Целью настоящей статьи является изучение моделей английской грамматики в диахронии и установление их изменчивости за указанный период развития английского языка. Актуальность изучения данной проблемы заключается в том, что в настоящее время недостаточно изучена область моделирования, интерес особенный вызывает типология лингвистичес-
ких моделей.
На современном этапе развития языкознания широко используется понятие модели. Понятие «модель/моделирование» появляется в конце XX в. в работах по геометрии, а затем встречается в философских работах, посвященных проблемам математической логики. В лингвистику термин вводит З. Харрис, в 40-е годы XX в. активно разрабатываются проблемы моделирования в области фонологии и синтаксиса.
Термин «модель» в языкознании рассматривается П.Н. Денисовым в нескольких планах:
1) модель как синтаксический рисунок фразы;
2) модель как дедуктивная система;
3) модель как вспомогательный язык, созданный для какой-либо специфической цели;
4) модель как интерпретация формальной системы;
5) модель как подобие предмета в каком-либо масштабе [4].
Из данных определений следует, что понятие модели многозначно: это и образец системы, и схема описания языка, некое устройство, механизм.
С пониманием модели тесно связано понятие «моделирование», означающее:
1) создание имитационных моделей реально существующих предметов и явлений;
2) построение аналитических моделей гипотетических объектов для прогнозирования их функциональных признаков [5].
Моделирование, по признанию многих лингвистов, является одним из наиболее эффективных методов лингвистического исследования текста [6].
Анализ литературы свидетельствует, что до сих пор не выработано единого мнения по поводу типологии лингвистических моделей. Например, И.И. Ревзин, опираясь на структурную традицию, выделяет анализирующие и синтезирующие лингвистические модели. Последние в свою очередь разделяются на собственно синтезирующие (от смысла к форме) и порождающие (от базовой формы к разнообразию небазовых форм) [7]. Ю.Д. Апресян по характеру объекта моделирования различает модели речевой деятельности (объект моделирования – конкретный языковой процесс или явление), модели исследовательской деятельности лингвиста (модели исследования) и метамодели (в качестве объекта моделирования выступает уже существующее лингвистическое описание) [1].
Выделяют парадигматические и синтагматические модели. К парадигматическим относятся те модели, в которых исследуются принципы объединения некоторых элементов в классы и установление отношений в системе. К синтагматическим относятся модели, в которых исследуются отношения между элементами в некотором фиксированном кортеже, т.е. речи. На почве парадигматических моделей возникают модели динамические, рассматривающие язык как систему, переходящую от одного состояния устойчивости к другому [7]. В основе динамических языковых моделей времени лежит идея изменения. «Изменение составляет корень, или сущность времени, осложняемую лишь различными привходящими подробностями и обстоятельствами, отвечающими на вопрос, как это изменение совершается» [2]. Историческим изменениям подвергаются не только грамматические явления языка, но и их трактовка, представленная в учебниках [3].
В данной статье остановимся на парадигматической модели видовременной глагольной системы, а именно рассмотрим динамическую модель на двух исторических срезах новейшего периода развития языка – в конце XIX и конце XX веков – и попытаемся определить произошедшие здесь изменения.
Обратимся к фактическому материалу, относящемуся к концу XIX века.
В конце XIX в. формам Continuous предписывается довольно ограниченная сфера действия: они выражают прежде всего действия, происходящие в определенный период настоящего, прошедшего или будущего времени:
Lit was driving furiously when I saw
him [12].
Можно отметить также некоторую неустойчивость употребления указанных форм, которая проявляется в недифференцированном использовании форм Continuous и Indefinite. Так, учебник, относящийся к концу XIX в., рекомендует для выражения аналогичных действий использовать как форму Continuous, так и форму Indefinite:
The Earth is a ball that is always turning round and moves round the sun [12].
Немногочисленные значения и, следовательно, не слишком широкий спектр действия предписывается и формам Indefinite. Учебники, относящиеся к этому периоду, отмечают лишь тот факт, что указанные формы выражают действие, не связанное с определенным периодом времени, а также будущее действие в придаточных условия и времени:
A friend of mine will help you when you reach the city [14].
Аналогичную картину можно наблюдать и в случае с формами Perfect: самая общая формулировка сферы употребления (выражают результат на момент настоящего, прошедшего либо будущего времени) и недифференцированное употребление с формами Indefinite: Who took it? Who has taken it? [10].
В учебниках дается четкая характеристика формальных свойств видовременных глагольных единиц, приводятся синтетические и аналитические средства образования форм: вспомогательный глагол be и ing-суффикс для парадигмы Continuous; нулевая морфема, суффикс, внутренняя флексия, вспомогательный глагол shall/will – для форм Indefinite; вспомогательный глагол have, суффикс, внутренняя флексия – для образования форм Perfect [10]. Проводится, кроме того, четкая дифференциация употребления shall и will – для 1 лица единственного и множественного числа и 2, 3 лица единственного и множественного числа, соответственно [10].
