Эффективность антикриминальной деятельности государства зависит от различных мероприятий программного характера в целом, в том числе и от системы мер по воздействию на посткриминальное поведение лиц, связанных с преступной деятельностью (виновных, очевидцев, жертв и ряда других), в частности [1]. В связи с чем разрешение проблем и вопросов разработки криминалистических средств, приемов, методик, направленных на коррекцию, изменение и стимулирование надлежащего посткриминального поведения, является актуальной государственно значимой задачей, направленной на стратегическую перспективу. Как справедливо отмечает М.С. Прохоров, «в целях улучшения качества расследования уголовных дел следует обратить внимание и требует исследования поведение субъекта преступления в посткриминальной фазе, на стадии проведения доследственной проверки, а также в ходе осуществления уголовного преследования» [10]. Мы согласны с мнением тех авторов, которые считают, что с точки зрения назначения и задач криминалистики «посткриминальные действия чрезвычайно важны как для раскрытия преступления, так и для дальнейшего его расследования и судебного разбирательства. Знание современных типовых посткриминальных поведенческих актов, умение на их основе прогнозировать фактические действия преступника (с учетом их видовых особенностей) с тем, чтобы разрешать функции раскрытия, изобличения виновного лица, поддержание обвинения» [9]. Объектом исследования выступили явления, события, процессы объективной действительности на месте происшествия (преступления):
с одной стороны
а) преступная деятельность;
б) посткриминальное поведение лиц, связанных с преступной деятельностью;
а с другой,
деятельность по раскрытию и расследованию преступлений [2].
Предметом изучения выступили закономерности посткриминального поведения лиц, связанных с преступной деятельностью на месте происшествия. Гипотеза исследования: многообразие и устойчивость видов посткриминального поведения лиц на месте происшествия отражается как в материально-фиксированной форме (следах, электронных носителях, фото, видео и т.д.), так и психофизиологической, то есть мысленного образа, запечатленного в памяти субъекта. Изучение психофизиологической формы множества отражений посткриминального поведения лиц на месте происшествия и получение знания о посткриминальном поведении лиц, связанных с преступной деятельностью на месте происшествия (далее посткриминальное поведение), даст возможность (или создаст предпосылки) для разрешения ряда вопросов общей теории, криминалистической техники, тактики и методики. Цель работы – представить систематизированные результаты анкетного опроса очевидцев и жертв о посткриминальном поведении лиц на месте происшествия. Методологическим инструментарием исследования выступили материалистическая диалектика, деятельностный подход, а для систематизации результатов анкетного опроса такие методы, как анализ, синтез и ряд других.
Эмпирическая база исследования
Анкетные опросы по вопросам, связанным с посткриминальным поведением лиц на месте происшествия, осуществлялись под руководством автора в сентябре 2013 г. – декабре 2014 г. и составляют часть комплексного криминалистического исследования, направленного на формирование и дальнейшее развитие криминалистического учения о посткриминальном поведении лиц, связанных с преступной деятельностью. По данным статистики, каждый год у нас в стране около 10 млн человек выступают в качестве потерпевших и свидетелей в ходе расследования и рассмотрения уголовных дел по особо тяжким преступлениям. Статистические данные о преступности в РФ за последние 10 лет [6] позволили судить о масштабах и динамике посткриминального поведения и выдвинуть гипотезу исследования. В процессе исследования по специально разработанной анкете было опрошено 500 жителей Ростовской области (N = 500).
Анкета состояла из четырех разделов, характеризующих на месте происшествия:
1) участника (очевидца, потерпевшего) посткриминального поведения;
2) преступную деятельность;
3) посткриминальное поведение очевидцев;
4) посткриминальное поведение жертв.
Результаты анкетного опроса и их интерпретация
В процессе жизнедеятельности количество лиц, наблюдавших преступную деятельность и посткриминальное поведение на месте происшествия, имеет достаточно высокие показатели: так, из 723 опрошенных было выявлено 500 лиц (69,15 %), находившихся на месте преступления в качестве очевидцев, жертв и/или других лиц.
Участник посткриминального поведения
Из 500 лиц (взято за 100 %) в качестве: очевидца: 331 чел. (66,2 %); жертвы: 112 чел. (22,4 %); очевидца и жертвы: 57 чел. (11,4 %).
