Непонимание руководством Российской Империи, в том числе военным, характера войн в начале XX века, истинных потребностей армии в офицерском составе обернулось огромным некомплектом офицеров в российской армии уже в 1914 году. Если в 1909 году численность офицеров и генералов составляла 42 735 человек, то в начале 1914 года, накануне Первой мировой войны, она была увеличена всего лишь до 51 417 человек. После начала войны численность офицерского состава была доведена до 98 тысяч человек, однако уже в первые месяцы боев армия понесла огромные потери, что сказалось на ее боеспособности. Боевые потери офицеров (без учета умерших от ран в лазаретах, от болезней) убитыми, ранеными, пропавшими без вести составили за 1914–1917 годы 71 298 человек. Даже с учетом того, что около 20 тысяч офицеров после излечения вернулись в строй, одни безвозвратные потери превысили всю довоенную численность офицерского корпуса.
Можно выделить несколько основных причин значительных потерь офицерского состава в ходе Первой мировой войны, связанных с организацией и качеством подготовки офицерских кадров в России в начале XX века.
Во-первых, одной из причин являлось то, что в офицерской среде считалось недостойным проявление осторожности в бою. Тут заключался серьезный дефект настроения и идеологии русского офицерства.
Идеология показного героизма офицеров была не только вредна, но и опасна. Ее ошибочность заключалась в том, что подвигу в российской армии предписывалось самодовлеющее значение. Государство же тратило колоссальные средства на подготовку офицерских кадров не для того, чтобы лишь любоваться геройством своих воинов, а для реализации определенных целей – защиты Отечества и достижения победы над врагом.
Во-вторых, значительную часть (до 70 %) погибших офицеров составляли младшие офицеры, что объясняется недостатками в организации их военной подготовки в военно-учебных заведениях военного времени.
Поэтому командиры взводов и рот, получившие в школах прапорщиков лишь начальные навыки управления воинскими подразделениями, пытались компенсировать недостаток опыта личным героизмом и гибли в первые месяцы пребывания на фронте.
В-третьих, на гибели офицерского состава сказалась слабость российского генералитета, проявившаяся при проведении непродуманных и неподготовленных операций. Полная неспособность к управлению большими вооруженными массами, непонимание самой техники управления, притупленность оперативного восприятия и косность оперативной мысли – все эти черты были характерны для большинства генералов старой русской военной школы. По мнению известного военного историка и участника первой мировой войны А.М. Зайончковского: «Русская армия выступила на войну с хорошими полками, с посредственными дивизиями и корпусами и с плохими армиями и фронтами, понимая эту оценку в широком смысле подготовки, но не личных качеств».
Началом создания в России института офицеров военного времени следует считать момент обнародования в 1886 г. временного положения о прапорщиках запаса пехоты и кавалерии. Этот документ явился очередным шагом в череде военных реформ второй половины XIX в. и своего рода дополнением к Уставу 1874 г. о всеобщей воинской повинности. Положением предусматривалась добровольная сдача экзамена на чин прапорщика запаса нижними чинами, пользующимися льготами по образованию 1-го разряда. Смысл льгот заключался в уменьшении для образованных людей сроков военной службы. При этом появлялась вероятность широкого привлечения их в ряды армии [3, с. 43–44].
Начиная с XIX в. планы мобилизационного развёртывания армий ряда государств, в том числе и России, предусматривали в начале войны привлечение в действующую армию военно-обученных контингентов запаса.
В русской армии накануне Первой мировой войны согласно штатам мирного времени было предусмотрено 45956 офицерских и генеральских должностей. После первой мобилизации в августе 1914 г. численность офицеров в войсках уже составила 74460 человек. Наряду с призывом на действительную службу лиц из запаса в армейские ряды вернулось много офицеров из отставки и офицеров из других ведомств. Однако этот источник комплектования оказался кратковременным. Уже после первых пяти месяцев боевых действий резервы материальных средств и подготовленных кадров, созданные в мирное время, были существенно истощены.
