Scientific journal
Fundamental research
ISSN 1812-7339
"Перечень" ВАК
ИФ РИНЦ = 1,674

CLASSIFICATION OF EUPHEMISMS ARE USED IN MODERN RUSSIAN LANGUAGE

Zherebilo T.V. 1, 2 Meyrieva A.S. 1
1 Federal State Budgetary Educational Institution of Higher Professional Education Ingush State University
2 Chechen Republic of State Pedagogical Institute of the Ministry of education and science of the Russian Federation
In the classification scheme of the èvfemističeskih units included fifteen broad conceptual groups and ninety-six signs of speech situations, which are typically èvfemizacii: names of physiological processes and conditions; parts of the body associated with corporal bottom; names of diseases and of objects, actions, rituals associated with death; describe relationships between people in the home, in the workplace; the name of the mental and moral defects; designation of the situations connected with the presence or absence of finance; euphemisation names of misconduct, crimes, the consequences of criminal acts of criminal gangs, security forces carrying out punitive functions; names of processes related to diplomacy; names of State and military secrets; names, used in distribution and service; characteristics of international relations and the relations between social groups; the names of occupations, the prestige which may rise as a result of processes èvfemizacii.
classification
token
sentence
Russian language
words
text
phraseologism
euphemism
èvfemističeskaâ vocabulary
language means
1. Zherebilo T.V. Funkcional’no-stilisticheskij invariant sistemy jazyka kak osnova sozdanija uchebnyh slovarej i ispol’zovanija ih v nacional’noj shkole: Avtoref. dis. dokt. pedag. Nauk [Functional stylistic invariant language system as a basis of creating tutor dictionaries and use them in national school: Katege. Dis. Dott. pedag. of Sciences]. M., 1996. 32 p.
2. Zherebilo T.V. Funkcional’no-stilisticheskij invariant v uchebnoj leksikografii. Pamjati G.A. Fomichjovoj [Functional stylistic invariant in academic lexicography. In Memory Of G.A. Fomičëvoj]. Nazran: Pilgrim, 2005. 363 p.
3. Zherebilo T.V. Lingvostilisticheskaja paradigma v sovremennom jazykoznanii: Paradigma. Teorija. Metod. [Lingvostilističeskaâ paradigm in modern Linguistics: paradigm. Theory. Method]. Saarbrücken: LAP, 2012. 420 p.
4. Zherebilo T.V. Slovar’ lingvisticheskih terminov. 5-e izd. [Glossary of linguistic terms. 5-Ed]. Nazran: Pilgrim, 2010. 486 p.
5. Ivanjan E.P. Bytovye jevfemizmy v russkom, pol’skom i anglijskom jazykah (na materiale jevfemizmov tualetnoj temy): monografija / E.P. Ivanjan, H. Kudlinskaja-Stempen’, I.N. Nikitina; pod obshh. red. E.P. Ivanjan [Household euphemisms in Russian, Polish and English languages (on the material of euphemisms toilet theme): monograph / E.P. Ivanyan, H. Kudlinskaâ-Stepien, I. Nikitin; under gen. ed. H.E. Ivanyan]. Moscow: Nauka, FLYNT, 2013. 208 p.
6. Kacev A.M. Jevfemizmy v sovr. angl. jaz.: Opyt sociolingvisticheskogo opisanija: Avtoref. … dis. kand. fil. Nauk [Euphemisms in now. engl. Armenian: experience of linguistic descriptions: Katege. dis. сand. phil. of Sciences]. L., 1977. 22 p.
7. Krysin L.P. Jevfemizmy v sovremennoj russkoj rechi // Russkij jazyk konca XX stoletija (1985–1995) [Euphemisms in modern Russian speech // Russian language of late 20th century (1985-1995)]. М.: 1996. pp. 384–408.
8. Kurkiev A.S. Semantika edinic razlichnyh urovnej jazykovoj sistemy // Sb. nauchnyh trudov [Semantics units of different levels of language system//Sat. scientific works]. Groznyj, 1999. pp. 4–8.
9. Mejrieva A.S. Jevfemisticheskaja leksika v sovremennom russkom jazyke [Èvfemističeskaâ vocabulary in modern Russian language]. Nazran: Pilgrim, 2010. 134 p.
10. Moskvin V.P. Jevfemizmy v leksicheskoj sisteme sovremennogo russkogo jazyka [Euphemisms in the lexical system of modern Russian language]. M.: LENAND, 2010. 264 p.
11. Senichkina E.P. Slovar’ jevfemizmov russkogo jazyka [Dictionary of euphemisms of the Russian language]. M.: Flint; Science, 2008. 459 p.
12. Shahzhuri K.K. Jevfemizmy i ih rol’ v izmenenii znachenija slov: Avtoref. dis. k. filolog. n. [Euphemisms and their role in changing the meaning of words: Katege. dis. the philologist. n.]. Tbilisi, 1956. 20 p.

