Scientific journal

Fundamental research

ISSN 1812-7339

"Перечень" ВАК

ИФ РИНЦ = 1,674

Экономические и социальные противоречия сопровождали ЕС на протяжении всей истории его существования, что выражалось в скрытых и явных дезинтеграционных проявлениях. Глобальные экономические кризисы только усугубляли эти противоречия, ускоряя ход дезинтеграционных процессов. Например, проблемы долгового кризиса в ЕС дали знать о себе после мирового экономического кризиса 2008 г., что вылилось в ряд дезинтеграционных проявлений. Этот же кризис стал одним из факторов, спровоцировавших ускорение дезинтеграционных проявлений в Великобритании и дальнейший выход страны из ЕС («брекзит»).

11 марта 2020 г. Всемирная организация здравоохранения объявила пандемию нового коронавируса, а Европу – центром крупнейшей в XXI в. пандемии [1]. Со времени объявления пандемии нового коронавируса и глобального статистического учета числа подтвержденных случаев заболеваний, по состоянию на конец апреля 2020 г. в мире зарегистрировано более 3 млн зараженных и более 212 тыс. погибших [2]. Из 3 млн подтвержденных случаев заражения более 1,2 млн приходится на страны Европы [3]. Как ожидается, негативные последствия пандемии COVID-19 окажутся для мировой экономики существенно глубже, чем последствия мирового экономического кризиса 2008 г. [4–6].

В условиях введенных ограничений и уже наступивших экономических последствий в странах ЕС нет сомнений в том, что кризис, вызванный пандемией нового коронавируса, окажет значительно более негативное воздействие на экономику интеграционного объединения, чем мировой экономический кризис 2008 г. [7, 8]. Углубление экономических противоречий может стать причиной нового этапа ускорения дезинтеграционных процессов в ЕС.

Помимо экономических аспектов дезинтеграционных проявлений в ЕС, в силу этнического многообразия интеграционного объединения, долгой и противоречивой истории взаимодействия государств и народов, также существуют дезинтеграционные риски, обусловленные этническими факторами [9–11]. За последние несколько десятилетий в странах ЕС заметно укрепились автономистские и националистические движения [12–14]. В частности, этот тренд прослеживается в Германии, Франции, Бельгии, Италии, Испании и ряде других стран [15, 16].

Цель исследования заключается в оценке влияния пандемии нового коронавируса на изменение характера наиболее значимых дезинтеграционных факторов в ЕС – этнических и экономических.

Материалы и методы исследования

В исследовании использованы официальные данные, публикуемые Статистической службой Европейского Союза (Евростат), данные исследования Conflict Barometer, результаты прогнозов Организации экономического сотрудничества (ОЭСР) и Международного валютного фонда (МВФ). В исследовании применяются методы статистического анализа для объяснения причин дезинтеграционных процессов на территории ЕС.

Результаты исследования и их обсуждение

Этническое многообразие ЕС и полная конфликтов история развития стран Европы являются причинами этнического фактора усиления дезинтеграционных процессов. Кризис, обусловленный пандемией нового коронавируса, может ускорить течение дезинтеграционных процессов, связанных с этническим фактором. На территории ЕС долгие годы сохраняется множество очагов напряженности в разных странах интеграционной структуры, связанных с данным фактором. Одним из последствий «коронакризиса» следует ожидать повышение социальной напряженности, рост правых настроений и соответствующих политических сил, дальнейшее усиление дезинтеграционных процессов. Рассмотрим наиболее проблемные с точки зрения наличия дезинтеграционного потенциала этнического характера регионы ЕС.

