Интенсивное развитие фразеологии за последние десятилетия выдвинуло множество проблем в этой области. Наряду с исследованием фразеологического материала отдельных языков с упором на их специфические особенности интенсивно ведется сопоставительное изучение фразеологических систем разных языков. Именно последний – сопоставительный аспект системного изучения фразеологии, несомненно, представляет собой большой интерес как для разработки общей теории фразеологии, так и для изучения общих и отличительных признаков ФЕ исследуемых языков. Сопоставительному исследованию подвергаются ФЕ с однотипной структурой и функцией (глагольные, адъективные, компаративные, ФЕ со структурой предложения, ФЕ различных структурных типов), фразеологизмы с однотипными компонентами (соматизмами, ономастическими компонентами, глаголами движения, компонентами-цветообозначениями и т. д.), с однотипным сигнификативным значением (поля и группы ФЕ с одинаковой семантикой) и, наконец, целые фразеологические фонды языков. Результаты исследований свидетельствуют о том, что изучение всей фразеологической системы, характеризующейся сложностью и противоречивостью, может быть успешным лишь при тщательном анализе её отдельных микросистем, которые обладают общими и специфическими признаками, присущими всей системе в целом.
Одна из актуальных тем в исследовании фразеологии – это структурно-грамматическая характеристика фразеологических единиц, которая предполагает решение следующих вопросов в совокупности:
а) соотнесенность ФЕ с частями речи;
б) морфолого-синтаксическая структура ФЕ;
в) семантические отношения между компонентами ФЕ; начальная форма ФЕ различных морфологических разрядов.
Все эти вопросы взаимосвязаны друг с другом и взаимообусловлены. От того, как решится один из них, зависит определение другого.
Форма, которую приобрела фразеологическая единица в момент своего образования, не может считаться начальной формой ФЕ (это диахронный план). ФЕ в синхронном плане располагает формой, служащей исходной базой, от которой образуются другие морфологические формы, выражающие её связь с другими единицами языка – коммуникативными единицами. В этом значении и употребляется термин «начальная форма» ФЕ.
Начальная форма конкретной фразеологической единицы зависит от того, с каким морфологическим разрядом данная ФЕ соотносится. Наречные ФЕ и глагольные ФЕ, также как и ФЕ, соотносящиеся с остальными морфологическими разрядами, употребляются в одной форме, которая и является по сути их начальной формой.
К определению начальной формы ФЕ этих двух групп надо подходить дифференцированно. В начальную форму ФЕ, которые функционируют с вспомогательным глаголом и с недостаточными глаголами, надо включать оба элемента, поскольку в парадигматике реализуются формы с обоими элементами. Определение начальной формы ФЕ имеет важное значение при составлении фразеологических словарей и способствует правильному решению вопроса о структурных типах ФЕ.
Вопрос о структурных типах фразеологических единиц далеко не однозначен. Некоторые исследователи, характеризуя ФЕ как структурное целое, состоящее из различных по своим морфологическим свойствам компонентов с определенными синтаксическими отношениями, пользуются термином «модели» ФЕ. В данном случае более корректным нам представляется термин «структурный тип» ФЕ, нежели «модель» ФЕ. Основная причина предпочтительного отношения к данному термину заключается, прежде всего, в том, что термин «модель» достаточно размыт и употребляется в самых различных значениях. Кроме того, какое бы содержание ни вкладывали в термин «модель», он все равно предполагает возможность конструирования некоего второго по образцу первого.
Применение понятия и термина «модель» для характеристики фразеологических единиц в германистике признается не всеми исследователями. Известные германисты, исследователи фразеологии А.В. Кунин, Н.Н. Амосова, И.И. Чернышева выдвигают немоделируемость фразеологических единиц в качестве отличительного признака и основного критерия фразеологичности. Преобладающее большинство германистов рассматривают немоделируемость фразеологических единиц как неоспоримый постулат, по той простой причине, что фразеологизмы рассматриваются ими как уникальные, формально и семантически иррегулярные образования.