В русистике используются различные классификации, разработанные в частном и общем языкознании. Одна из самых распространённых – это классификация эвфемизмов по наличию языковых средств, используемых при конструировании эвфемистических единиц: эвфемизмы, возникшие в результате пропуска слова или словосочетания частичной замены вульгарных или зазорных слов, замены фонетически похожим выражением; «местоименные» эвфемизмы, замещающие запрещённые, табуированные лексемы; эвфемизмы, включающие в качестве языковых элементов числительные; эвфемистические единицы, возникшие в результате замены нежелательных слов словами общего значения по принципу родовидовой абстракции; эвфемистические метафоры; эвфемизмы, появившиеся в результате замены нежелательного слова иноязычной лексемой, антифразой, синонимом, паронимом и т.п.; применение в качестве эвфемистических единиц вводных слов и конструкций, позволяющих смягчить, сгладить категоричность выражения или высказанной мысли [8].

Не менее значимы классификации эвфемистических единиц, построенные на лексико-семантической основе. В частности, в работах А.М. Кацева позиционируется и такой подход, наряду с другими, в связи с чем исследователь выделяет: эвфемистические наименования сверхъестественных существ, что связано с религиозными факторами, вызывающими чувство страха; наименования понятий смерти и болезни, обусловленные действием религиозного фактора, страхом, вызываемым фактом смерти; эвфемистические наименования, связанные со сферой пороков; эвфемистические обозначения, относящиеся к половой сфере, сфере преступлений и последствий, ими вызванных; эвфемистические единицы, отражающие понятие бедности; эвфемистические обозначения некоторых профессий, считающихся якобы непрестижными; эвфемизированные названия, номинирующие умственные и физические недостатки; наименования, обозначающие объекты физиологического порядка; эвфемистические обозначения одежды [6].

Сторонником психологического подхода к рассмотрению эвфемизмов в отечественном языкознании был К.К. Шахжури [12]. Социологическая школа в эвфемистике, восходящая к Мейе – Вандриесу, также долгое время занимала одно из приоритетных мест [6].

Одна из наиболее гармоничных лингвистических классификаций принадлежит Л.П. Крысину, который рассматривает следующие темы, подлежащие эвфемизации: темы и сферы, связанные с личной, в частности интимной, жизнью людей: отдельные процессы и состояния, связанные с физиологией человека; части человеческого тела; взаимоотношения между представителями женского и мужского пола; темы неизлечимых болезней и смерти; темы и сферы эвфемизации, ориентированные на социальную жизнь человека: социальные и межличностные отношения, нацеленные на устранение коммуникативных неудач, использование этикетных формул обращения друг к другу; сфера дипломатии; темы, связанные с репрессивными действиями власти, государственными и военными тайнами и секретами, к числу которых автор относит производство оружия, стратегических видов техники, состав учреждений, связанных с этим производством, профиль работы данных учреждений, объекты, продукты, изделия, производимые ими; сферы деятельности армии, внутренней и внешней разведки, полиции, уголовного розыска и др. структур власти, действия которых не должны быть явными; сферы распределения товаров и обслуживания населения; сфера отношений между различными этносами и социальными группами; некоторые обозначения профессий, эвфемистические наименования которых имеют целью придать статус этим профессиям, повысить их престиж [7].