Из них факты (случаи) преступной деятельности виновных и их дальнейшее посткриминальное поведение, как и других лиц (в том числе и субъектов расследования), наблюдали и участвовали в качестве очевидцев и жертв: 1 раз – 324 чел. (64,8 %); 2–3 раза – 105 чел. (21 %); 4 и более раз – 71 чел. (14,2 %). Для лиц, которые наблюдали исследуемые нами явления объективной действительности, в силу большого временного отрезка, лицами (очевидцами, жертвами) были описаны только те единичные факты и события, процессы, которые наиболее ими запомнились (в до, криминальный и особенно посткриминальный период). По данным Росстата, в 2013 году потерпевшими от преступлений выступили 1566,9 тыс. человек, из них: женщин (733,0 тыс. чел. – 46,78 %), мужчин (833,9 тыс. чел. – 53,22 %). Большинство респондентов сталкивались с насильственными преступлениями (51,18 %).
7,86 % респондентов указали на участие в качестве очевидцев и жертв на месте преступления должностных и коррупционных преступлений, тогда как на месте убийства участвовало два очевидца. Так, по данным официальной статистики, за последние 5 лет в РФ количество женщин и мужчин соотносится 54 и 46 % соответственно. Результаты нашего исследования подтверждают данное соотношение в допустимых пределах: женщины – 44,7 % (206 анкет – 246 очевидцев и жертв); мужчины – 55,3 % (294 анкет – 311 очевидцев и жертв). По данным уголовной статистики РФ, численность женщин и мужчин, потерпевших по преступлениям, сопряженным с насильственными действиями, составила в 2011 г. 178 тысяч женщин и 258,4 тысяч мужчин (соответственно 41 и 59 процентов), соотношение с допустимыми отклонениями выявлено нами в ходе исследования [6].
Возраст: 14–16 лет – 16 чел.; 16–18 лет – 61 чел.; – 18–25 лет – 106 чел.; 25–30 лет – 114 чел.; 30–35 лет – 53 чел.; 35–40 лет – 74 чел.; 40–50 лет – 43 чел.; старше 50 лет – 33 чел.
Наше исследование подтверждает выводы Н.В. Тороповой о том, что у большинства несовершеннолетних, совершивших насильственные преступления, личностные особенности четко проявляются не только в докриминальном и криминальном поведении, но и в посткриминальных действиях. Последние соответствуют общему преступному замыслу и достижению преступной цели, обусловливают наличие следов противоправной деятельности для преступника определенного типа [11].
Образование:
1. Неполное среднее: 40 чел.
2. Среднее: 138 чел.
3. Среднее специальное: 163 чел.
4. Высшее или высшее неоконченное: 159 чел.
Семейное положение:
1. Женат (Замужем): 221 чел.
2. Холост (разведен, иное): 279 человек.
Род занятий: рабочий: 148 чел.; Гос. и мун. служащий: 67 чел.; работник аграрного сектора: 15; учащийся средней школы, лицея, ПТУ: 32 чел.; Студент техникума, вуза: 104 чел.; пенсионер: 21 чел.; предприниматель: 25 чел.; временно безработный: 41 чел.; иное: 47 чел.
Наибольшее количество жертв и очевидцев, подвергшихся воздействию в посткриминальный период, были пенсионерами, студентами и служащими.
Место посткриминального поведения очевидцев и жертв в большинстве случаев (82,4 %) осуществляется по месту жительства (района, города, села) и имеет важное значение как для установления пространственно-временных характеристик расследуемого события, так и розыска скрывшихся виновных и установления очевидцев. Таким образом, характеристика субъекта посткриминального поведения, данные общей и уголовной статистики свидетельствуют о репрезентативности проведенного исследования.
Как отмечает А.Ю. Головин и другие: «ситуационная природа преступных действий наиболее отчетливо проявляется в периоды:
– подготовки к совершению преступления (предкриминальная ситуация);
– непосредственной реализации преступного замысла (собственно криминальная ситуация);
– сокрытия следов преступления (посткриминальная ситуация)» [4].
Перейдем к рассмотрению особенностей преступной деятельности и посткриминального поведения лиц на месте происшествия.
