Научное сообщество в течение многих десятилетий ищет объяснения истокам и предпосылкам высокоэффективного экономического развития [20, с. 45–61; 1, с. 10–20;
2, с. 176–182; 3, с. 10–12]. Вопрос о том, какие факторы определяют экономический рост, всесторонне был изучен R.M. Solow
[21, с. 65–94] и T.W. Swan [22, с. 334–361], определившими капитал и производительность труда в качестве главных детерминант экономического роста. В работах R.E. Lucas [14, с. 3–42] и P.M. Romer [19, с. 1002–1037) к традиционным факторам были добавлены новые элементы, объясняющие экономический рост. Значительный вклад в развитие институциональной экономики внес D.C. North [17, с. 3]: институты (правила, нормы, культура и т.д.) могут повлиять на процесс роста и объяснить дифференциацию экономического развития многих стран. В исследованиях D. Acemoglu
[4, с. 341–380] и D. Acemoglu и J.A. Robinson [5, с. 267–293] также отмечается, что институты оказывают существенное влияние на развитие предпринимательства. Данную точку зрения разделяет и D. Rodrik
[18, с. 1–19]: экономический рост и развитие достигаются в зависимости от эндогенных факторов, которые в то же время находятся под влиянием различных институтов.
Теоретические основы исследования
Институциональная экономика продолжает привлекать внимание современных исследователей, т.к. динамика экономического роста находится под влиянием множества неучтенных факторов, которые, в свою очередь, в значительной степени определяются состоянием современных институтов (законов, неформальных конвенций, экономического поведения и социального взаимодействия). Несмотря на существенный научный прогресс по этой теме в литературе остается открытым вопрос о многогранности влияния различных институтов на экономическое развитие.
Институты призваны содействовать экономической свободе, поддержанию личного выбора, свободе конкуренции и безопасности частной собственности в целях обеспечения благоприятных условий для развития обобщенного доверия. При этом следует учитывать, что институты экономической свободы, как правило, уменьшают активное участие государства в экономике и, следовательно, сокращают бюрократию и возможности для коррупции.
В этой связи следует отметить, что стандартные программы международного развития, поддерживающие экономический рост и борьбу с бедностью, достаточно часто оказываются контрпродуктивными, потому что не решают основной проблемы институциональной несогласованности в нестабильных государствах. По своему содержанию эти программы развития несовершенны, потому что они сосредоточены в основном на симптомах, а не на причинах замедления экономического роста. Поэтому довольно часто анализ причин, вызывающих дисфункциональное состояние экономики, указывает на дефектную институциональную архитектуру (в т.ч. правовые отношения), что препятствует формированию экономической согласованности.
Кроме того, слабая институциональная инфраструктура является основным фактором, сдерживающим накопление производственных факторов (например, физического и человеческого капитала), инноваций и новых технологий. Немаловажным является и тот факт, что слабые институты оказывают недостаточную поддержку частным видам экономической деятельности, т.к. ведут к экспроприации результатов предпринимательской деятельности из-за низких ограничений исполнительной власти, судебной манипуляции, высоких входных барьеров для новых предпринимателей, технологий, коррупции и неэффективной бюрократии.
Большой вклад в развитие институциональной экономики внес D.C. North, отметивший важность адаптивной способности экономической системы к инициализации становления формальных и неформальных институтов в целях успешного экономического развития.
Неоклассическая теория, по мнению D.C. North [17], не может дать удовлетворительного объяснения взаимной обусловленности институциональных изменений и экономического роста. Поэтому в настоящее время актуализируется необходимость расширения исследований, касающихся институциональных основ развития экономики. С позиции D.C. North, институты – это «правила игры в обществе или более формально, ограничения, которые формируют человеческое взаимодействие» [17, с. 3]. D.C. North считает, что формальные институты сокращают операционные издержки, основанные на правилах, в то время как неформальные институты снижают неопределенности, вызванные принятием адаптированных организационных решений [17].
Существенный вклад в развитие важных положений институциональной теории внес G.D. Bruton и др. [9, с. 421–440], отметившие высокий потенциал ее востребованности в сфере предпринимательской деятельности. Исходя из этого можно предположить, что институциональные факторы оказывают влияние на предпринимательские решения и поведение самого индивида. Одним из примеров такого подхода был предложен D.R. Gnyawali и D.S. Fogel
[12, с. 43–62], которые выделили пять аспектов предпринимательской среды:
а) государственная политика и процедуры;
б) социальные и экономические факторы;
в) предпринимательские и деловые навыки;
г) финансовая помощь бизнеса;
д) нефинансовая помощь.
В этой связи необходимо отметить, что, с точки зрения D.C. North [17] и D.R. Gnyawali, D.S. Fogel [12, с. 43–62], основное отличие формальных институтов от неформальных состоит в том, что формальные институты отражают ценности, встроенные в общество посредством законов и норм. Кроме того, актуальность указанной дифференциации институтов применительно к сфере предпринимательских решений касается их эластичности к формальным и неформальным факторам.
На основе анализа влияния коррупционной составляющей на динамику предпринимательской активности ряда стран S. Wennekers и др. [25, с. 293–309] показывают, что в развитых странах с высоким уровнем борьбы с коррупцией однозначно высокий уровень предпринимательской
активности. Аналогичные исследования, проведенные по группе развивающихся стран R. Aidis [6, с. 305–317] показали, что высокий уровень бюрократической коррупции препятствует развитию предпринимательской деятельности. Исследования, касающиеся развивающихся стран Латинской Америки, C. Alvarez и D. Urbano [7, с. 31–45]
выявили положительную роль контроля над коррупцией. На основе рассмотренных выше теоретических подходов можно выдвинуть следующую гипотезу: контроль коррупции оказывает положительное влияние на развитие предпринимательства.