Традиционные классификации эвфемизмов, построенные на указанных выше основаниях, охватывают всю совокупность эвфемистических единиц, однако когнитивные и прагматические особенности эвфемизмов остаются за пределами классификационных схем. Следует отметить, что в практике лингвистических исследований распространён подход, при котором разные стороны одних и тех же языковых единиц рассматриваются разрозненно – в отрыве друг от друга.

Однако эвфемистические единицы оказались в некотором роде исключением: исследователями всегда подвергались анализу история их происхождения, семантика, стилистические функции, форма во взаимосвязи, хотя многие из свойств эвфемистических единиц как многоаспектного феномена интерпретируются исследователями неоднозначно. Как правило, преобладает интерес к каким-либо отдельным сторонам: генетическим, функциональным, семасиологическим и т.п. Однако интенсивное развитие в ХХ–XXI вв. таких направлений в языкознании, как когнитивная, прагматическая лингвистика, психолингвистика, социальная лингвистика, позволяет с комплексных позиций охарактеризовать эвфемизмы с учётом лингвистических оснований и экстралингвистических факторов [1; 2: 3; 4; 5; 9; 10; 11].

Работая над классификацией, мы определили в качестве эвфемизмов единицы языка и речи, представленные лексемами, словосочетаниями, предложениями, текстами эвфемистического характера. Если эвфемизмами в узком значении слова считаются лексемы, употребляемые взамен грубых, вульгарных слов, то в широком понимании термина эвфемизмы – это единицы, связанные с заменой прямых, грубых, вульгарных, нарушающих нормы культуры употребления в речи лексем, словосочетаний, простых и сложных предложений, фрагментов текста менее грубыми, смягчающими словами и выражениями, прямых обозначений вуалирующими, аллегорическими, откровенных, циничных, прямых наименований более скромными и сдержанными, такими, которые не затрагивают чести и достоинства человека, замещают прямые названия наименованиями общего характера. Используется применение намёков взамен прямых наименований в целях дипломатии, использование элементов умолчаний, недоговорённостей, словесного «камуфляжа», слов и выражений, обладающих неопределенностью общего смысла. Моделирование системы эвфемистических единиц на идеографической основе даёт возможность представить её в достаточно обозримом виде как комплексную характеристику эвфемизмов современного русского языка в аспекте традиционного, когнитивного и прагматического языкознания [1; 2; 3; 4; 9].

В классификационную схему эвфемистических единиц включено пятнадцать обширных понятийных групп и девяносто шесть обозначений речевых ситуаций, которые обычно подвергаются эвфемизации:

1) наименования физиологических процессов и состояний: беременности, родов, рождения детей, насморка, отправлений;

2) обозначения частей тела, связанных с «телесным низом»: мужских и женских органов;

3) наименования половых отношений и действий, им сопутствующих: интимных связей, проституции, любовных отношений, наложничества, нестандартных брачных отношений, противоречащих общественной морали определенных хронотопов, сводничества, супружеской измены, гомосексуализма, лесбиянства, онанизма, порнографии, разврата;

4) названия болезней и объектов, действий, ритуалов, связанных со смертью: душевных и физических болезней, пристрастия к алкоголизму и наркомании, проявления склонности к курению, умственной отсталости, недугов, телесных повреждений, физических дефектов, смерти, мест захоронения, самоубийства, учреждений для больных;

5) обозначения отношений между людьми в быту, на работе в речевых ситуациях, характеризующихся такими противоречивыми особенностями, как проявление вежливости, деликатности, сквернословия, щепетильности, противоречий в семейных отношениях, форм обращения, отношений к занятиям человека, оценки его деятельности, возраста, оценки внешности, отношения к хвастовству, гордыне и т.п., отношения к поступкам, каким-либо действиям, оценки поведения человека, различных ситуаций;

6) наименования умственных и моральных дефектов: глупости, склонности к гневу, ссорам, лживости, жадности, скряжничества, жестокости, садизма, мазохизма, лености;

