На исходе более двадцати лет, прошедших после начала демократизации в странах постсоветского пространства, возникает вопрос об успехах и проблемах этого процесса. Как показал опыт демократизации стран Южной Европы в ХХ в. (Испания, Греция и др.), двадцать лет - это достаточный срок для консолидации основных демократических институтов и формирования устойчивой демократической политической системы. В то же время демократизация постсоветских стран оказалась более продолжительной и столкнулась с более серьезными вызовами. Главный из них заключался в проблеме «тройного перехода», когда постсоветским государством наряду с вопросами демократизации одновременно пришлось решать задачи по реформированию экономики и национальному строительству [7]. Сегодня достаточно очевидным представляется тот факт, что исходы политических трансформаций в разных постсоветских станах оказались различными. Например, современные политические режимы стран Центральной Азии являются далекими от минимальных демократических норм, в то время как государства Балтии в целом достигли основных демократических атрибутов и успешно интегрировались в Европейский Союз. В этой связи встает важный исследовательский вопрос о взаимосвязи внешних и внутренних факторов, обусловливающих успех демократизации. Является ли демократизация балтийских стран лишь следствием давления Европейского Союза? Или внутренние факторы также крайне важны? И какова взаимосвязь между внутренними и внешними факторами в этом процессе? Страны Балтии являются идеальными эмпирическими примерами, изучение которых способно дать ответы на эти вопросы. Анализу политического развития балтийских государств сквозь призму указанной исследовательской проблемы посвящена данная статья.
Консолидация демократического режима в политической науке понимается как процесс, в результате которого происходит стабилизация, рутинизация, институционализация и легитимация основных демократических принципов и правил, которые не подвергаются сомнению и не нарушаются со стороны основных политических игроков [4]. В этом смысле процесс демократической консолидации отличается от демократизации и является более продолжительным. Если в последнем случае речь идет о реформировании политической системы и выстраивании демократических процедур, то консолидация - это более длительный процесс «опривычивания» новых правил, которые становятся для политических игроков «единственными в городе» [2, c. 32].
Одной из специфических характеристик балтийских стран являлась этническая конфигурация их социумов, сложившаяся в советский период. Следствием миграции стало доминирование русскоязычного населения в таких республиках, как Эстония и Латвия. Литва в этом смысле являлась исключением, сохранив численное превосходство титульного этноса. Неудивительно поэтому, что с началом независимого развития характер национальной политики балтийских правительств стал существенно различаться. Если в Эстонии и Латвии были приняты законы, ограничивающие политические права пришлого населения, то в Литве политики воздержались от этого. В 1997 г., когда были поданы заявки от стран Балтии на вступление их в Европейский Союз, именно законодательство в сфере предоставления гражданства и политических прав «неграждан» стало предметом давления со стороны европейских структур [9, c. 1095]. Требования либерализации законодательства в этой области можно рассматривать как внешний фактор демократизации. В то же время выполнение этих требований наталкивалось на сопротивление политических сил внутри балтийских государств. Националистические и правые партии, которые играли главенствующую роль в политической системе того времени, выступали против расширения прав русскоязычного населения, к которым относились с подозрением. Таким образом, демократизацию законодательства нельзя рассматривать только как следствие внешнего давления. Скорее это был более сложный процесс взаимодействия внешних и внутренних факторов, каждый из которых имел существенное значение.
Интенсивные диалоги между политическими представителями стран Балтии и Европейского Союза показали, что европейские требования либерализации законодательства и демократизации политической системы воспринимались элитами балтийских государств с пониманием. Однако процесс приведения их в соответствие с этими требованиями оказался более долгим, потребовав несколько лет. Только к 2002 г. очередной мониторинг европейских структур вынес заключение о готовности стран Балтии для их вступления в Европейский Союз [8, c. 470]. Таким образом, процесс реализации европейских требований занял почти шесть лет. Это говорит о том, что демократизация стран Балтии не являлась только процессом, связанным с копированием и исполнением европейских требований. Для этого необходимо было решить также сугубо внутренние политические задачи.
То, что внешние факторы не являлись единственными переменными, обусловливающими демократические преобразования в государствах Балтии, доказывает также тот факт, что после вступления в Европейский Союз в 2004 г., индексы демократичности этих стран не остались постоянными величинами и претерпевали изменения, при этом не всегда в сторону улучшения показателей. Так, например, по данным исследовательского центра Freedom House, Литва по уровню гражданских свобод с 1997 по 2007 г. имела наивысший показатель, равный 1. Однако в 2007 г. он был снижен до 2 в связи с громкими коррупционными скандалами [5]. Следовательно, интеграция в Европейский Союз вовсе не гарантирует улучшение демократических институций, которые могут девальвироваться в зависимости от внутренних политических факторов.