Другим важным неформальным фактором развития предпринимательства и экономического роста является уверенность в своих навыках. Отмеченный институциональный фактор имеет важнейшее значение для принятия решения о начале бизнеса, требующего высокого уровня знаний. Кроме того, уверенность в своих навыках побуждает других предпринимателей участвовать в производственной деятельности. В доказательство данного тезиса S. Estrin и T. Mickiewicz [11, с. 559–578] также приводят свои эмпирические данные о влиянии уверенности в своих навыках на развитие предпринимательства. Исходя из этого можно обосновать следующую гипотезу: уверенность в своих навыках оказывает положительное влияние на предпринимательство и экономический рост.
Относительно формальных институциональных факторов (правительственные нормативные акты, процедуры, затраты и налоги) D.R. Gnyawali и D.S. Fogel [12, с. 43–62] отмечают их негативное восприятие потенциальными предпринимателями. После работ S. Djankov и др. [10, с. 1–37] и van A. Stel и др. [23, с. 171–186] эмпирически подтверждают отрицательное влияние количества организационных процедур на развитие предпринимательской деятельности. Рассмотренные теоретические подходы к проблеме улучшения институциональных условий экономического роста и развития предпринимательства формируют основу для следующей гипотезы: количество организационных процедур, задействованных в создании бизнеса, оказывает негативное влияние на развитие предпринимательства и, следовательно, экономический рост.
Следующим формальным институциональным условием, отмеченным D.R. Gnyawali и D.S. Fogel [12, с. 43–62], влияющим на предпринимательство и экономический рост, является фактор, связанный с оказанием финансовой помощи. Исследования S.-Y. Wang [24, с. 532–551] по группе развивающихся стран свидетельствуют, что внутренние реформы в Китае привели к уменьшению стоимости мобильности рабочей силы и уменьшению масштабов кредитных ограничений для достижения более высоких темпов предпринимательства. M. Herrington и др. [13] и G. Maas и M. Herrington [15] в своих исследованиях отмечают, что доступ к финансированию остается серьезной проблемой и для южно-африканских предпринимателей, т.к. отсутствие финансовой поддержки является одной из основных причин низкого уровня предпринимательской активности. Исходя из этого обосновывается следующая гипотеза: наличие доступа к банковскому кредиту оказывает положительное влияние на развитие предпринимательства.
Следует отметить, что классическая теория в качестве движущихся факторов роста опирается на физический капитал и труд [21, с. 65–94; 22, с. 334–361]. В дальнейшем к числу важнейших факторов экономического роста был отнесен капитал знаний [19, с. 1002–1037]. Таким образом, новый класс моделей генерации экономического роста включает отдельные аспекты социальных факторов, которые, в свою очередь, находятся под влиянием институциональных установок [18, с. 1–19]. Поэтому можно утверждать, что инвестиции в социальный капитал активируют становление и развитие предпринимательства, генерирующего экономический рост [16, с. 305–314].
Данная идея поддерживается в исследованиях M. Minniti и M. Lévesque M. [16, с. 305–314], предлагающих включить предпринимательство в модель роста. В дальнейшем M. Minniti и M. Lévesque M. сформировали математическую основу институционального роста экономики, подтверждающей влияние предпринимательства на долгосрочный рост. Исходя из этого, обосновывается следующая гипотеза: экономический рост положительно коррелирует с развитием предпринимательства.
Представленные выше гипотезы получили свое формализованное представление в металогической части, позволяющей количественно оценить влияние институциональных условий на развитие предпринимательства и экономический рост.
Методология исследования
Спецификация простой производственной функции неявно предполагает, что предпринимательство является экзогенной переменной, предпринимательство и экономический рост связаны рекурсивно и находятся под влиянием формальных и неформальных институциональных факторов. Принимая во внимание эту рекурсивную структуру, а также другие переменные, которые влияют на предпринимательство, уравнение записывается в следующем виде:
OEit = f(IIit, FIit, xit), (1)
где IIit и FIit – векторы, представляющие неформальный и формальные факторы; xit – контролирующий вектор, влияет на альтернативное предпринимательство в i стране в момент времени t.
Влияние обоих неформальных и формальных институтов на предпринимательство и взаимосвязь этой последней переменной с экономическим ростом можно оценить на основе следующего уравнения, построенного на основе функции Кобба – Дугласа:
(2)
Данное предположение о трудоемкости β6 подразумевает, что внешние факторы не усвоены. Принимая это во внимание и разделив Yit на Lit, мы получим функцию с постоянной отдачей от масштаба, которая в формализованном виде запишется следующим образом:
(3)
где Yit – экономический выход страны i в момент времени t, выраженный в валовом внутреннем продукте (ВВП); Lit – рабочая сила (отсюда Yit/Lit – производительность труда; 
– возможности предпринимательства; 
– капитал в i стране; 
– экспорт; 
– ожидаемая продолжительность жизни; 
– конечное государственное потребление.
Таким образом, представленные уравнения подтверждают гипотезу о взаимосвязи институциональных условий развития предпринимательства с экономическим ростом.
Заключение
Проведенное исследование генерирует три основных результата. Во-первых, обосновано наличие позитивной взаимосвязи между институциональными факторами и развитием предпринимательства. Во-вторых, обоснована положительная связь между возможностью ведения предпринимательской деятельности и экономическим ростом. В-третьих, обосновано наличие корреляционной взаимосвязи неформальных институтов посредством контроля над коррупцией, уверенности в своих навыках, поощрения предпринимательства с экономическим ростом.