Исследование гендерных отношений в различных отраслях общественной жизни, несмотря на неоднозначное восприятие этой проблемы в современном российском обществе, остается актуальной. Гендерная проблематика, возникшая в связи с интенсивностью женского движения в обществе, попытками осмыслить роль женщины в мире и желанием женщин добиться гармоничного равенства с мужчинами, прочно вошла в сферу гуманитарного и общественного знания. В этой связи представляется актуальным научное осмысление путей и условий влияния СМИ на формирование адекватного гендерного мышления. В современном российском обществе гендерные отношения остаются проблемными и конфликтными, они характеризуются следующими факторами [1]:
– отсутствием гендерного подхода к формированию политической культуры;
– стратификацией в общественной сфере;
– гендерной дифференциацией в сфере производства и оплаты труда;
– гендерными различиями в благосостоянии;
– гендерным неравенством в частной жизни, демографическим кризисом;
– кризисом маскулинности и проблемой здоровья мужчин;
– влияние гендерных стереотипов в языке, культуре и СМИ на массовое сознание;
– гендерной цензурой.
Для их гармонизации необходимо установление адекватного осознания системы современных гендерных отношений, и роль СМИ (как зеркала, отражающего реальность в глазах масс) в этом – ведущая. Традиционно это касается осознания и разработки нового образа женщины, соответствующего ее роли в современном обществе и семье.
По мнению социологов, в России возникает новый тип женщины как следствие изменений ее жизненных ценностей и ориентиров, который характеризуется следующими качествами [2]:
– уверенностью в себе;
– терпением;
– организованностью;
– способностью к здравомыслию;
– умением сопереживать.
Задача СМИ как зеркала жизни – создать адекватный этим характеристикам вербальный или визуальный образ современницы, основанный на устоявшемся в общественном сознании отношении к роли женщины, ее положению; образ, выдвигаемый и распространяемый СМИ в качестве идеалов. Как показывает практика, провинциальная пресса пока не вполне готова к выполнению подобной функции, поскольку растущая гендерная асимметрия в обществе искажает передачу взаимоотношений полов, социальных ролей мужчин и женщин медиасредствами периферии. Это происходит по ряду причин, в числе которых – феминизация редакционных коллективов провинциальной прессы и не всегда корректное использование гендерных стереотипов.
Как отмечает О.В. Смирнова [2], в последние десятилетия растет феминизация газет и журналов в крупных российских городах. К этому привела скрытая дискриминация женщин в публичной сфере, когда в годы экономического кризиса многие активные мужчины отказывались от интеллектуальной и творческой деятельности в поисках более высоких заработков, оставляя низкооплачиваемую работу в городских СМИ женщинам. Таким образом, усиливалась гендерная асимметрия, которая, по мнению С. Бовуар, наиболее мощно проявляется в бессознательных гендерных ориентациях [3], а гендерные контракты (совокупность правил, по которым на определенном этапе развития общества за мужчиной и женщиной закрепляются роли, права и обязанности в общественной и частной сферах, например, «мужчина-добытчик», женщина – «работающая мать») еще сильнее удалялись от идеальной равностатусности. Это привело к заполнению женщинами опустевшей ниши, и провинциальная медиасфера превратилась почти в сугубо женскую.
Женщины составляют большую часть редакционных коллективов в региональных печатных изданиях, женщины в них – главные редакторы, женщины разрабатывают традиционно «мужские» темы СМИ: освещение политических, экономических событий. Региональные газеты и журналы все больше ориентируются на женскую часть населения и героями материалов выбирают женщин. Т.е. журналисты-женщины пишут для женщин и о женщинах. Немногочисленный мужской состав редакций в большинстве либо постпенсионного возраста, либо – молодые люди до 30 лет. Работают следующие гендерные контракты: редактор – «мать», редакция – ее «семья», молодежь – ее «дочери» и «сыновья». Вследствие доминирования женщин в провинциальной медиасфере возникает опасность приниженного положения в ней мужчин, отсутствует адекватное освещение гендерных отношений, остается консерватизм в понимании и освещении гендерной проблематики.
