Scientific journal

Fundamental research

ISSN 1812-7339

"Перечень" ВАК

ИФ РИНЦ = 1,674

Начался второй год с момента введения санкций Евросоюзом в отношении Российской Федерации в связи с событиями на Украине и воссоединением Крыма с Россией. Так, очередное решение о продлении эмбарго было принято 22 июня текущего года до 31 января 2016 года.

Как констатируют официальные западные источники, результатами года эмбарго в отношении России стали колоссальные убытки, как в финансовом выражении, так и в социальном. На рис. 1 представлена «пятерка» стран, оказавшихся в наиболее уязвимом положении в результате «продовольственной войны» [6].

Несложно заметить, что лидерами потерь стали наиболее развитые страны Европы, имеющие в последние два десятилетия наиболее устойчивые экономические связи с Россией. Так, немецкие аграрии, подсчитав убытки, констатировали, что всего за год экспорт их продукции сократился в два раза, а прямые убытки от российских контрсанкций составили 1 млрд евро. «Польские яблоки» в нашей стране уже давно стали устойчивым выражением. С целью наращивания объемов экспорта, площадь яблочных садов аграриями Польши много лет планово увеличивалась, несомненно, ориентируясь на поставки в Россию. Рис. 1 наглядно демонстрирует тот факт, что финансовые убытки Польши несравнимы с количеством потери рабочих мест [7].

Рис. 1. Потери отдельных стран Евросоюза из-за санкций и контрсанкций в отношении России. Рассчитано на основании [2]

В этой связи вспоминается цитата выдающегося политика середины прошлого столетия А.Н. Чемберлена, который отметил, что в войне нет победителей и побежденных. Все – проигравшие. Безусловно, эта мысль актуальна и в современных условиях «продовольственной войны». Выше мы рассмотрели потери одной стороны. Какими потерями или приобретениями может «похвастаться» за истекший «санкционный год» РФ? С первого дня «продовольственного эмбарго» россиянам стало понятно (безусловно, не без активной позиции Правительства РФ), что санкции и ответное продуктовое эмбарго России мотивируют переориентацию экономики нашей страны – с экспортера природных ресурсов на производителя реальной продукции [8]. Кроме того, ни для кого не секрет, что для производства высокой добавленной стоимости, – а это одно из основополагающих условий богатства и процветания любой страны, необходимы достойные кадры и, несомненно, инвестиции [10].

В этом контексте для отечественных производителей продукции АПК введенные санкции и контрсанкции можно рассматривать, с одной стороны, как шанс увеличить объемы производства продовольствия, избавившись от не всегда качественной импортной продукции и, как следствие, от нежелательной конкуренции, отсутствие которой, с другой стороны, является «удобным» фактором, позволяющим необоснованно завышать цены и снижать качество отечественной продукции в погоне за сверхприбылями. И это притом, что понятие продовольственной безопасности предполагает по определению не только обеспеченность населения основными продуктами питания, такими как зерно, картофель, овощи, мясо, молоко и яйца, но и доступность продовольствия среднестатистическому россиянину.

Что касается первой части определения продовольственной безопасности, – обеспеченности продовольствием страны, то смело можно констатировать, что общероссийская статистическая служба за истекший год зафиксировала увеличение объемов производства сельскохозяйственной продукции [4]. При этом показатели Доктрины продовольственной безопасности, – основного, по сути, документа продовольственного суверенитета страны, – далеки от планового выполнения.

Безусловно, неоспорим тот факт, что быстрого роста объемов производства российской продукции ждать не приходится в силу особенностей сельского хозяйства и агропродовольственного рынка. Именно поэтому вопрос об оказании государственной поддержки сельхозтоваропроизводителям сегодня наиболее актуален. Так, по состоянию на начало осени текущего года субъектами РФ сельхозпроизводителям перечислено более 80 % средств федерального бюджета – по несвязанной поддержке, порядка 90 % – по молоку, свыше 50 % – по субсидированию краткосрочных и инвестиционных кредитов [4].