Исключение в этом вопросе, пожалуй, составляет компаративная фразеология, которая отличается от всей остальной фразеологии: если некомпаративная фразеология характеризуется индивидуальным, часто неповторимым характером деривации, то для КФЕ, прежде всего, характерна регулярность образования структуры фразеологических единиц. И, вероятно, поэтому, известные фразеологи Н.М. Шанский, В.П. Жуков, В.Л. Архангельский и др. признают возможность образования целого ряда фразеологических единиц по определенным структурно-грамматическим моделям.
В этой связи исследователь фразеологии лакского языка С.Г. Гаджиева отмечает, что «моделирование фразеологических единиц отличается от моделирования в области словообразования. Моделирование фразеологизмов реально лишь в плане описания, а не в плане порождения, т.е. нельзя определить правила фразообразования. Даже в плане описания пока неизвестно, имеет ли моделирование универсальный характер для всех разрядов фразеологических единиц» [1, с. 10].
Несколько иначе, чем в германистике, обстоит дело в дагестановедении. Исследователи фразеологии дагестанских языков склонны признать наличие структурной модели фразеологических единиц с некоторыми оговорками. Следует отметить, что в дагестанском языкознании большое внимание уделяется вопросам структурных моделей и процессам моделирования ФЕ. Эти спорные вопросы нашли отражение в трудах почти всех исследователей фразеологии дагестанских языков [см.: Магомедханов 1972: 94–120; Гюльмагомедов 1978: 1; 20–21; Сулейманов 1986; 1994; Исаев 1989: 134; Гасанова 2000: 40–56; Гаджиева 2001: 6–37; Гайдарова, Маллаева 2008]. В трудах данных исследователей выявляется богатство и многообразие структурных типов фразеологических единиц дагестанских языков.
В дагестановедении традиционно признается возможность моделирования в плане описания и классификации компаративных фразеологических единиц и, исходя из этого, выделяются структурные типы (модели по терминологии дагестановедов) КФЕ на основе количества компонентов и морфологической формы этих компонентов.
В лингвистической литературе существуют различные названия компаративных фразеологических единиц: фразеологизмы со сравнительным союзом, сравнительные фразеологические единицы, постоянные сравнения и др. И.И. Чернышева использует в своих трудах термин «компаративные фразеологизмы» [10, с. 48 и далее]. Выявление особенностей структуры КФЕ предполагает определение их компонентного состава и исследование их грамматического и семантического строения. Под компонентным составом КФЕ следует понимать совокупность лексических элементов, необходимую для реализации закрепленного языковой традицией содержания.
Среди фразеологических единиц наречного характера в современном аварском языке М.М. Магомедханов выделяет образные сравнения или компаративные фразеологизмы, которые отличаются своей многочисленностью и разнообразием лексического состава, и делит их с точки зрения структуры на три типичные модели:
1) «существительное + сравнительный союз гIадин «как, как будто», например: хIама гIадин «как осел» (об изнуренном от работы человеке), хIайван гIадин «как животное» (о тупом человеке), хIос гIадин «как бревно» (об упрямом человеке), гIанкI гIадин «как заяц» (о трусливом человеке), хIелеко гIадин «как петух» (о заносчивом гордом человеке), бацI гIадин «как волк» (о ловком, сильном человеке) и т.д.;
2) «существительное + существительное + сравнительный союз гIадин «как, как будто», например: солдатасда ханжар гIадин «как кинжал на солдате» (о непривычной вещи), квасул гIарщ гIадин «как веревка из шерсти» (о слабом, бесхарактерном человеке), къочIоде гIебу гIадин «как шило в селезенку» (вовремя); бачалъ чудук гIадин «как стервятник среди телят», гIечудасса Хважа гIадин «как Хважа (вернуться)» (о неудачной поездке) и т.д.;
3) «существительное + причастие + существительное + сравнительный союз гIадин «как, как будто», например: бацIие бухьараб хIама гIадин «как осел, привязанный для волка» (обреченный), кваркьи бекараб гIанкIу гIадин «как курица со сломанным крылышком» (о беспомощном человеке), лъеда гьабураб накъиш гIадин «как узоры на воде» (о бесполезной работе), гIидра квараб кьегIер гIадин «как ягненок, что пасется на лугу» (о человеке веселого, живого характера) и т.д. [6, с. 116–117].