Особенности провинциальной жизни российского общества накладывают определенный отпечаток на конструирование городской прессой медиаобраза современной женщины. Как показывает практика, региональные СМИ в процессе его создания пока не свободны от следования стереотипам, принадлежащим к особой группе гендерных, касающихся положения, роли и функций мужчин и женщин в обществе, а также их взаимоотношений.
Известно, что сознание человека не свободно от стереотипов, он «живет» и мыслит ими, т.к. они облегчают восприятие мира. Реальность воспринимается человеком сквозь призму стереотипов. Поэтому образы современников, их взаимоотношения, отношения к событиям подаются средствами массовой коммуникации и воспринимаются их аудиторией с помощью стереотипов, выступающих, таким образом, инструментом создания текста и его прочтения. Следовательно, образы мужчин и женщин, их взаимоотношения, их социальные функции и роли создаются СМИ и воспринимаются аудиторией с помощью гендерных стереотипов.
Стереотипные гендерные образы в прессе, как правило, отражают устойчивое представление масс о предназначении и социальных функциях мужчин и женщин в современном российском обществе, переживающем «патриархатный ренессанс» (активизацию консервативных сил и настроений, связанных с утверждением представлений о «естественном предназначении женщины» и вытеснением женщин в сферу частной жизни [4]), а журналисты прибегают к ним для облегчения понимания читателями своего представления о героях, олицетворяющих то или иное общественное явление. С другой стороны, журналисты «формируют реальность» в сознании масс и, используя устаревшие стереотипы, искажают действительность, затуманивают истинный смысл происходящего. Задача современной журналистики состоит в том, чтобы избегать их использования, ломать отжившие стереотипы-анахронизмы, осмысливать источник гендерного стереотипа, вырабатывать навыки оценки содержания и применения его в журналистском творчестве, а также улавливать и запечатлевать то новое, что характеризует время и эпоху
Исходя из определения Б.Н. Лозовского [5], стереотипы в журналистике можно понимать как устойчивые обобщенные и упрощенные представления о явлениях действительности, носящие характер предрассудка и бытующие в сознании аудитории СМИ как самостоятельно выработанные или навязанные коммуникаторами, а также как способ восприятия и отражения журналистами окружающего мира в медийном продукте.
В обширном море стереотипов, представленных российской прессой, ученые выделяют особую группу гендерных стереотипов, связанных с репрезентацией отношений мужчин и женщин, еще недостаточно полно изученных современной наукой. Гендерный стереотип можно понимать как устойчивое обобщенное и упрощенное представление человека и масс о моделях поведения и чертах характера, соответствующих понятиям «мужчина» и «женщина», их социальным ролям и функциям, выработанное культурой и выраженное в визуальных и вербальных образах.
Как уже отмечалось, гендерные стереотипы можно признать своеобразным инструментом творчества журналиста и читателя (создание текста и его прочтение), системой знаков, облегчающих взаимное понимание. Как правило, в городской прессе встречаются две группы стереотипов. Первая группа – отражающие реальное положение вещей (например, приниженное положение женщины в обществе, семье, предписанные женщине обществом формы деятельности – воспитание детей, ведение домашнего хозяйства и т.п.). Вторая группа – не соответствующие действительности или устаревшие стереотипные представления, часто использующиеся как способ манипулирования (например, представление о том, что молодость и красота – залог успеха и богатства и т.п.).
Исследователи пока не пришли к единому мнению относительно природы, характера и функционирования гендерных стереотипов, однако тревожные ноты в их рассуждениях на эту тему заставляют полагать, что проблема использования гендерных стереотипов в журналистике требует внимания. Так, В.Ф. Олешко замечает, что большинство произведений, транслируемых аудитории средствами массовой информации, активно формирующих и насаждающих сегодня гендерные стереотипы, не имеют отношения к журналистике. Их можно отнести к пропагандистским выступлениям и деятельности в рамках PR, лоббированию интересов определенных групп и т.д. [6].