Однако эффективность их использования вызывает сомнения. Так, путем субсидирования процентной ставки и субсидий на техническую и технологическую модернизацию, а также инвестпроектов, во многих регионах, специализирующихся на птицеводстве, проведена модернизация материально-технической базы этого немаловажного направления обеспечения продовольствием. По данным федеральной таможенной службы, закуплены, смонтированы и введены в эксплуатацию птицеводческие фабрики полного цикла известных европейских производителей, таких, к примеру, как «Big Dutchman». При этом говорить о полном, широко разрекламированном импортозамещении в птицеводстве не приходится, поскольку в РФ не производится бройлерное инкубационное яйцо. Его поставки продолжаются в условиях контрсанкций, так как яйцо не включено в перечень запрещенных к ввозу товаров. Кроме того, витамины, биодобавки и корма, используемые отечественными птицефабриками, в своем большинстве остаются импортными и закупаются за валюту. В результате волатильность валютного рынка, приведшая к изменению курса евро с 48 руб. за единицу валюты до 73 руб., можно сказать, практически прямо пропорционально сказалась на ценообразовании продукции птицеводства, что наглядно отражено на рис. 2.

Кроме того, анализ показывает, что за 9 месяцев текущего года ввоз соевого шрота в Россию, который является основой корма для птицы (содержание соевого шрота в корме до 35 %), увеличился более чем в 2 раза по сравнению с ежегодным ввозом в предыдущие пять лет (таблица).

Поэтому можно констатировать факт содержания импортной составляющей в отечественной птице до 40 % [2, с. 432].

Обратимся ко второй частью нашего определения продовольственной безопасности – доступности продовольствия населению. Статистика, зачастую некорректна, но неумолима. Так, увеличение цены на примере конкретной территориальной единицы РФ – Калужской области, на говядину за истекший «санкционный год» 15 %, свинину – 22 %, мясо кур подорожало на 22 %, окорочка показали рост порядка 21 %, яйцо куриное «лидер» в гонке за ростом цен – 30 %, масло сливочное – 19 % молоко пакетированное – 19 % и этот перечень роста цен продовольственной корзины можно продолжать.

Рост цен в России происходит в целом на фоне перепроизводства сельскохозяйственной продукции в ЕС и падении мировых цен на продовольствие.

Во всем мире цены на продовольствие за последний месяц лета резко пошли вниз. Так быстро продукты питания не дешевели с 2008 года. Это объясняется снижением стоимости энергоносителей и хорошими запасами [5].

Рост цен в России по мнению экспертов оправдывается тем, что затраты отечественных производителей примерно на две трети номинированы в валюте.

Калужская область, можно сказать, является передовиком в части молочного скотоводства, т.к. идет по пути технологической модернизации процесса производства молока и введения элементов инновационных технических решений.

Несомненно, производственные предприятия полного цикла в агробизнесе являются «высшим пилотажем» аграрного менеджмента, на звание которых претендуют предприятия молочной индустрии области.

Проследим, какова же реальная ситуация в современных условиях хозяйствования. Так, поголовье молочного стада составляет всего лишь 14 % от плановых показателей[1]; 90 % хозяйств – банкроты либо находятся в очень затруднительном финансовом положении, поскольку недостаток оборотных средств, усугубившийся еще и в связи с повышением ключевой ставки после «черного» декабря прошлого года, усугубляет долговую яму в виде замкнутого круга кредитной зависимости; порядка 60 % сельскохозяйственных угодий не обрабатывается должным образом; и самое слабое звено – кадровый потенциал агробизнеса. Привлекательность сельского хозяйства для выпускников средних профессиональных и тем более высших учебных заведений весьма сомнительна. Здесь комментарии излишни, поскольку средняя заработная плата работника сельскохозяйственного направления существенно ниже средней по экономике региона. Поэтому в среднем из 100 выпускников Калужского аграрного колледжа всего лишь порядка 20 % идут работать по специальности[2]. Но это тема отдельного исследования.