Главенствующим внутренним фактором, существенно влияющим на консолидацию демократии, можно признать советское наследие, которое входило в противоречие с новыми демократическими институциями. Как указывают некоторые исследователи, проблемы коррупции в судебной системе балтийских государств во многом являлись следствием того, что большая часть корпуса судей получили свое образование в советский период [8, c. 473]. Естественно, что за столь короткий период времени они не могли быстро перестроить модели своего поведения и ментальность. Поэтому реформа институционального дизайна, которая была приведена в соответствие с европейскими требованиями, совсем не означала смену поведенческих практик политиков и государственных служащих. И хотя они, конечно, также менялись, как показывают вышеприведенные индексы, этот процесс является куда более долговременным и не совпадает с автоматическим вхождением государств в Европейский Союз. Таким образом, внешнее влияние способно быстро реформировать формальные институции и приблизить политическую систему к демократическим нормам с точки зрения формально-правовых основ. Однако, если говорить о реальном функционировании политических институтов и рутинизации демократических практик, то последние мало зависят от внешнего давления и в большей степени обусловливаются внутренними факторами, такими как качество человеческого капитала, тип доминирующей политической культуры, степени изживания авторитарного наследия прошлого и т.д.
Необходимо также отметить, что внешнее давление от соседних стран осуществляется через правительственные организации и мало затрагивает непосредственно широкие слои населения. Реализация давления по принципу «сверху-вниз» не может существенным образом изменить природу гражданского общества, культурные стереотипы и другие социальные области, от которых зависит реальное функционирование демократии и которые требует эволюции по принципу «снизу-вверх».
Формальная реализация требований Европейского Союза и достижение цели вхождения в европейское сообщество привели к тому, что внешнее давление перестало играть значимую роль в процессе демократизации и это привело к ухудшению некоторых параметров политической системы. Следующий этап демократических реформ, который состоялся в странах Балтии, начался с 2005 г. и проходил уже в рамках ЕС. При этом он был обусловлен не столько внешним фактором, а сугубо внутренними детерминантами. Так, в Латвии правительство пошло на реформы судебной системы уже не в силу внешнего давления, а вследствие внутренней проблемы, связанной с ростом недовольства населением работой судов и уровнем коррупции. Именно давление снизу и необходимость заручиться поддержкой электората заставили правительство Латвии в 2005-2006 гг. предпринять ряд мер, направленных на улучшение работы судебной системы. В их ряду можно назвать широкую ротацию корпуса судей, обновление которого произошло за счет нового поколения, получивших образование уже вне советской системы образования; принятие нового Уголовного Кодекса; пересмотр принципов вознаграждения судей; а также принятия ряда мер для организации правовой помощи населению [1, c. 264].
Обозначенные реформы явились следствием уже не давления Европейского Союза, а результатом прихода к власти в 2002 г. новой генерации политиков, объединенных в партию «Новое время». Этот фактор стал главенствующим также в новых реформах, направленных на борьбу с коррупцией. Новое правительство учредило Комитет по профилактике и борьбе с коррупцией (KNAB), который предпринял активные действия, получая поддержку со стороны премьер-министра. В своих принципах деятельности этот комитет ориентировался на рекомендации Европейского Союза, Всемирного Банка и других внешних игроков. Однако в большей мере успех в борьбе с коррупцией этого органа определялся внутриполитической ситуацией, связанной с приходом к власти партии «Новое время» и всемерной поддержкой этого направления со стороны латвийской властвующей элиты. KNAB активно сотрудничал с министрами, прокуратурой, СМИ и другими организациями гражданского общества, что и обусловило успех в ее антикоррупционной деятельности [8, c. 479]. Этот успех в дальнейшем стал создавать угрозы для политической элиты, поскольку глава KNAB А. Лоскутов не боялся расследовать коррупционные дела в отношении членов властвующей партии и даже самого премьер-министра А. Калвитиса. Попытки последнего отстранить А. Лоскутова с должности вызвали критику со стороны общества и привели к падению кабинета А. Калвитиса в декабре 2007 г. Однако новый премьер И. Годманис все же реализовал политическую месть и в 2008 г. А. Лоскутов был смещен со своего поста. Это, однако, привело к потере поддержки правительства со стороны НКО и широких социальных слоев, что предопределило очередной крах правительства в 2009 г. Новый премьер В. Домбровских стал более осторожным в своих нападках на руководство KNAB, что вновь усилило ее антикоррупционную деятельность и улучшило работу государственных институтов с точки зрения демократических норм [8, c. 481].
Таким образом, на примере описанных реформ и политических баталий вокруг KNAB можно отметить, что влияние внешних и внутренних факторов является взаимозависим. И все же именно внутренние факторы становятся ключевыми в успешной консолидации демократии, в то время как эффекты внешнего влияния могут оказаться слишком поверхностными, недолговременными и обратимыми вспять.
