Утверждение новых общественных отношений, связанных с установлением советской власти, во многом зависело от распространения новой идеологии. В задачи государства входила борьба с религиозностью населения, народной праздничной культурой и внедрение революционного мировоззрения борца со «старым миром». Одним из механизмов воздействия власти на массовое сознание социумов было формирование советской праздничной культуры. Представляется интересным рассмотреть роль традиций в культуре крестьян и их использование большевиками в создании новых идеологизированных образцов.
В Российской империи все праздники, кроме Нового года, были религиозными и связанными с православным календарем. В сельской местности праздничный календарь имел свои особенности. Он базировался на традиционной празднично-обрядовой культуре, имеющей региональный оттенок. Специфическим явлением деревни было так называемое бытовое крестьянское православие. Народное христианство включало в себя систему мировоззрения, которое сочетало в себе христианские канонические традиции и элементы язычества – поклонение силам природы и культам предков. Они отвечали практическим и духовным потребностям земледельца [3]. В деревне христианские даты и праздники были привязаны к сельскохозяйственному календарю, который сложился в результате длительных наблюдений за природными явлениями. Обрядность освящала весь цикл сельскохозяйственных работ [1]. От язычества было унаследовано распределение между святыми заботы о погоде, здоровье людей, сельскохозяйственных и домашних работах. В своих обрядах крестьяне обращались за помощью к силам природы – солнцу, воде и т.д. и благодарили их о сделанном. Со временем эти аграрно-магические действия утрачивали свою первоначальную функцию. Постепенно шел процесс их отмирания, и уже в ХIХ веке они воспринимались в значительной части как простое развлечение и забава. В начале ХХ в. сохранялись отдельные действа [7].
Наряду с календарно-земледельческими обрядами в деревне существовали семейно-бытовые обряды, связанные с биолого-социальным развитием человека.
Идеологическая практика государства свидетельствует, насколько важное значение придавали большевики борьбе с религией и утверждению советских торжеств. Отражением введения новой системы ценностей было установление в качестве праздничных дней значимых для страны событий. Праздничный календарь начал формироваться практически сразу после установления советской власти. К числу наиболее значимых были отнесены даты революционных событий. От старого праздничного календаря сохранялся Новый год. Вводились: день 9 января 1905 г., празднующийся 22 января, низвержение самодержавия – 12 марта, дни Парижской Коммуны – 18 марта, Интернационала – 1 мая и Пролетарской Революции – 7 ноября [4]. Постепенно количество советских праздников увеличивалось.
Их главной целью было разрушить у населения религиозные традиции и создать новые. Для закрепления праздников было необходимо привить к ним интерес, сделать их коллективными, чтобы их ценности разделялись населением. Проведение советских праздников рассматривалось как одна из форм идеологической борьбы и приравнивалось к политическим кампаниям. Их проведение требовало нового ритуала празднования. Они тщательно готовились. Основная линия излагалась в инструкциях ЦК РКП(б). Планы празднований разрабатывались агитационным отделом ЦК ВКП (б). Сценарии и методика проведения праздников разрабатывались Наркомпросом. В связи с усилением работы в деревне с 1924 г. их подготовкой в сельской местности стал заниматься отдел по работе в деревне при Главполитпросвете. Они выпускали специальные пособия, рекомендации по проведению советских праздников. На места рассылались директивные и циркулярные письма, обязательные для исполнения. Самостоятельная трактовка их организации не приветствовалась [5, с. 124].
Празднества, происходившие в деревнях, представляли собой уменьшенную копию столичных торжеств. Структура отличалась однообразием. Все действа были направлены на то, чтобы создать у участников ощущение торжественности, величественности. Селькор «Крестьянской газеты» писал о праздновании 7 ноября 1925 г. в с. Пушкино Саранского уезда Пензенской губернии, что было такое настроение, «что казалось в любой момент готовы были выступить на борьбу с врагами Советской власти и такие же бодрые разошлись по домам» [11, с. 10 об.].