Как выстроены гендерные стереотипы? С одной стороны, они построены по четким, хорошо прочитываемым логическим схемам (природой женщине предназначено рожать детей, следовательно, ее основная функция – материнство, воспитание детей, сфера – семья). С другой стороны, гендерные стереотипы обладают мощным воздействием на массовое сознание, и, как справедливо отмечала К.Н. Ахмадеева, нельзя не увидеть эмоциональную сторону восприятия гендерных стереотипов [7]. Они определенно обладают мощным воздействием на сферу чувств, эмоции и желания, именно поэтому они так часто, охотно, прицельно и беспроигрышно используются в рекламе и скрытой пропаганде. Городская газета, относительно свободная от этого, в меньшей степени прибегает к манипуляциям через гендерные стереотипы, однако именно в городской прессе они часто выступают как ресурс манипулирования общественным мнением.
Обладая широким спектром возможностей воздействия на сознание людей, массмедиа крупных городов манипулируют представлениями людей о том, какими следует быть женщине или мужчине, прибегая к набору гендерных стереотипов. Так, в последнее время образ женщин в СМИ представлен разносторонне, но комплекс стереотипных представлений, связанных с положением женщины в обществе, семье, ее социальных ролях продолжает существовать. Об этом подробно и по-журналистски ярко писала Н.И. Ажгихина в серии своих статей, посвященных женским образам в центральной прессе [8]. Следует заметить, что в провинциальной прессе «новые» стереотипы причудливым образом переплетаются с устаревшими и патриархальными.
Рассмотрим типологические характеристики женских образов, создаваемых журналистами городских газет, с позиции гендерных стереотипов. Прежде всего обращает на себя внимание использование стереотипных представлений, связанных с действиями женщины. Их можно объединить в три группы:
а) «Табу»: устойчивые упрощенные представления о том, чего женщина не должна делать. К ним относятся распространенные в городских газетах открытые или завуалированные утверждения о том, например, что женщина не должна быть сильнее и умнее мужчин, не должна отказываться от семьи, какой бы она ни была, не должна быть жесткой, даже если героиня материала – представитель т.н. «силовых структур»;
б) «Предписания»: устойчивые упрощенные представления о том, что женщина должна быть любящей супругой, заботливой матерью, хорошей хозяйкой, уступать мужчине, быть слабой, мягкой, красивой, обязательно стройной и т.д. Как правило, образы положительных героинь в региональной прессе отвечают этим «предписаниям»;
в) «Идеал» (по названию одноименного романа С. де Бовуар): устойчивые упрощенные представления об идеальной женщине: современная городская газета разработала обобщенный и, как ни странно, охотно принятый женской аудиторией стереотипный образ «полифункциональной женщины», которая успешна во всех сферах ее жизни: от личной до общественной: у нее обязательно есть семья и дети, она образцовая мать и домохозяйка, она поднялась по карьерной лестнице, заняв должность руководителя среднего звена, она выглядит, как фотомодель, или, во всяком случае, стремится к этому, она ведет здоровый образ жизни и т.п.
Эти группы устойчивых упрощенных представлений порождают в СМИ систему женских образов, которые, с одной стороны, отражают бытующие в обществе стереотипные представления о женщине, а с другой – формируют их. Анализ газет «Вечерний Екатеринбург» (г. Екатеринбург), «Вечерний Челябинск» (г. Челябинск), «Исеть» (г. Шадринск), «Курган и Курганцы» (г. Курган), «Тюменский Курьер» (г. Тюмень) и др. за 2010 г. показывает, что образы женщин, созданные журналистами этих СМИ, не свободны от стереотипизации, которая, с одной стороны, упрощает понимание читателем журналистской идеи и вырабатывает женские образы-знаки и символы времени, а с другой, огрубляет и примитивизирует тот образ мира, который создается журналистским произведением.