Одним из наиболее значимых локальных источников дезинтеграционных проявлений в ЕС является Каталония. Дезинтеграционные процессы в Испании, наблюдавшиеся в последние годы, по своей значимости можно сравнить с брекзитом. Вместе с этим каталонский дезинтеграционный кризис имеет совершенно иную природу. Отличие заключается главным образом в отсутствии в Испании ярко выраженных евроскептических настроений, охватывавших всю страну. Связано это с меньшим уровнем экономического благосостояния Испании в сравнении с другими крупными странами ЕС [17]. В частности, в последние годы наблюдалось относительное ухудшение уровня развития испанской экономики (рис. 1). Снижение соотношения уровня ВВП на душу населения в Испании в сравнении со средним значением данного показателя по ЕС сопровождалось ростом объема государственного долга и его отношения к ВВП [18], неустойчивыми значениями торгового баланса, который принял положительные значения только с 2016 г. [19].

Рис. 1. Изменение отношения ВВП на душу населения Испании и среднего ВВП на душу населения в ЕС (28 стран), 2000–2018 гг., %. Источник: составлено автором по данным Евростата

Каталонские дезинтеграционные процессы в Испании имеют выраженный локальный характер и содержат центробежный потенциал, который может обусловить появление крайних форм дезинтеграции, оказывающих влияние на настроения большого количества участников единого европейского пространства.

Среди причин локального конфликта в Испании выделяются экономические [20]. Доля ВВП Каталонии в ВВП Испании в отдельные годы превышала 20 %, что сделало автономное сообщество регионом-донором и рассматривалось как одна из причин протестных настроений в обществе.

Значительная роль Каталонии в испанской экономике не соответствует сложившейся практике вертикальных межбюджетных отношений. Существующая система перераспределения региональных доходов страдает недостатками, которые и стали одной из причин дезинтеграционных проявлений в Испании. В частности, формальные права, которыми наделены отдельные испанские регионы (Страна Басков, Наварра), в том числе связанные с особыми преференциями по выбору размера налоговых отчислений в централизованный бюджет, не распространяются на Каталонию. Именно проводимая центральными властями экономическая политика стала одним из поводов проведения референдума по отделению Каталонии от Испании и недовольства местного населения: с 2008 по 2014 г. долг Каталонии увеличился с 10 % до 34 % от ВВП. Введенные центральными властями механизмы перераспределения региональных доходов стали причиной низких мест Каталонии в рейтингах регионального развития, что фактически не соответствовало действительности.

Согласно статистическим данным, Каталония отчисляла в центральный бюджет до 5 % регионального ВВП. Между тем регион получал доступ к единому испанскому рынку, куда реализовывалось до 50 % каталонского экспорта. Кроме этого, выход Каталонии из экономического кризиса, начавшегося в 2008 г., стал возможен благодаря поддержке центральных властей и высокому уровню интегрированности с экономикой ЕС. Начиная с 2012 г. увеличивается доля каталонского экспорта в совокупном экспорте Испании в страны ЕС, аналогичная тенденция наблюдалась и в части импортных операций.

Вместе с этим каталонский дезинтеграционный кризис не может рассматриваться вне политических, социальных и исторических причин, всегда шедших параллельно экономическим. Среди таких причин исследователи выделяют этническое разнообразие, сложившиеся традиции [21]. В некоторых исследованиях развитие каталонского сепаратизма связывается со столкновением элементов социальных институтов, в том числе выраженным в падении традиционных институтов и появлением модернистских векторов [10]. Немаловажное значение имеет деятельность каталонских националистов, вклад которых в кризис отношений с центральными властями также является существенным [22].

Согласно результатам исследования Conflict Barometer в 2017, 2018, 2019 гг. конфликт между Каталонией и официальными властями Испании по пятибалльной шкале оценивался в 3 балла, что соответствует конфликту с применением насилия [23]. Такое значение количественной оценки конфликта выросло впервые за последние годы (рис. 2).

Испания стала одной из наиболее пострадавших от распространения новой коронавирусной инфекции стран: по состоянию на конец апреля в стране зафиксировано более 212 тыс. случаев заражения вирусом, уровень летальности превышает 10 %. Каталония занимает второе место после Мадрида по числу заражений, на нее приходится 22,9 % от всех зарегистрированных случаев [24, 25]. Эксперты ожидают ухудшения политической обстановки между Мадридом и Каталонией, а также рост националистических настроений ввиду последствий пандемии нового коронавируса [26, 27].