Относительно функционирования видовременных форм в изучаемый период совершенно четко определяется невозможность употребления в парадигме Continuous глаголов чувства и восприятия [12]. Выраженные указанными глаголами действия, даже и происходящие в определенный момент настоящего, прошедшего или будущего времени, употребляются в форме Indefinite: I see it; I hear it, etc. Функции группы Indefinite грамматическая норма не лимитирует; конструктивные особенности форм Indefinite определяются возможностями языковой системы. Функции форм Perfect заключаются в использовании в перфектных конструкциях всех глаголов английского языка, кроме глаголов чувства и восприятия: конструкции типа I have seen him today или I have loved him all my life являются в изучаемый период ненормативными [11].
Отмечаемые в конце XIX веке структурно-содержательные особенности видовременных форм претерпевают определенные изменения к концу XX века.
Значительно расширяется спектр значений во всех видовых парадигмах. Число сказуемых, выраженных глаголами в Continuous, возрастает. Широкому распространению форм Continuous способствует их многозначность. Если в конце XIX века значение форм Continuous ограничивается лишь указанием на «привязанность» действия к определенному моменту, то в конце XX века этим формам предписывается выражать значительно более широкий круг значений. Названные формы передают действия развивающиеся и меняющиеся (You look lovely when you are smiling); отнесенные к будущему (What are you doing tommorow evening?); параллельные действия (She was laying on a sofa and sucking a pen); краткие и моментальные действия (Why are you jumping up and down?) [9]. Формы Continuous способны передавать даже эмоции говорящего, например иронию или раздражение: She is always losing the keys [8].
Многие грамматики отмечают варьирование передачи грамматических значений при помощи форм Continuous и Simple, в том числе и для глаголов чувства и восприятия. Например, одинаково нормативными объявляются фразы I feel seek и I am feeling seek; My feet ache и My feet are aching; My legs hurt и My leg’s hurting [13].
Остаются тем не менее глаголы, которые не употребляются в форме Continuous – resemble, seem, concern, cost, fit, suit, exist, forget, know, realize understand, hate, like, love, need, have, want, wish, believe, doubt, imagine, suppose, belong to, own, owe, possess, notice, smell, sound, taste и некоторые другие [13], но этот список, как видим, гораздо короче, чем был столетие назад.
Для форм Indefinite также определяется целый ряд значений, которые являются расширением, уточнением, дифференциацией тех значений, которые были свойственны формам в прошлом веке. Названные формы выражают в современный период действия, которые происходят параллельно c другими действиями (She sat and talked about the dinner); длительные действия с индикатором времени (He read a book all night long) и многие другие [8].
Наблюдаются также значения форм Indefinite, не зафиксированные в грамматиках конца XIX века. Так, названные формы могут употребляться для выражения завершенных и длительных действий, обозначаемых в норме формами Perfect или Perfect Continuous, например I read the newspaper this morning, или He did a lot in his short life [13].
Формы Perfect, в соответствии с современной нормой, выражают не только завершенные на момент настоящего, прошедшего или будущего действия, но и указывают на разнообразные дополнительные оттенки действия [15]. Не вполне традиционно и употребление наречий often, rarely, seldom с глаголом в форме Perfect. Например: He’s often been to France; I have often taken the bus [13].
Форма грамматических единиц, выражающих видовременную семантику, к концу XX века не претерпела значительных изменений. Следует отметить лишь произошедшее сокращение используемых форм в парадигме будущего времени. Вместо двух вспомогательных глаголов shall и will, применяемых в конце XIX века, грамматической нормой определяется использование только глагола will [15]. Например: I will stop smoking; the phone’s ringing. I will answer it [15]. Аналогично: I will love you forever; I’ll give you a lift [13].
Таким образом, в динамической модели за отмеченный исторический период произошли изменения. Значительно расширяется диапазон функционирования видовременных форм. Видовременным формам приписываются все более многочисленные и разнообразные значения. Кроме того, видовременные формы приобретают новые, дополнительные функции. К концу XX в. изучаемые формы передают не только разнообразные оттенки времени и способа протекания действия, но и не свойственные им изначально эмоциональные и оценочные значения, являются маркерами функционального стиля, участвуют в формировании тех или иных речевых стратегий.
Рецензенты:Кулинич М.А., к.фил.н., доктор культурологии, профессор, зав. кафедрой английской филологии и межкультурной коммуникации, Поволжская государственная социально-гуманитарная академия, г. Самара;
Вышкин Е.Г., д.фил.н., профессор, зав. кафедрой лингвистики и межкультурной коммуникации, Самарский государственный архитектурно-строительный университет, г. Самара.
Работа поступила в редакцию 10.12.2014.