Преступная деятельность на месте происшествия
Преступная деятельность и дальнейшее посткриминальное поведение осуществлялись на месте: одним виновным, отмечено в 332 анкетах (363 чел. – 65,17 %); группой виновных лиц – в 168 анкетах (194 чел. – 34,83 %). Для исследуемого вида деятельности (поведения), если оно осуществлялось одним лицом, в более чем 68 % случаев лицо скрылось с места сразу после совершения общественно опасного деяния, тогда как для второго варианта – совершение группой лиц – только в 26 % случаев скрывался один из участников, и в 6 % – скрывались все. Из 500 анкет виновный был известен наблюдавшим в 184 случаях (227 чел. – 40,75 %), а в 316 анкетах – неизвестен (329 чел. – 59,25 %). В 62 % случаев, когда виновный неизвестен, признаки внешности неизвестного виновного могли быть идентифицированы в ходе розыскных мероприятий или следственных действий с очевидцами и жертвами (204 из 329 чел.), так как воспринимались на расстоянии: 1–2 метра – 31 чел.; 3–5 метров – 53 человека; 6–10 метров – 71 человек; 10–20 метров – 28 человек; более 20 метров – 21 человек.
В дневное время совершения преступной деятельности прослеживается тенденция к позитивному посткриминальному поведению как со стороны виновных, так и очевидцев. Тогда как в вечернее и ночное время количественно и содержательно посткриминальное поведение на месте преступления выражается в различных видах и разновидностях противодействия и индифферентного поведения.
География мест преступлений и посткриминального поведения весьма обширна и будет рассмотрена отдельно.
Распространенные мотивы преступной деятельности лиц и их посткриминального поведения отражены в табл. 1.
Таблица 1
Соотношение мотивов виновных (криминальный и посткриминальный периоды), по мнению очевидцев и потерпевших, наблюдавших их деятельность и поведение*
|
Мотив преступной деятельности виновного |
Мотив посткриминального поведения виновного |
|
Корысть – 31 % |
Сокрытие – 47 % |
|
Хулиганские побуждения – 28 % |
Содействие – 36 %; Противодействие – 22 % |
|
Неприязненное отношение – 14 % |
Сокрытие – 39 %; Комбинированное – 26,5 % |
Примечание. *Составлено автором.
Состояние виновного при совершении преступной деятельности и дальнейшего посткриминального поведения: в состоянии алкогольного/наркотического или иного опьянения – 199 чел.; трезв – 118 человек; неизвестно – 108 человек. Опьянение влияет на содержание посткриминального поведения виновного: излишняя агрессивность после совершения преступления в отношении как потерпевших, так и жертвы; алогичные поступки (вызов полиции и написание заявления о якобы совершении преступления потерпевшим); сон на месте преступления; вызов родственников.
Характеристика посткриминального поведения лиц после совершения преступления (по результатам опроса 388 очевидцев)
388 опрошенных очевидцев отметили, что сами действовали на месте преступления, так и 425 виновных (ряд совершены группой), 377 жертв и 986 очевидцев, то есть на одно место преступления приходится 4,86 человек, действовавших на месте.
388 опрошенных очевидцев наблюдали преступную деятельность и посткриминальное поведение 425 виновных лиц:
– 141 чел. скрылись с места сразу после совершения преступления (33,18 %);
– 284 чел. действовали на месте после совершения преступления (66,82 %).
161 опрошенный очевидец наблюдал воздействие (115 чел.) на жертву или очевидцев или подвергся (46 чел.) воздействию со стороны преступников и связанных с ним лиц.
Были отмечены следующие способы посткриминального воздействия на жертву и очевидцев:
– подкуп, задабривание – 36 (22,36 %);
– уговоры – 12 (7,45 %);
– угрозы убийством и нанесением телесных повреждений – 35 (21,74 %);
– запугивание 67 (41,6 %).
Посткриминальное воздействие осуществлено: виновным 83 раза; родственниками виновного 36 раз; знакомыми виновного 42 раза.
Применительно к проблемам расследования квартирных краж, отмечает Т.С. Волчецкая, «этап посткриминального поведения преступника завершает цепочку ситуаций криминальной деятельности квартирного вора. Данный этап состоит из сокрытия следов преступления, анализа и предварительной оценки похищенного, а также реализации похищенного имущества, уничтожения улик. Все это противодействует правоохранительным органам в раскрытии преступления» [3].
Наиболее типичными видами посткриминального поведения лиц, связанных с преступной деятельностью преступления (виновные – жертва) выступили:
1. Противодействие раскрытию и расследованию (табл. 2).