На наш взгляд, компаративные фразеологизмы аварского языка с точки зрения их структурной организации представлены гораздо большим количеством типов и подтипов. В зависимости от того, какой признак берется за основу классификации, различают несколько типов классификаций. Это может быть классификация по количеству компонентов фразеологических единиц или по грамматической характеристике компонентного состава фразеологических единиц.
По количеству компонентов КФЕ аварского языка можно подразделить на двухкомпонентные, трехкомпонентные и многокомпонентные.
В зависимости от характера второго компонента весь корпус КФЕ аварского языка делится на три группы: глагольные, наречные и адъективные КФЕ. В глагольных КФЕ глагол-сказуемое замыкает структуру и является формально грамматическим центром сочетания. Порядок следования компонентов строго фиксированный.
В английском языке глагольные КФЕ представлены единым структурным типом «гл. + like + сущ.»: chatter like a magpie (букв. «трещать как сорока») много говорить, болтать; sweat like a pig (букв. «потеть как свинья») обливаться потом; sing like a lark (букв. «петь как жаворонок») распевать весело, звонко, от полноты счастья. Данный структурный тип КФЕ реализуется несколькими подтипами: 1) «гл. + like + прил. + сущ.»: to grin like a Cheshire cat (букв. «усмехаться как Чеширский кот»), ухмыляться, улыбаться во весь рот; tо fight like kilkenny cats (букв. «драться как килкенийские коты») ожесточенно драться так, что только пух и перья летят и т.д.; 2 «гл. + like + сущ. + предл. + сущ.»: tо lead like a lamb to the slaughter «повести как агнца на заклание»; to snore like a pig in the sun «храпеть, как свинья на солнце» и т.д.
Наречные КФЕ в английском языке, как и в аварском, представлены образными сравнениями, выраженными компаративными структурами различного состава. Функция сравнения у них достигается с помощью сравнительных союзов: авар. г1адин «как», «как будто», кинигин «подобно», англ. like, as, as …as. Наиболее распространенный структурный тип наречных ФЕ в аварском языке – это «сущ. + ср. союз»: щурункъверкъ г1адин (букв. «черепаха как») медленно; рит1уч1ал г1адин (букв. «как олени») проворно, ловко.
Заключение
Основой компаративных фразеологических единиц, как известно, является логическая операция сравнения. В логике прием сравнения предполагает установление сходства и различия предметов и явлений путем их сопоставления.
В плане содержания сравнение – это сопоставление двух предметов мысли на основе общего признака. В плане выражения – это определенная конструкция (модель), состоящая из трех элементов: субъекта сравнения, общего признака и объекта сравнения (А + С + В).
КФЕ, основанные на обобщенном мыслительном процессе сравнения, также строятся по этой общей модели, однако языковая традиция фиксирует их как единицы языка в двухкомпонентной форме: С + В, т.е. общий признак + объект сравнения.
Сложение элементов сравнения как логической операции в рамках КФЕ не указывает на сходство или различие проявления признака у сравниваемых предметов. «В силу того, что признак, положенный в основу сравнения, является постоянным, эталонным для объекта (образа) сравнения, то он (объект) выступает в качестве выразителя максимального данного качества (признака) [9, с. 5]. Это и способствует семантическому несоответствию между планом выражения КФЕ как языковой реализации логического приема сравнения и планом содержания.
Таким образом, под структурно-семантической моделью КФЕ подразумевается определенная синтаксическая структура с одинаковым сравнительно-интенсифицирующим семантическим результатом.
Рецензенты:Кадиров Р.С., д.фил.н., профессор, заведующий кафедрой иранской и тюркской филологии ДГУ, г. Махачкала;
Шихалиева С.Х., д.фил.н., ведущий научный сотрудник, Институт ЯЛИ им. Г. Цадасы ДНЦ РАН, г. Махачкала.
Работа поступила в редакцию 05.12.2014.