В первое десятилетие введения советских праздников семейно-бытовая часть их отсутствовала. Они позиционировались как общественные мероприятия. Кроме этого, власти в этот период боролись с самогоноварением и активно пропагандировали безалкогольные торжества. В связи с этим домашние застолья не приветствовались, да и крестьяне не воспринимали эти даты как праздничные [8].
Сценарий включал в себя собрания, длившиеся 3–5 часов, и «вечера воспоминаний». Об одном из них селькор писал в «Крестьянскую газету»: «7-го марта 1925 года в 6 часов вечера наши женщины собрались в клубе на торжественное воспоминательное заседание. На этом заседании женщины вспоминали, как проводился их праздник в прошедшие годы. С какими потугами пришлось достичь организации женщин. Выступали все, кто только мог. Зал был битком набит. Были даже сгорбившиеся старушки» [6, с. 84].
На торжественных собраниях выступали докладчики. Они назначались из активистов или приглашались из района. Их выступления должны были восполнить отсутствие знаний в деревне и чаще всего напоминали политинформацию. В зависимости от праздника они рассказывали о внутреннем и международном положении, о значении памятных дат, достижениях сельского хозяйства, положении женщин и т.п. [6, с. 184].
Иногда участникам праздника выдавалось бесплатное угощенье. Например, в Пензенской губернии беднейшее население и учеников кормили бесплатным обедом [2, с. 109] с выдачей пирожков или «по 1/8 ф. сах. песку и 1 ф. семечек» [2, с. 116].
К празднествам приурочивали торжественные церемонии по открытию библиотек, изб-читален, яслей, школ, памятников [12].
Большевиками использовались элементы обрядовых действий, принятых в церковных и народных праздниках. Например, использовались традиционные шествия – крестные ходы, принятые у крестьян во время престольных праздников, когда они отмечали его несколькими селами и обходили селения. Им на смену пришли демонстрации, которые проводились два раза в год – на 7 ноября и 1 мая. Около волисполкомов или сельсоветов устраивались митинги, затем проходили шествия по улицам с плакатами и портретами вождя. Участники часто обходили все деревни, входившие в один сельсовет, и в каждой проводили митинг. В начале праздничного движения шли партийцы, комсомольцы, школьники, затем к ним присоединялись беспартийные. Новое содержание и оформление традиционных шествий вызывало интерес, любопытство [5, с. 128]. Идти в первых рядах демонстрантов было очень почетно. Крестьянам в какой-то мере нравилось «демонстрировать» по селу. Они устраивали трибуны, говорили речи [11, с. 10].
У крестьян многие обрядовые действа сопровождались пением. На советских праздниках оно носило революционное содержание. Пели «Интернационал», «Вы жертвою пали...» или, как его называли крестьяне – «Революционный похоронный марш» [2, с. 100, 111]. Также исполнялись песни «Революционер», «Степан Разин», «Есть на Волге утес» и др. [5, с. 128]. Песни создавали приподнятое настроение, привлекали зрителей, формировали ощущение важности происходящих событий.
Большевиками создавались новые символы, которые базировались на традиционных обозначениях праздника. Красный цвет издревле присутствовал в праздничной одежде крестьян, обозначал красоту и возрождение новой жизни. Теперь он пропагандировался как символ революции, пролитую кровь в борьбе за новую жизнь. Красный колор создавал настроение воли к победе, нетерпимости к врагам, разрушению старого строя и одновременно придавал торжественность проводимому мероприятию. Праздничными атрибутами были красные знамена, скатерти, расстилавшиеся на столе президиума. Крестьянки прикрепляли на груди красные банты, некоторые повязывали красные платки [6, с. 175].
Флаги, лозунги, портреты политически деятелей становились знаками новой праздничной культуры. Иногда они украшались зелеными ветками, «триумфальными арками» из сосновых веток, которые традиционно использовались в народных празднествах. Лозунги разрабатывались различных тематик по самым актуальным вопросам. Так, в период празднования 8 марта типичными были следующие: «Работницы! На второе десятилетие октября смелее выдвигайте пролетарок на руководящую работу в советы», «Пролетарки всех стран! Под ленинским знаменем Коминтерна вперед к мировому октябрю, несущему полное раскрепощение женщин», «Когда работницы и крестьянки пойдут вровень с передовыми борцами пролетариата – рухнет тяжелое наследство прошлого» [10].