Опыт постсоветских стран Балтии позволяет утверждать, что внешнее давление способно реформировать институциональный дизайн политической системы и улучшить правовые процедуры принятия политических решений. Однако они слабо влияют на перемены в политической культуре элит и социальные отношения. Более того, можно отметить, что политические элиты балтийских государств подходили к требованиям Европейского Союза сугубо прагматически и инструментально. После соблюдения формальных критериев, позволяющих новым государствам интегрироваться в ЕС, что соответствовало интересам политических элит стран Балтии, после достижения этой задачи политики часто в своих управленческих практиках действовали вопреки общепринятым демократическим нормам, прагматично преследуя свои корыстные цели политического выживания.
Тем не менее, нельзя сказать, что европейское влияние исчезло совсем после вступления стран Балтии в ЕС. Скорее оно приобрело новые формы. Речь идет об участии политической элиты балтийских государств в европейских структурах, что ведет к новому раунду политической социализации и овладению элитами стран Балтии демократических норм в ходе политического участия. Используя терминологию Л. Вэя и С. Левитски, можно сказать, что если на первом этапе влияние Европейского Союза выражалось в давлении (leverage), то на современном этапе в большей мере играет значение влияние в виде постоянных и более рутинных контактов и связей (linkage) [6, c. 57]. И хотя эти связи менее наглядны внешне, именно подобного рода влияние способно затрагивать не просто процедурные и формально-правовые основы политической системы, но воздействовать на глубинные и структурные основы демократической консолидации, связанных с эволюцией политической культуры элит и их повседневных политических практик.
Очевидно, однако, что процесс этот куда более долговременный, чем инсталляция формальных демократических институций. По прошествии более чем двух десятков лет страны Балтии, хотя и прошли формальный тест на соответствие минимальным демократическим нормам, что позволило им войти в Европейский Союз, остаются во многих аспектах далекими от идеала консолидированной демократии. Как видно из представленного анализа, глубинные демократические нормы невозможно экспортировать извне и они требуют реализации сугубо внутренних факторов. Не случайно до сих пор большинство населения стран Балтии по-прежнему относятся со скепсисом к существующей политической системе и имеют низкий уровень доверия к политическим элитам. Согласно социологическим опросам только 32 % граждан Латвии удовлетворены существующей политической системой, а более 60 % высказывают разный уровень неудовлетворенности и считают ее не до конца соответствующей демократическим нормам [3, c. 22].
Можно заключить, что постсоветский опыт политического развития стран Балтии позволяет ответить на некоторые вопросы влияния внутренних и внешних факторов на развитие демократии и процессы ее консолидации. В этом процессе можно выделить три этапа: 1991-1997 гг. - период отсутствия прямого влияния внешнего фактора; 1998-2004 гг. - период вхождения в Европейский Союз и доминирование внешнего влияния; 2005-н.в. - период ослабления внешнего влияния и доминирование внутренних факторов консолидации демократии. На первом этапе внутренние факторы были доминирующими в демократизации политической системы. Именно они, а именно этнический раскол балтийских обществ, создал дефекты в институциональном устройстве политических систем, выраженные в виде этноцентризма и ущемления прав русскоязычного населения. Второй этап характеризовался прямым давлением Европейского Союза, что привело к либерализации законодательства в области предоставления гражданства и увеличению независимости судебной системы. В то же время давление, исходящее «сверху-вниз» через правительственные структуры, не могло сильно повлиять на культурные компоненты элиты и общества. Поэтому прогресс в демократизации имел больше формально-правовой аспект. На третьем этапе ослабление внешнего контроля вновь сделало внутренние факторы доминирующими в процессе демократизации. Успех или торможение реформ во многом стали зависеть от политической ситуации внутри страны, расклада политических сил, интересов элит и исхода электоральной борьбы. Поэтому реформы шли с переменным успехом и определялись прагматическими соображениями доминирующих элитных групп. Тем не менее, минимальные атрибуты демократии, инсталлированные на первом этапе, а именно - конкурентные выборы как механизм контроля общества за поведением элитных групп - способствовал определенному прогрессу и необратимости демократизации.
На современном этапе происходит смена поколений, что позволяет решать многие из проблем структурного порядка, преодолевая культурные ограничители демократизации. Кроме того, регулярное участие политической элиты стран Балтии в европейских структурах и политическом процессе ЕС интенсифицирует процессы социализации и укоренения демократических ценностей. Все это приводит к прогрессу в области консолидации демократических режимов балтийских стран, хотя завершенным этот процесс назвать еще явно преждевременно.
Рецензенты:Гайдук В.В., д.пол.н., профессор, заведующий кафедрой политологии и истории Башкирского государственного университета, г. Уфа;
Вальков А.А., д.ф.н., профессор кафедры политологии и истории Башкирского государственного университета, г. Уфа.
Работа поступила в редакцию 12.02.2015.