Важность морфологически значимых чередований, прежде всего аблаута, всегда отмечалась ведущими языковедами. Недаром один из основоположников морфонологии И.Д. Бодуэн де Куртенэ выдвинул идею о функциональном характере альтернаций и их морфологической обусловленности. И.Д. Бодуэн де Куртенэ в своих исследованиях показал очень тонко, что же такое фонетические законы в их развитии и функционировании на данном этапе состояния языка и как осуществляется необходимая связь фонетики и морфологии в фонемном строении морфем и их разновидностей, возникающих благодаря альтернациям фонем в морфемах [7].
В разработке теории чередований, таким образом, велики заслуги И.Д. Бодуэна де Куртенэ и Н. Крушевского. Их труды заложили основы раздела языкознания, который позже Н. Трубецким был назван морфонологией. В сущности, необходимость изучения структуры морфемы в рамках слова и признание связи морфонологии с фонологией и морфологией явились результатом творческих идей Н. Трубецкого и И.Д. Бодуэна де Куртенэ.
Так, основателем морфонологии как новой лингвистической дисциплины считается Н. Трубецкой. Ему принадлежит не только разработка теоретических понятий и методов морфонологии, но и первые опыты их практического применения к конкретному материалу, в частности, славянских языков.
Полная морфонологическая теория Н. Трубецкого состоит из следующих трех задач:
1) теория фонологической структуры морфем (ныне: морфемика);
2) теория комбинаторных звуковых изменений, которым подвергаются отдельные морфемы в морфемных сочетаниях (ныне: позиционная фонология);
3) теория звуковых чередований, выполняющих морфологическую функцию (ныне: теория альтернаций).
Все эти три задачи объединяет то, что они обращены к звуковой стороне морфемы. Однако центральной проблемой является третья задача. Здесь ставится вопрос о варьировании или альтернировании морфов одной морфемы при объединении морфем в одно целое (на швах, стыках). Эта задача морфонологического анализа выступает первостепенной в отношении исследования судьбы аблаутных альтернаций и различных чередований вообще.
В морфонологии изучаются процессы альтернации, имеющие более или менее регулярный характер, т.е. охватывающий целые звенья морфологической системы. Упорядоченное описание подобных процессов достигается, прежде всего, выведением общих формул альтернаций или морфонологических схем. В связи с этим возникает вопрос, включать ли в морфонологическое описание формы с внутренней флексией [2].
По поводу внутренней флексии Э.А. Макаева и Е.С. Кубрякову поддерживает известный языковед М.А. Кумахов. «Изменения гласных с грамматической точки зрения, – пишет он, – могут быть релевантными и иррелевантными. Так, чередование гласных э:ы в морфемах типа дэ-н шить (неперех.) ды-н сшить что-нибудь (перех.), щы три, щэ трижды является морфонологическим, т.е. имеет функциональное значение внутренней флексии» [5].
Описание морфонологических моделей было начато европейскими языковедами. Что же касается адыгских языков, то они до недавнего времени не были базой морфонологических исследований, несмотря на несомненную важность этих языковых явлений в указанных языках. Аблаутные чередования в родственных абхазско-адыгских языках широко используются для противопоставления иллативных (аддитивных) и элативных (абитивных) основ. Однако противопоставление иллативных и элативных форм прослеживается далеко не во всех типах производных основ. В этих целях в указанных языках используются также направительные суффиксы.
Исключительное своеобразие структуры адыгских языков привлекает внимание не только отечественных, но и зарубежных лингвистов. Известно, что на материале адыгских языков делались попытки обосновать существования моновокалической системы в индоевропейских языках. С типологической точки зрения адыгские языки относятся к консонантному типу. В то же время, несмотря на простейшую систему вокализма в адыгских языках, вся сложность, как структуры корня, так и усложненной основы имени и глагола упирается именно в область вокализма.