Таблица 2
Распределение субъектов противодействия раскрытию и расследованию преступления*
|
286 случаев |
Виновное лицо |
Жертва |
Очевидцы |
|
Противодействовал с момента совершения преступления на месте совершения |
202 случая – 213 виновных |
21 случай – 21 жертва |
63 случая – 73 очевидца |
|
Количество времени, затраченное на данный вид поведения на месте преступления |
До 15 мин – 184 чел. Более – 29 чел. |
До 15 мин – 8 чел. Более –13 чел. |
До 15 мин – 65 чел. Более – 8 чел. |
Примечание. *Составлено автором.
Противодействие расследованию на месте происшествия встречается не только со стороны лиц, совершивших общественно опасные деяния, но и со стороны очевидцев, а также жертв. К примеру, как отмечают А.М. Дворкин, Г.К. Смирнов, «практике известно множество случаев, когда на докриминальных, непосредственно преступных, а в некоторых случаях и посткриминальных этапах развития преступления пострадавшие действуют согласованно с торговцами людьми, способствуя им как в совершении преступления, так и в сокрытии его следов [5, 7].
2. Позитивное: содействие, способствование раскрытию, нейтрализация последствий (табл. 3).
Позитивное посткриминальное поведение традиционно проявляется на месте происшествия среди очевидцев и жертв, при этом достаточно интересной тенденцией является то, что для виновного такой вид поведения возможен только через определенное количество времени.
3. Индифферентное: безразличное к преступной деятельности и посткриминальному поведению (табл. 4).
Наиболее безразлично к преступной деятельности относятся очевидцы (56 %) и ведут себя индифферентно на месте происшествия в посткриминальный период.
4. Включающие различные противоположные виды поведения (табл. 5).
Поведение отдельно взятого участника на месте происшествия в посткриминальный период может содержать в себе противоположные действия и поступки.
По степени распространенности видов (338 анкет очевидцев (из 388 исключено 50 анкет)): только один вид посткриминального деятельности и поведения – 47 анкет (12,1 %); два вида посткриминального деятельности и поведения – 101 анкета (26 %); три-четыре вида – 190 раз (61,9 %).
Среди видов монопосткриминального поведения доминирует противодействие расследованию преступлений. Посткриминальное поведение одного вида составляет только 13,9 %, при этом, как правило, на месте преступления находится не более двух человек. Количественно монопосткриминальное поведение в 2 раза меньше следующего сочетания видов.
Таблица 3
Распределение субъектов позитивного поведения на месте происшествия*
|
133 случая |
Виновное лицо |
Жертва |
Очевидцы |
|
Содействовал с момента совершения преступления на месте совершения |
12 случаев – 12 виновных |
102 случая – 102 жертвы |
98 случаев – 112 очевидцев |
|
Количество времени, затраченного на данный вид поведения на месте преступления |
До 15 мин – 0 чел. Более –12 чел. |
До 15 мин – 8 чел. Более – 104 чел. |
До 15 мин – 44 чел. Более – 68 чел. |
Примечание. *Составлено автором.
Таблица 4
Распределение субъектов индифферентного поведения на месте происшествия*
|
100 случаев |
Виновное лицо |
Жертва |
Очевидцы |
|
Вел себя безразлично |
42 случая – 48 виновных |
14 случаев – 14 жертв |
56 случаев – 117 очевидцев |
|
Количество времени, затраченного на данный вид поведения на месте преступления |
До 15 мин – 22 чел. Более – 26 чел. |
До 15 мин – 2 чел. Более – 12 чел. |
До 15 мин – 111 чел. Более – 6 чел. |
Примечание. *Составлено автором.
Таблица 5
Распределение субъектов, сочетающих различные виды поведения на месте происшествия*
|
69 случаев |
Виновное лицо |
Жертва |
Очевидцы |
|
Сочетание нескольких видов в деятельности (поведении) одного субъекта |
42 случая – 58 виновных |
17 случаев – 18 жертв |
32 случая – 47 очевидцев |
Примечание. *Составлено автором.
Почти треть (29,88 %) реализуемого на месте преступления посткриминального поведения состоит из двух видов и (или) групп.
Характерной моделью посткриминального поведения (чуть менее половины) является сочетание контрдействий и поступков: позитивное поведение – противодействие расследованию (49 анкет). В среднем 2,7 вида (338 анкет – 918 раз) посткриминального поведения различных субъектов (виновных, очевидцев, жертв) наблюдалось на одном месте преступления.