Наравне с отмобилизованием военнослужащих запаса одной из мер, направленных на удовлетворение потребностей войск в командных кадрах стала организация досрочных выпусков из военно-учебных заведений (далее – вузов).
Например, 12 июля 1914 г. состоялось заседание Совета Министров, посвящённое обсуждению сложившейся ситуации после объявления Австро-Венгрией ультиматума Сербии. Согласно принятому на нем решению в стране стали проводиться мероприятия в соответствии с «Положением о подготовительном к войне периоде». В частности, на месяц раньше установленного срока из военных училищ был выпущен 2831 юнкер с присвоением воинского звания подпоручик.
Также в первый день войны последовало распоряжение военного министра В.А. Сухомлинова об ускоренном доучивании юнкеров, перешедших в старшие классы: артиллерийским училищам было предписано до 24 августа завершить, обучение этой категории лиц, два месяца отводилось на подготовку старших курсов пехотных, кавалерийских и казачьих училищ. На 1 декабря 1914 г. были назначены последние досрочные выпуски юнкеров, поступивших в военные и специальные училища до войны.
Военному руководству на случай войны виделся достаточно простой и рациональный в российских условиях способ комплектования армии командным составом. В 1910–1911 гг. при Главном Управлении военно-учебных заведений (ГУВУЗ) действовало секретное Особое совещание, которое разработало план ускоренной подготовки в военных училищах офицеров военного времени. Согласно ему после объявления мобилизации юнкера выпускного класса должны были окончить военное училище за 4 месяца. Одновременно в каждом училище предполагалось устроить восьмимесячные ускоренные курсы. В октябре 1912 г. Николай II утвердил «Положение об ускоренных выпусках при мобилизации армии из Пажеского Его Императорского Величества корпуса, военных и специальных училищ», содержавшее, однако, лишь общие рекомендации. В марте следующего года одобрение царя получила так называемая «большая программа усиления армии». В соответствии с ней расширялся приём юнкеров, создавались четыре новых военных училища – пехотное, артиллерийское и инженерное училища в Киеве и пехотное училище в Ташкенте. В перспективе было намерение открыть ещё три временных вуза в Петербурге, Казани и Одессе [4].
Предполагалось, что в первые четыре года количество офицеров сухопутных войск увеличится на 1 693 человека. А в последующие пять лет – на 4 837 человек.
В течение войны сроки обучения в военных училищах неоднократно менялись. Например, 18 февраля 1915 г. приказом по военному ведомству был подтвержден четырёхмесячный срок обучения в Пажеском корпусе и в пехотных и казачьих военных училищах. А в апреле 1915 г. по просьбе руководства данных военно-учебных заведений был продлен срок обучения в Пажеском корпусе, пехотных и казачьих военных училищах до 5 месяцев. Но приказом по военному ведомству от 17 июня 1916 г. срок обучения в вузах был опять сокращён до 4 месяцев. Уже при Временном правительстве, 31 августа 1917 г., вышла Директива ГУВУЗа, которая продлила срок обучения до 8 месяцев.
Аналогичные изменения сроков обучения происходили в кавалерийских и казачьих училищах.
При подготовке боевых офицеров была резко увеличена нагрузка на обучающихся (юнкеров), а именно 668 часов, расписанных на 4 месяца (примерно 6 часов в день при шестидневном обучении, в том числе около 3,5 часа в день на теоретические занятия и более 2,5 часа на практические. Удивительно то, что даже в условиях ускоренной подготовки довольно много времени отводилось на военную гигиену (24 часа) и на так называемые беседы (64 часа). Вероятно, речь шла о воспитательных мероприятиях и изучении контингента слушателей. Очевидно, что на практике объем занятий, особенно практических, мог быть больше.