Рис. 2. Интенсивность конфликта между Каталонией и Мадридом, 2007–2019 гг. Источник: составлено на основе Conflict Barometer

Дезинтеграционные процессы в Испании оказали прямое влияние на усиление активности сепаратистски настроенных сегментов общества в некоторых европейских странах. Например, в Шотландии связано это с тем, что события в Каталонии происходили практически параллельно с брекзитом. После каталонского референдума первый министр Шотландии Н. Стерджен призвала Мадрид прекратить репрессии против населения Каталонии и начать диалог с регионом. На референдуме 2016 г. против выхода из ЕС проголосовало 62 % шотландцев, а 55 % – против отделения от Соединенного Королевства, таким образом, в стране сохраняется довольно значимый дезинтеграционный потенциал в виде жителей, проголосовавших за выход из ЕС. Брекзит в сочетании с дезинтеграционным опытом Каталонии обусловил рост популярности шотландских националистов, требующих выхода из Великобритании и членства в ЕС как самостоятельного государства. Схожие процессы, обусловленные дезинтеграционной практикой испанских регионов, наблюдаются в Северной Ирландии. Хотя в Бельгии и, в частности, во Фландрии противостоящие стороны (официальные власти и регион) в целом придерживаются позиции сохранения единого государства, но с увеличением автономии, фискальной и иной самостоятельности региона, влияние референдума в Каталонии детерминировало дезинтеграционные процессы или их предтечи и здесь. Например, Томас Ван Грикен, лидер крайне правой партии «Фламандский интерес», в связи с референдумом в Испании заявил следующее: «Я поддерживаю референдум в Испании и являюсь сторонником независимости Каталонии. Уверен, что он приведет к эффекту домино в других странах Европы. События в Испании придадут импульс всем сепаратистским регионам в Европе и активизируют работу партий евроскептиков. За последние тридцать лет на европейском пространстве появилось множество независимых государств, и этот процесс продолжится. Во многих регионах растет национальное самосознание и стремление к независимости. В ближайшее время мы увидим новые референдумы о независимости. Мы хотели бы провести референдум во Фландрии. Ведь большинство населения региона поддерживает эту идею» [28].

Каталонский кризис, как дезинтеграционное проявление, в котором большое значение имеет этнический фактор, – не единственный в своем роде на территории ЕС. Например, в 2012 г. о сепаратистских устремлениях объявили в Шотландии. Проведенный в Каталонии референдум стал пусковым механизмом дискуссии о возможных дезинтеграционных проявлениях (в том числе выраженных в сепаратизме и национализме) в ряде стран Европы с федеративным устройством: Бельгии (регион Фландрия), Великобритании (Шотландия и Северная Ирландия), Италии (Падания: Венето, Пьемонт, Ломбардия, Лигурия и др.), Франции (Корсика), Австрии (Южный Тироль), Германии (Бавария). Объединяет эти регионы относительно высокий уровень экономического развития в сравнении с иными регионами той или иной страны [29] (рис. 3). Исследование Conflict Barometer показывает, что в ЕС по данным на 2019 г. существует не менее 20 очагов внутриинтеграционной напряженности, оцениваемых выше 2 баллов.

Рис. 3. Сравнительный уровень ВВП на душу населения в среднем по странам ЕС и в регионах, подверженных дезинтеграционным проявлениям, 2017 г. Источник: составлено автором на основе данных Евростата

Таким образом, этнический фактор дезинтеграционных процессов в ЕС тесно связан с экономическим и во многих случаях является его «продолжением». Главным вопросом, который заботит европейских политиков в условиях нового коронавируса, является глубина падения экономики стран ЕС. Уровень негативных экономических последствий от пандемии нового коронавируса будет в значительной мере коррелировать с силой протекания дезинтеграционных процессов в ЕС.