Многочисленные стереотипные женские образы, созданные в вышеперечисленных газетах, можно сгруппировать по следующим характеристикам:
1) по типу отношений героини материала с окружающим миром:
– образы женщин, потребляющих общественные блага («счастливые домохозяйки», «любовницы», «подруги суперменов» и т.п.);
– образы женщин, производящие общественные блага («работница», «боевая подруга», «интеллигентка», «богема», «спортсменка», недавно появившийся стереотип «бунтующая пенсионерка» и т.п.);
– образы женщин, создающие общественные отношения («женщина-руководитель», «героиня», «политический лидер», «высокообразованная советница», «светская львица» и т.п.);
2) по характеру положения героини материала в обществе:
– негативные («женщина-маргинал», «преступница»);
– нейтральные («вьючное животное», «работница», «мать», «учительница»);
– позитивные («политический лидер», «руководитель», «бизнес-леди»);
3) по степени участия героини материала в социальных отношениях:
– низкая степень, характеризующаяся либо нейтрально потребительским отношением героини материала к обществу (потребительница, домохозяйка, любовница), либо ее негативно потребительским отношением к обществу («женщина-маргинал», «преступница», «проститутка» и т.п., – однозначно осуждаемые обществом);
– средняя степень, характеризующаяся ответственным отношением героини к выполняемым общественным функциям, но обладающей невысоким социальным статусом: «работница», «мать», «учительница», «воспитательница» и т.п.;
– высокая степень, характеризующаяся сильной социальной позицией героини, ее принадлежностью к среднему слою или элите, способностью создавать общественные связи: как правило, это «руководитель»;
– высшая точка, характеризующаяся максимальным участием героини в общественной жизни и социальных связях, ее принадлежностью к верху общественных отношений, как правило, это «женщина-политический символ»;
4) по социальной роли героини материала:
– негативная: героиня находится вне общества, авторы статей дают им откровенно негативные или жалостливые характеристики, это «бомжихи» и «проститутки» как аутсайдеры;
– приспособленческая: героиня изображена как «приложение к мужчине», она не имеет собственных принципов и убеждений, ее жизнь замкнута в пространстве отношений с мужем, возлюбленным или «боссом», как правило, это «счастливая домохозяйка», «соблазнительница», «подруга супермена»;
– позитивная: в материалах обычно одобрительного характера выступает героиня, занимающая, как уже отмечалось, невысокий социальный статус, но выполняющая ответственные общественные функции (часто – по традиции, заложенной еще в советские времена) – «работница» и «мать»;
– высшая: героиня изображена как государственный деятель и политический лидер (интересно, что материалы носят не всегда позитивный характер в силу стереотипа – недоверия авторов и читателей к способностям женщины управлять на государственном уровне), обычно это «женщина-политический символ».
Как видим, многие типологические характеристики женских стереотипных образов коррелируют (например, образы женщин, производящих общественные блага, и средняя степень, характеризующаяся ответственным отношением героини к выполняемым общественным функциям, но имеющей невысокий социальный статус; или «женщина-политический лидер», в этом образе совпадают высшие уровни социальной роли и степени участия в социальных отношениях). Это указывает на комплексный характер и устойчивость образа, выражающего взаимосвязь положения женщины в социуме и отношения к ней общества и масс. Типологические характеристики образов вне корреляции указывают на случайный или устаревший характер стереотипа, использованного журналистом.
Рецензенты:
Олешко В.Ф., д.филос.н., профессор, заведующий кафедрой периодической печати Уральского федерального университета имени Первого Президента России Б.Н. Ельцина, г. Екатеринбург;
Коурова О.И., д.филол.н., профессор, заведующая кафедрой русского языка ФГБОУ ВПО «Шадринский государственный педагогический институт», г. Шадринск.
Работа поступила в редакцию 11.01.2013.