7) обозначение ситуаций, связанных с наличием или отсутствием финансов: наименования бедности, богатства, денег, цен на товары, долгов, банковских операций, актов милосердия;

8) эвфемизация названий проступков, преступлений, последствий, преступных группировок, силовых структур, выполняющих карательные функции: обозначений воровства, запрещённых азартных игр, грабежей, рэкета, тюрем, лагерей, вытрезвителей, сизо; органов милиции, полиции; названий драк, убийств, уничтожения, истребления чего-либо; преступных группировок, мафиозных структур; орудий убийства;

9) наименования процессов, связанных с дипломатией: характеристикой военных действий, международных отношений, миротворческих акций, дипломатических, деловых встреч;

10) обозначение репрессивных действий власти: арестов преступников, расстрелов осуждённых, разгона несанкционированных демонстраций, преследований инакомыслящих, преследований граждан по этническим признакам, административных воздействий, партийного контроля, морального воздействия, использования методов отрицательной оценки с целью давления;

11) наименования государственных и военных тайн и секретов: объектов, заводов, баз, оружия, секретов фирмы;

12) эвфемизация деятельности армии, внешней и внутренней разведки, органов милиции, уголовного розыска и т.п.: объектов или субъектов слежения, процессов, связанных со слежением, секретных заданий, тайных операций, действий отрядов ОМОН и спецназа, охраны;

13) наименования, используемые в сфере распределения и обслуживания: использование эвфемистических названий товара и его качества, характеристика спроса, дефицита;

14) характеристика межнациональных отношений и отношений между социальными группами: последствий обострившихся национальных и социальных отношений в государстве, отношения к представителям другой нации, отношения к представителям других социальных групп и т.п.;

15) названия профессий, престиж которых может повыситься в результате процессов эвфемизации.

При составлении классификации была использована картотека, включающая более четырёх тысяч примеров: лексем, словосочетаний, предложений, текстов, нацеленных на эвфемизацию указанных речевых ситуаций. Особое внимание было уделено текстам, в которых эвфемизация является своеобразным конструктивным принципом, нацеленным, с одной стороны, на конструирование текста, с другой стороны, на создание системы эвфемизмов. Например, ни в ком не вызывают сомнения эвфемистические наименования в тексте, заменяющие слово ОГПУ: «Познакомились мы в одном санатории. Гуляли вместе, вспоминали новгородские леса, морошку, глухие деревушки. Семья наша жила тогда в районном центре, в Лычкове. Неподалеку от нашего дома стоял двухэтажный дом с железными решётками на окнах нижнего этажа. Лене интересен этот дом был тем, что по вечерам там всегда горел свет… Мы, мальчишки, почему-то обходили этот дом стороной, в окна не заглядывали, в сад не лазили и даже между собою не говорили про этот дом. Какая-то опасность окружала его. Тогда это учреждение называли ОГПУ. Люди, которых туда привозили, исчезали. О них говорили шёпотом» (Д. Гранин, 1997).

Анализ иллюстративного материала демонстрирует следующую закономерность: весь континуум эвфемистических лексем и ситуаций, выявленных на основе текстов современной публицистики, оригинальной и переводной художественной литературы, без остатка покрывается классификационной схемой, приведенной выше, и позволяющей систематизировать эвфемизмы крупными блоками с привлечением к ядерной структуре многообразного иллюстративного материала. Моделирование системы эвфемизмов на идеографической основе с учётом когнитивных и прагматических оснований даёт возможность рассмотреть её на уровне системных связей. Подобное описание эвфемистических единиц наглядно моделирует целостность языковой системы.

Рецензенты:

Овхадов М.Р., д.фил.н., профессор, зав. кафедрой общего языкознания, ФГБОУ ВПО «Чеченский государственный университет» Министерства образования и науки Российской Федерации, г. Грозный;

Навразова Х.Б., д.фил.н., профессор, декан гуманитарного факультета, ФГБОУ ВПО «Чеченский государственный педагогический институт» Министерства образования и науки Российской Федерации, г. Грозный.

Работа поступила в редакцию 02.03.2015.