Вернемся к болевой точке продовольственного суверенитета – вопросу импортозамещения. Особо показательны в списке «чемпионов дороговизны» яблоки, рост цены которых в абсолютном выражении совпал с изменением курса евро (так, на начало сентября 2014 года стоимость за 1 кг яблок в Калужской области установилась на уровне 48 руб. 55 коп., на аналогичный период текущего года цена показала 73 руб. 76 коп. за 1 кг). При этом следует учесть, что польских яблок, импортируемых за валюту, на сегодняшний день на прилавках отечественных магазинов быть не может.

Таким образом, возникает закономерный вопрос: отчего отдельные виды товаров народного продовольственного потребления показывают «олимпийский» рост ценообразования и, главное, кто несет ответственность за доступность продовольственной корзины населению? И, наконец, эффективны ли меры, способствующие импортозамещению продовольственных товаров?

О каком импортозамещении на сегодняшний день можно говорить, когда отечественное животноводство работает на иностранном сырье, используя импортные биодобавки и кормовые смеси? На основании вышеизложенного можно констатировать, что вопрос стоит в необходимости субсидирования той же птицеводческой фабрики полного цикла, но начиная с яйца-бройлера. Более того, при оснащении этих фабрик оборудованием импортного производства за те же бюджетные деньги в части возмещения в виде субсидий процентной ставки и т.д. поддержка в итоге осуществляется не в отношении российского производителя, а иностранных компаний в области машиностроения и производства сельскохозяйственной техники.

В этой связи нельзя не вспомнить успешный опыт послевоенного развития экономики Японии, так называемого «японского экономического чуда», которая сконцентрировалась на закупке технологий, патентов и новейших разработок, которые внедрялись в производство на своих заводах и фабриках, а не закупала готовую продукцию: станки и оборудование. Несомненно, в отечественном АПК необходим «новый государственный менеджмент», который отличается клиентоориентированным подходом, руководством, опирающимся на систему кооперации общественных, государственных и смешанных структур для обеспечения удовлетворения общественных интересов и решения общественных проблем [9].

Таким образом, на основании вышеизложенного можем констатировать следующее: в настоящий момент отечественное сельское хозяйство с большой натяжкой справляется с возложенной на нее функцией импортозамещения. Причин такого положения вещей достаточно много, но основными, на наш взгляд, являются три.

1. «Голландская болезнь», поразившая последние пару десятков лет экономику РФ, симптомы которой не позволяют на должном уровне производить добавленную стоимость в сельском хозяйстве.

2. Дисбаланс между вложенными в отрасли средствами, в том числе бюджетными в виде государственной поддержки, и ее развитием.

3. Слабо развитая система мотивации подготовки кадров для сельскохозяйственной отрасли и последующего трудоустройства, а также привлечения специалистов рабочих профессий в сельское хозяйство.

Таким образом, в современных условиях хозяйствования и интеграции в мировой продовольственный рынок национальные интересы развития агропромышленного комплекса, самообеспечения страны отечественным продовольствием должны и впредь оцениваться выше временного преимущества «дешевого» импортного продовольствия, что достаточно убедительно подтверждается многолетним опытом всех традиционно крупных мировых экспортеров продовольствия. При этом не следует забывать, что полное импортозамещение возможно только лишь в симбиозе и синергии всех отраслей народного хозяйства. Сельское хозяйство не может достойно развиваться без участия отечественного машиностроения, которое, к величайшему сожалению, находится в настоящее время не в лучшей форме.

В этой связи с целью скорейшего достижения поставленных целей, ориентированных на продовольственный суверенитет страны, необходим управляемый и контролируемый кластерный подход стратегического развития регионов, не в качестве сценария краткосрочного прорыва, а долгосрочного развития отечественной экономики, основанной на росте конкурентоспособности, как в традиционных, так и наукоемких секторах, как основного источника экономического роста.

Рецензенты:

Круглов В.Н., д.э.н., доцент, профессор кафедры экономики, ФГБОУ ВПО «Финансовый университет при Правительстве Российской Федерации», г. Калуга;

Крутиков В.К., д.э.н., профессор, проректор по научно-методической работе, НОУ ВПО «Институт управления, бизнеса и технологий», г. Калуга.