Важнейшей предпосылкой морфонологического анализа является систематизация материала по альтернационным рядам. При установлении морфонологических рядов в кабардино-черкесском языке выявились определенные закономерности, действующие в языке. Прежде всего, стало очевидной взаимообусловленность словообразовательных и морфонологических явлений. В самой словообразовательной системе обнаружились сложные взаимоотношения, связанные с особенностями фонологического строения глагольного корня, а также фонологической структуры аффиксальных морфем. Так, при анализе фактического материала, прослеживаний семантической направленности глагольных превербов и суффиксов выявилось, что группа суффиксов направления (-к1, -хь, -х,-л1, -жьэ, -с, -йы) по своему значению сопоставима со многими локальными превербами. В тех случаях, когда семантическая специализация превербов очевидна, глагольный суффикс тесно связан с превербом и не выступает без него, в то же время наблюдаются многочисленные случаи, когда глаголы с превербом допускают варианты без суффикса. А это означает, что связь преверба с основой является более прочной, чем суффикса с основой, что лишний раз оправдывает их более широкое распространение в языке, поскольку превербы лексически более значимы и потому они чаще могут влиять на изменение лексического содержания. Рассматривать все эти явления с генетической (или диахронической) точки зрения также важно, так как сфера превербов и сфера суффиксов, по всей видимости, формировались в разное время.
Достойно внимания и другое обстоятельство – выявленная группа направительных суффиксов влияет на изменение огласовки корневой морфемы. Между тем превербы также влияют на оформление огласовки корня. При этом они допускают один тип аблаута – ы:э. Тогда как в суффиксальных глаголах мы имеем разные морфонологические явления. Учитывая последнее обстоятельство, при установлении системы чередований в глагольном словообразовании, мы рассматриваем функционирование морфонологических явлений, пропуская через их призму каждый из перечисленных направительных суффиксов в отдельности. Такая необходимость диктуется еще и тем, что включение этих суффиксов в состав производной основы сопровождается разными типами аблаута, которые можно зафиксировать только при индивидуальном анализе каждого суффикса [1]. Рассмотрим все это на конкретном материале.
Так, модели, выстроенные по схеме «локальные превербы + корневая морфема + суффикс к1», оформляются последовательно одним типом аблаута – э:ы. Они характеризуются противопоставлением суффиксальных и бессуффиксальных оппозиций, поскольку последние имеют свободное употребление без суффикса -к1 с превербами. Ср., например: те-1уэнт1ы-к1ы-н «свернуть (с дороги); отправиться откуда-л.» и те-1уэнт1э-н «завернуть в какую-л. сторону». Батыр уэтэрым три1уэнт1ык1ащ [3]. «Батыр отправился со стана». Или же ср. также: те-лъэщ1ы-к1ы-н «вытирать что-л. с поверхности чего-л.» и те-лъэщ1э-н «протирать что-л.» и др.
Способность создания новых лексических единиц присуща моделям этого ряда. Ср., например: те-тхэ-н «написать что-л. на поверхности чего-л.». В данном случае преверб сохраняет локальное значение, однако при включении суффикса –к1 меняется не только огласовка корневого морфа, но а также создается глагол с новым лексическим значением: те-тхы-к1ы-н «списать что-л. откуда-л.» и т.д.
Словообразовательные модели рассматриваемого ряда могут образовать категорию взаимности посредством префикса зэ-. Такие модели с двумя превербами строятся на базе производных основ с локальным превербом и суффиксом, при этом противопоставление суффиксальных и бессуффиксальных оппозиций проводится по признаку их семантической направленности. Противопоставляемые лексические единицы имеют противоположные значения. Ср., например: зэ-те-1уэнт1э-н «привинтить что-л. друг к другу» и зэ-те-1уэнт1ы-к1ы-н «развинтить что-л.». Как видно из материала, схема чередований по аблауту в превербных – ы:э и в суффиксальных э:ы не нарушается. Построенный подобным образом глагол в форме взаимности теряет одно лицо – лицо косвенного объекта. Так, трехличный переходный глагол в форме взаимности становится двухличным, при этом субъект выступает в обоих числах. Ср., например: абы ар абы тре-утк1апщ1э «он очищает то на что-л.» (трехличн. перех.) и абы ар зэ-тре-утк1эпщ1ык1 «он лущит, очищает то» (двухличн. перех.). А двухличный непереходный глагол в форме взаимности становится одноличным. Ср. также: ар абы т-о-пщ1ы-к1 «он происходит, образуется от кого-чего-л.» (двухличн. неперех.) и ахэр зэ-т-о-пщ1ы-к1 «они роятся (о пчелах)» (одноличн. перех.). Последние (глаголы непереходного значения) не имеют свободного употребления с превербом без суффикса, и наоборот. Другими словами, аффиксальные морфемы, образующие рассматриваемые сложные слова, семантически дополняют друг друга.