Е.Д. Лукьянчиков и другие подчеркивают, что для 17–18-летних наряду с применением ухищренных способов совершения преступления характерно уже использование различных приемов маскировки, уничтожения следов, более осмотрительное постпреступное поведение [8]. С одной стороны, в количественных показателях такой вид посткриминального поведения, как противодействие раскрытию и расследованию преступления, преобладает над позитивными видами поведения (286 на 133 анкет), а с другой, – количество времени, затраченного на позитивное поведение на месте преступления, гораздо больше, нежели чем на противодействие раскрытию и расследованию преступления. Так, на противодействие раскрытию и расследованию преступления на месте его совершения до 15 минут – 83,7 % (257 из 307 виновных, очевидцев, жертв), тогда как на позитивное поведение, напротив, в 77,9 % (184 из 236 виновных, очевидцев, жертв) затрачивается времени более 15 минут. При этом более чем в половине исследованных анкет (в 224 анкетах из 338) поведение различных субъектов на месте преступления так или иначе проявляется в виде этих двух видов (как одновременно, так и предшествуя или следуя друг за другом). Тогда как сочетание двух видов поведения на месте преступления у одного субъекта выявлено в 20,41 % анкет.
Заключение
Данный этап исследования позволил подтвердить гипотезу статьи и сделать ряд выводов.
1. Круг субъектов посткриминального поведения достаточно широк (виновные, жертва, очевидцы и другие).
2. Пол, возраст, образование, семейное положение субъекта влияет на выбор и содержание не только преступной деятельности, но и посткриминального поведения виновных, очевидцев, жертв.
3. Преступная деятельность неизбежно, из раза в раз повторяясь, порождает посткриминальное поведение больших групп лиц (виновные, очевидцы и ряда других). При этом 70 % граждан в своей жизни наблюдали действия и поступки посткриминального периода более двух раз, а каждый десятый – более четырех раз.
4. Система отношений детерминации между преступной деятельностью и посткриминальным поведением на месте происшествия носит сложный, многоуровневый характер.
5. Посткриминальное поведение лиц представляет собой достаточно распространенное и закономерное явление объективной действительности.
6. Посткриминальное поведение лиц, связанных с преступной деятельностью, характеризуется разнообразием видов, подвидов (способов, приемов, методов) деятельности различных лиц, участвующих на месте происшествия. Также и отдельно взятое лицо в послекриминальный период на месте происшествия может осуществлять противоположные (противоречивые, алогичные) действия и поступки (например, виновный в убийстве: сокрытие трупа – сожжение частей – раскаяние – явка с повинной по телефону – бегство с места происшествия). Посткриминальное поведение на месте происшествия: моновид – 13,9 % (47 анкет); 2 вида – 29,9 (101 анкета); 3 и более вида – 56,2 % (190 анкет).
7. Посткриминальное поведение лиц взаимосвязано с деятельностью по раскрытию и расследованию преступлений. Так, очевидцы в 45,36 % наблюдали прибытие сотрудников полиции (из 388 – 176 чел.). Опрошенные очевидцы указали, что знали в 48,5 % случаев, куда скрылся виновный (65 из 134 лиц):
– домой (41 чел.);
– к знакомым (8 чел.);
– места досуга (5 чел.);
– в другую местность (11 чел.).
Из них (176) были опрошены 81,8 % (144 чел.) прибывшими на место сотрудниками. При этом оставшиеся 212 очевидцев, которые не наблюдали прибытие сотрудников полиции, были опрошены в 59 случаях (27,8 %). Из 388 очевидцев, находившихся на месте преступления, было опрошено сотрудниками полиции 203 человека (52,3 %). Из 185 неопрошенных очевидцев на месте преступления 48 были допрошены в качестве свидетеля (25,9 %). Из опрошенных 169 жертв заявили о совершении преступлении 114 человек (67,45 %), из них находились на месте преступления до прибытия сотрудников полиции 96 чел. (84,2 %).
Представленные результаты анкетного опроса не являются окончательными, исчерпывающими и требуют дальнейшего исследования в рамках формирования и развития криминалистического учения о посткриминальном поведении лиц, связанных с преступной деятельностью.
Рецензенты:Варданян А.В., д.ю.н., профессор, начальник кафедры криминалистики, Ростовский юридический институт МВД России, г. Ростов-на-Дону;
Головин А.Ю., д.ю.н., профессор, заведующий кафедрой «Правосудие и правоохранительная деятельность», Тульский государственный университет, г. Тула.