Восьмимесячный срок обучения офицеров всё-таки позволял гораздо лучше подготовить их к исполнению командирских обязанностей.
В отличие от пехотных училищ, в кавалерийских при 8-месячной подготовке больше всего внимания уделялось практической подготовке, т.е. строевым и полевым занятиям – 964 часа. Это практически вдвое больше, чем время, отводимое на теорию. Много времени отводилось на занятиях по тактике (256 часов), уставам (128 часов), военной топографии (128 часов). Но основным предметом в этих училищах, безусловно, была военно-служебная подготовка (строевые и полевые занятия). На них выделялась почти половина всего учебного времени – 576 часов.
Очевидно, что для подготовки настоящих офицеров и 4, и 5 месяцев – слишком мало. Накануне мировой войны меньше всего учились в кавалерийских и топографических училищах – 2 года, больше всего в Пажеском корпусе – 9 лет.
Юнкерам, прошедшим ускоренную подготовку, решили присваивать офицерский чин прапорщика, предусмотренный законом в военное время. Такой же чин должны были получать и выпускники школ при пехотных запасных бригадах [1, с. 51].
Интенсивная убыль офицерского состава в ходе войны заставила военное руководство России приступить к созданию нового типа военно-учебных заведений, а именно школ подготовки прапорщиков. Они были «высочайше утверждены» 23 сентября 1914 г. Приказом по военному ведомству предписывалось открыть 4 школы прапорщиков в Петрограде, Москве и Киеве. Первый прием назначался на 1 октября 1914 г. Кроме того, школы прапорщиков создавались при фронтах и отдельных армиях (школы прапорщиков при Северо-Западном фронте в Гатчине, Юго-Западном фронте в Житомире, 6-й Отдельной Армии, 7-й Отдельной Армии), при запасных пехотных и артиллерийских бригадах, для производства прапорщиков из ополчения. Школы подчинялись начальнику Генерального штаба, а общее руководство ими осуществлялось начальниками штабов военных округов. При образовании в округе нескольких школ руководство ими могло объединяться в руках назначенных для этого заведующих, подчиненных начальникам штабов. Им же поручалась разработка учебного курса, который ограничивался тремя месяцами. В учебном плане предстояло руководствоваться старыми программами, утверждёнными почти тридцать лет назад для прапорщиков запаса.
Поскольку в каждом из военных округов уже находилось по несколько школ, то с февраля 1916 г. в округах стали создаваться Управления «заведывающих» школами подготовки прапорщиков пехоты. Первыми такие управления были созданы в Петроградском и Киевском военных округах. Затем такие же управления учредили в Одессе, Москве, Тифлисе, Иркутске, Казани.
Трудноразрешимой проблемой для новых создаваемых школ прапорщиков являлось отсутствие квалифицированных преподавательских кадров для этих военно-учебных заведений. ГУВУЗ первоначально пыталось оказывать какую-то помощь своими кадрами, но вскоре выяснилось, что кадетские корпуса и особенно военные училища сами остро нуждались в преподавательских кадрах. Большая потребность фронта в подготовленных офицерах вызвала отток значительной части постоянного состава вузов, в том числе преподавательских, в действующую армию. В открываемые школы прапорщиков удалось выделить всего 54 преподавателя. Проблему преподавательских кадров в данных учебных заведениях решали за счёт строевых офицеров.
В мае 1916 г., используя каникулярный период, были открыты 10 временных школ прапорщиков при кадетских корпусах: четырех Петроградских, трех Московских, Киевском, Одесском и Тифлисском. Временные школы прапорщиков осуществили лишь один выпуск, после чего их закрыли.