Характерным явлением различных обрядов было использование театрализованных действий. Теперь спектакли завершали праздничный сценарий. Их постановка рассматривалась как одно из массовых и доступных средств агитации. Они были политической тематики и демонстрировали в первую очередь то, что революция была призвана разрушить. Это был эффективный способ донесения до неграмотных масс революционных целей и задач. Несмотря на низкий уровень игры самодеятельных актеров и слабое оформление спектаклей, они собирали много народа. Вместе с тем, по мнению многих исследователей, традиционные народные праздники были богаче, насыщеннее своей зрелищностью и красочностью. Они отличались фольклорной импровизацией, имели местный колорит [5, с. 129]. Иногда, в качестве увеселения населения устраивались «танцы под гармонику» [2, с. 114].
Традиционно в российской деревне использовались помочи – совместный добровольный труд крестьян. Он использовался при выполнении работ, необходимых как для всего общества, например строительство мельниц, школ, церквей, ремонт дорог, так и для отдельных домохозяев, когда им односельчане оказывали помощь. Такие работы всегда заканчивались угощением. Коллективный труд стал привноситься в некоторые советские праздники. В рамках сценария участники должны были проводить совместную уборку улиц и другие работы по благоустройству своего населенного пункта [5, с. 133].
Большевиками был заимствован обряд поминовения усопших. 7 ноября проводились гражданские панихиды – ритуал поминания павших за революцию у их могил, пение похоронного марша во время митингов [5, с. 133].
Процесс утверждения советской праздничной культуры в деревне проходил медленно. Первоначально значительная часть сельского населения не восприняла новые торжества, не отождествляла их с праздничными событиями. По наблюдениям В.А. Мурина, исследовавшего быт и нравы деревенской молодежи в Московской губернии в 1920-е гг., «революционные праздники, если они не совпадали с церковными праздниками, проходили как обычные будничные дни за работой и лишь только комсомольцы в этот день устраивали демонстрацию и спектакли, чем нарушали несколько обычный порядок будней» [9].
Многие крестьяне не понимали, почему большевики, будучи атеистами, запрещали работать в революционные памятные даты. Это следует из их писем в газеты: «Крестьянин, связывая праздники революционные с праздниками религиозными, думает, что если, мол, нам не велят работать на советский праздник, то значит, коммунисты думают тоже, что за эти советские праздники грех работать бывает. Сами, мол, не верят в бога, а работать не велят». Крестьяне жаловались в письмах на то, что им плохо разъясняют значение праздников [11, с. 4].
Проведенный анализ свидетельствует о значительном внимании большевиков к внедрению революционных праздников в повседневную жизнь общества. Они рассматривались как один из методов закрепления новой идеологии. В их основе лежала идея классовой борьбы: деления общества на «своих» и «чужих» с последующим объединением на основе нового миропонимания. Пропаганда новых ценностей сочеталась с отрицанием старых: проводилась целенаправленная кампания по разрушению народной культуры, ее самобытности и воспитательных усилий в течение многих веков. Одновременно для достижения своих целей они использовали сложившиеся традиционные формы, простые и эмоциональные конструкции, понятные простому народу. Постепенно у основной массы населения было создано единое представление о революции и власти. К концу 20-х гг. ХХ в. форма проведения праздников постепенно менялась. Революционные инсценировки, призванные закрепить в народной памяти исторические события, выполнили свою миссию. Теперь создавались механизмы его символического поддержания. Праздничные мероприятия принимали все большую организованность и обязательный характер.
Рецензенты:Сухова О.А., д.и.н., профессор кафедры «История России, краеведение и методика преподавания истории», ФГБОУ ВПО «Пензенский государственный университет», г. Пенза;
Первушкин В.И., д.и.н., профессор кафедры «История России, краеведение и методика преподавания истории», ФГБОУ ВПО «Пензенский государственный университет», г. Пенза.
Работа поступила в редакцию 10.03.2015.