Нередки случаи, когда производный глагол теряет семантическую связь с исходной основой. Так, производный с помощью префикса дэ- и суффикса –к1 глагол дэ-шхы-к1ы-н потерял связь с исходной основой шхэн «кушать», получив значение «обсчитать кого-л.». Сравни также модели : дэ-к1уэсэ-н «тайно выйти замуж» и дэ-к1уэсы-к1ы-н «уйти тайком, незаметно откуда-л. (со двора)». В анализируемых моделях присутствуют разные превербы. В первом случае – это префикс союзности, во втором – локальный преверб с пространственным значением. Их семантическая близость вызвана значением основы, с которой сочетается тот или иной преверб. Между тем исследуемый материал показал, что направительный суффикс – к1 с префиксом союзности не сочетается. В словообразовательной модели дэ-к1уэсы-к1ы-н суффиксальная морфема – к1 поясняет пространственную характеристику процесса, происходящего «между кем-чем-л.», тогда как в бессуффиксальном глаголе дэ-к1уэсэ-н взаимное действие двух или нескольких человек очевидно. Захуэщ, си т1асэ, уф1эф1мэ, Щ1эк1и дэк1уасэ… сыгъусэщ. [8]. «Ты права, родная, если хочешь выйди и выходи тайком замуж за него, я на твоей стороне». Кроме того, в форме союзности количество лиц в глаголе увеличивается, добавляется лицо косвенного объекта [4]. Субъект выполняет действие совместно с косвенным объектом или при помощи косвенного объекта. Ср., например: дэ-пщ1э-н «полоть что-л. вместе с кем-л.», а в словообразовательной модели с суффиксом дэ-пщ1ы-к1ы-н пространственное значение налицо – «прополоть что-л. между кем-л.». Здесь важно отметить, что чередование по аблауту ы:э в превербных моделях и э:ы – в суффиксальных последовательно удерживается независимо от различительных признаков превербов, с которыми они сочетаются.
Так, анализируя морфонологические ряды, можно обнаружить наличие определенной тенденции в языке, сопровождающей альтернацию гласных. А раздельное их рассмотрение предполагает закономерности функционирования самих суффиксов глаголообразования. Необходимость описания этих аффиксов вызвана также тем обстоятельством, что их присоединение к производящей основе сопровождается морфонологическими изменениями. Появление же суффикса в глаголе при наличии преверба является фактом морфонологии.
Дальнейшие исследования этих явлений чрезвычайно важны с генетической точки зрения, поскольку из анализа фактического материала становится очевидно, что сфера суффиксов в адыгских языках формировалась позже.
В абхазском и абазинском языках аблаутные чередования, участвующие в образовании иллативных и элативных основ, закреплены за локальным превербом и корневым морфом, а в адыгских они характерны для корневого морфа. В целом в абхазско-адыгских языках наблюдается структурная общность в выражении ими направления в глаголе.
Рецензенты:Тимижев Х.Т., д.фил.н., зав. отделом адыгской филологии, ФГБНУ «Кабардино-Балкарский институт гуманитарных исследований», г. Нальчик;
Габуния З.М., д.фил.н., профессор кафедры «Русский язык и общее языкознание» Кабардино-Балкарского госуниверситета им. Х.М. Бербекова, г. Нальчик.
Работа поступила в редакцию 06.03.2015.