Летом 1916 г. была предпринята попытка выделения из общего числа поступающих в школы прапорщиков лиц, имеющих высшее образование, с целью создания для них программы обучения на более высоком образовательном уровне. Для этого выделили 12 пехотных школ прапорщиков и 1 школу прапорщиков инженерных войск. Первый (расширенный) выпуск данных школ прапорщиков показал, что эксперимент себя не оправдал, и после одного выпуска эти пехотные школы обратно переформировали в школы прапорщиков общего типа [2, с. 145]. Тем не менее «Школа для подготовки прапорщиков инженерных войск» в Петрограде осталась. Остальные школы прапорщиков готовили в основном офицеров пехоты, но в Екатеринодаре создали одну специальную школу для подготовки прапорщиков казачьих войск.
Штат каждой школы составлял от 200 до 400 юнкеров. Приёмные экзамены отменялись. Оценка учащихся сводилась к отметкам «удовлетворительно» и «неудовлетворительно». Из общего числа 90 дней (продолжительность курса) исключалось: 7 дней перерыв между курсами, 13 воскресений, 6 дней баня и медицинский осмотр. Итого 64 учебных дня. Считая 8 часов занятий, общее число учебных занятий 512 часов. Из них: классные занятия составляли – 140 часов, строевые и полевые занятия – 372 часа. Выпускные экзамены не назначались, но в конце курса каждому выпускнику давалась общая оценка. Право производить юнкеров в прапорщики предоставлялось командующему военным округом. К концу 1914 г. уже насчитывалось 11 таких школ с трех-четырехмесячным сроком обучения.
В 1914–1915 гг. было открыто 62 школы прапорщиков, в том числе: 43 окружных школы прапорщиков, 3 школы прапорщиков ополчения, 10 – временных при кадетских корпусах, 3 – при фронтовых батальонах, 2 – армейские и 1 – школа мичманов военного времени. Основная масса школ прапорщиков при окружных бригадах возникла в 1915 г., все временные школы при кадетских корпусах – в мае 1916 г., все армейские школы и школа мичманов – в 1916 г.
Проведённые преобразования способствовали решению проблемы обеспечения армии необходимым количеством офицеров соответствующих специальностей. Основным источником комплектования офицерского корпуса являлись выпускники военно-учебных заведений. По подсчётам автора, их доля составила 90 % (около 225 тыс. чел.) в общем числе лиц, ставших офицерами в годы Первой мировой войны.
Ускоренная подготовка младших офицеров в школах прапорщиков и значительное сокращение учебного времени во всех военно-учебных заведениях были, безусловно, вынужденной мерой. Очевидно также и то, что ускоренно хорошо подготовить настоящего командира нельзя. Военному ведомству, и в частности ГУВУЗу, пришлось выбирать между необходимостью быстрого обучения в годы войны и качеством этого обучения. Практически все обучаемые этих ускоренных школ и выпусков «доучивались» на фронте.
Таким образом, к началу Первой мировой войны в числе военно-учебных заведений второго уровня были: 16 общевойсковых военных училищ (11 пехотных, 3 кавалерийских, 2 казачьих); 5 специальных военных училищ (3 артиллерийских, 1 инженерное и 1 военно-топографическое); 1 морское инженерное училище, Отдельные гардемаринские классы и Курсы гардемарин флота; специальные классы Пажеского и Морского корпусов. Всего 26 вузов. В состоянии формирования находились ещё 4 училища (2 пехотных, 1 артиллерийское и 1 инженерное).
На наш взгляд, первый опыт создания системы подготовки офицерских кадров в условиях военного времени способствовал задаче обеспечения армии офицерским составом.
Рецензенты:
Свиридов В.А., д.п.н., профессор кафедры гуманитарных и социально-экономических дисциплин, Военный учебно-научный центр Военно-воздушных сил «Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина», г. Воронеж;
Лазукин В.Ф., д.п.н., профессор кафедры инженерно-аэродромного обеспечения, Военный учебно-научный центр Военно-воздушных сил «Военно-воздушная академия имени профессора Н.Е. Жуковского и Ю.А. Гагарина», г. Воронеж.
Работа поступила в редакцию 17.04.2015.