жителям адекватно оценить обстановку. Российскому обществу необходимо развивать навыки позитивного межкультурного взаимодействия.
Рецензенты:
Замогильный С.И., д.филос.н., профессор, заведующий кафедрой гуманитарных наук, ФГБО УВПО «Саратовский государственный технический университет имени Гагарина Ю.А.», Энгельсский технологический институт (филиал), г. Энгельс;
Муталимов А.Э., д.с.н., профессор кафедры этики и эстетики философского факультета, ФГБО УВПО «Саратовский государственный университет им. Н.Г. Чернышевского», г. Саратов.
Работа поступила в редакцию 15.07.2013.