Согласно прогнозам исследователей, пандемия нового коронавируса окончится в декабре 2020 г. [30]. О неопределенности развития экономической ситуации свидетельствуют различные прогнозируемые сроки окончания пандемии в странах ЕС: в Италии – в начале октября, во Франции – в конце августа, в Германии и в Испании – начале августа, в Нидерландах – во второй половине августа и др. Неопределенность сроков окончания пандемии существенно затрудняет возможности построения качественных прогнозов экономического развития стран ЕС после отмены всех ограничений. Это наблюдается и в меняющихся прогнозах экономического развития некоторых международных организаций.

Например, в прогнозе ОЭСР опубликованном в 2020 г., ожидалось, что динамика ВВП стран Еврозоны в 2020 г. будет положительной (0,8 %) по отношению к 2019 г. [31]. Но, учитывая, что прогноз строился в совершенно иных условиях, перспективные значения уровня ВВП стран ЕС с большой долей вероятности будут ниже.

Большей реалистичностью характеризуется прогноз МВФ, подготовленный в апреле 2020 г. Согласно прогнозу МВФ, падение ВВП в Еврозоне в 2020 г. составит 7,5 %, что глубже среднего уровня падения мировой экономики. При этом в 2021 г. следует ожидать прироста уровня ВВП до 4,7 % (таблица) [32].

Прогноз изменения ВВП государств Еврозоны, других групп и регионов мира Международного валютного фонда, 2020–2021 гг.

Примечание. Источник: прогноз МВФ.

Из данных прогноза следует, что пандемия коронавируса обусловит различную глубину рецессии государств Еврозоны и разную скорость восстановления их экономики. Указанное обстоятельство также можно отнести к рискам усиления дезинтеграционных процессов, которые могут углубить противоречия в европейском экономическом пространстве.

Следует ожидать существенного влияния «коронакризиса» на экономическую безопасность ЕС, проявления которого могут быть следующими:

1. Снижение уровня социально-экономического развития, что может найти отражение в следующем:

а) изменение ключевых показателей макроэкономического развития в негативную сторону:

– сокращение объема ВВП ЕС;

– ухудшение состояния бюджета ЕС и бюджетов государств – членов ЕС, платежного баланса, рост уровня дефицита, государственного долга стран – участниц интеграции;

– повышение уровня безработицы, особенно в «периферийных» странах;

– снижение объема прямых иностранных инвестиций;

– снижение уровня внешнеторговых операций и углубление отрицательного сальдо торгового баланса во внутренней торговле между странами ЕС;

– многочисленные отраслевые и секторальные проблемы: в сфере туризма, промышленности, транспортной сфере и др.

2. Появление большего числа предпосылок, способных ускорить дезинтеграционные проявления:

– усиление неравномерности экономического развития в государствах – членах ЕС;

– снижение экономических выгод от участия в едином экономическом пространстве ЕС, в том числе ввиду роста отрицательного сальдо торгового баланса в ряде стран (это, в частности, стало одной из причин «брекзита»);

– взаимонаправленных тенденций, связанных с экономическим суверенитетом государств – членов ЕС: с одной стороны, страны будут стремиться расширить его, с другой стороны, наднациональные органы вынуждены ограничивать экономический суверенитет для повышения эффективности смягчения негативных последствий пандемии коронавируса.

Заключение

К февралю 2020 г. индекс неопределенности глобальной экономической политики достиг исторического максимума в 348,11 пунктов [33]. Именно неопределенность стала одним из явлений, сопровождающих пандемию нового коронавируса. Неопределенность затронула не только вопросы осуществления экономической политики, но все стороны жизни европейского общества.

Неопределенной становится степень ухудшения экономической ситуации в странах ЕС, которая, как представляется, будет иметь тесную связь с течением дезинтеграционных проявлений в интеграционной структуре. Ряд исследований, представляющих количественные оценки уровня противоречий в ЕС, также подтверждают сохранение многочисленных очагов напряжения. В таких условиях снижение экономического благосостояния стран ЕС может обусловить различные дезинтеграционные проявления: сепаратизм, национализм, стремление стран к получению дополнительного экономического суверенитета, отказ от участия в совместных европейских программах и др.