Scientific journal

Fundamental research

ISSN 1812-7339

"Перечень" ВАК

ИФ РИНЦ = 1,674

Профессиональная деятельность педагога характеризуется повышенным уровнем ответственности, широтой и интенсивностью социального взаимодействия, динамичностью и неопределенностью профессиональных ситуаций, что обуславливает ее чрезвычайную напряженность и стрессогенность [4, 6]. В последние годы напряженность педагогической деятельности возрастает и в связи с усилением внутренних противоречий системы образования, обусловленных, с одной стороны, ее консервативностью, а с другой стороны, процессами модернизации [2, 8, 11]. Вместе с тем стрессогенность педагогической деятельности определяется не только ее содержанием, но и психосоциальными факторами. Диссонанс между ожиданиями, смыслами, ценностями педагога как субъекта профессиональной деятельности и возможностями их реализации в социальных условиях, составляет основу социальной фрустрированности, оказывающей деструктивное влияние на его личность и профессиональную деятельность.

В отечественной психологии понятие социальной фрустрированности раскрывается в категориях здоровья и адаптации [1, 5], ценностей и смыслов [3], психических состояний [10]. Социальную фрустрированность принято рассматривать как ответ на действие фрустрирующих факторов в виде комплекса переживаний и отношений. Эти переживания, субъективно воспринимаясь человеком как депривация его значимых социальных потребностей, порождают разного рода эмоциональные возбуждения, вплоть до агрессивных проявлений. Выход из фрустрирующей ситуации с помощью агрессивных действий воспитывает у индивида привычку к подобным действиям. Фрустрационные переживания тесно связаны с системой жизненных целей и ценностей индивида, его индивидуальным опытом, а также рядом других факторов, имеющих культурную обусловленность – традициями, нормами и ценностями конкретной культурной общности.

Цель исследования состояла в выявлении и анализе социальных, личностных и кросс-культурных факторов социальной фрустрированности педагогов. Основная гипотеза строилась на предположении об опосредованности социальных фрустрирующих факторов, оказывающих влияние на педагогов культурным контекстом жизнедеятельности, задаваемым, с одной стороны, их принадлежностью к этнической группе, а с другой – личностно-регуляторными особенностями субъекта.

Материал и методы исследования

Выборку испытуемых составили 247 педагогов Юга России, работающих в образовательных учреждениях г. Ставрополя и Ставропольского края (43 человека); г. Краснодара и Краснодарского края (35 человек); Кабардино-Балкарии (59 человек); Северной Осетии – Алании (57 человек); Карачаево-Черкессии (53 человека). Этнический состав выборки представлен русскими (106 человек); кабардинцами (48 человек); осетинами (27 человек); карачаевцами (12 человек); черкесами (8 человек); украинцами, армянами (по 4 человека); абазинами и балкарцами (по 3 человека); даргинцами, грузинами (по 2 человека); кумыками, чеченцами, латышами и белорусами (по 1 человеку). Большая часть испытуемых (223 из 247) – женщины. В связи с разнородностью этнического состава испытуемых по регионам и недостаточной этнической представительностью региональных выборок для сравнительного анализа были выбраны 3 наиболее представительные выборки испытуемых – русские, кабардинцы и осетины.

Сбор эмпирических данных проводился посредством следующих методов.

1. Анкета, включающая в себя вопросы закрытого типа, направленные на выявление социально-демографических характеристик испытуемых.

2. Методика Л.И. Вассермана, разработанная для оценки социального благополучия личности и уровня ее социальной фрустрированности [5]. Опросник включает список из 20 позиций, касающихся неудовлетворенности разными сферами личностно-средовых взаимоотношений. Опросник содержит 5 основных направлений (шкал) по 4 позиции в каждом, включающими в себя удовлетворенность сферами отношений субъекта – с родными и близкими, с ближайшим социальным окружением; удовлетворенность своим социальным статусом, социально-экономическим положением и образом жизни в целом.

3. Морфологический тест жизненных ценностей (МТЖЦ) [7], направленный на выявление мотивационно-ценностной структуры личности, который включает шкалы жизненных ценностей (развитие себя, духовное удовлетворение, креативность, активные социальные контакты, собственный престиж, высокое материальное положение, достижение, сохранение своей индивидуальности), а также перечень жизненных сфер, в которых эти ценности реализуются (профессиональная жизнь, образование, семейная жизнь, общественная активность, увлечения, физическая активность).

Математико-статистическая обработка данных проводилась в среде SPSS c использованием классических методов математического анализа, включающих в себя процедуры нормализации данных, дисперсионного, корреляционного, факторного и кластерного анализа, а также дискриминантного анализа корректности кластеризации. Для уточнения и содержательного описания психологических различий выборок, связанных с уровнем социальной фрустрированности респондентов, применялись процедуры сравнения значимости различий между выборками испытуемых с использованием T-критерия для независимых выборок, а также метод сравнения M-средних с последующим графическим представлением результатов.

Результаты исследования и их обсуждение

Проверка статистических гипотез о неравенстве в уровне отдельных сфер социальной фрустрированности с использованием т-критерия Стьюдента для попарного сравнения трех независимых выборок показала наличие ряда значимых различий между группами в сферах социальной фрустрированности и жизненных ценностей (p < 0,005). В графической визуализации обнаруженных различий показатели, значимо различающиеся в выборках, соотнесены со сравниваемыми группами посредством процедуры расчета M-средних.

Выборки осетинских и кабардинских педагогов характеризуются высокой выраженностью, по сравнению с русскими, фрустрированности возможностей проведения отпуска и досуга, а также высокой неудовлетворенностью уровнем своего материального положения.

Группа педагогов-осетин значимо отличается выраженностью потребности в реализации своих жизненных ценностей, в первую очередь собственной индивидуальности, духовного удовлетворения, развития себя, а также семейных и профессиональных ценностей (в попарных сравнениях с русскими и кабардинцами p = 0,000).

Как видно из рисунка, яркой чертой выборки педагогов-кабардинцев является так же, как и для осетин, неудовлетворенность возможностями выбора формы проведения отпуска и досуга. Представленность в этой выборке показателей терминальных ценностей, оказывающих влияние на потребности и мотивацию личности, совпадает с ценностями русских педагогов по всем пунктам, за исключением одного – значимости ценности собственной индивидуальности (p = 0,0000). Данный результат в целом, согласуется с устоявшимися в социологии и психологии концепциями дихотомии восточной и западной культур и идеей психологических измерений культур [12]. В рамках имеющихся научных данных традиции восточных культур (к которым относится кабардинцы), базируются на ценностях коллективистской культуры; поведение человека определяется принадлежностью к группе, а групповые цели превалируют над индивидуальными.

Выявленные различия между группами русских, кабардинских и осетинских педагогов позволили предположить, что структура связи между различными элементами их социальной фрустрированности имеет специфику, обусловленную этнокультурно. Для проверки этой гипотезы был проведен анализ факторной структуры социальной фрустрированности во всех трех выборках. С целью выявления общей базовой факторной структуры социальной фрустрированности педагогов был проведен факторный анализ данных, полученных на основной выборке испытуемых (N = 247), что позволило выделить 6 факторов, описывающих 61,9 % дисперсии и образующих удовлетворительную факторную структуру.

Показатели социальной фрустрированности и жизненных ценностей в группах русских, кабардинских и осетинских педагогов

В первый фактор (15,1 % объясненной дисперсии) вошли шкалы удовлетворенности возможностью проведения отпуска (0,747), выбора места работы (0,680), проведением досуга (0,664), интегральный индекс фрустрированности (0,583) и удовлетворенность отношениями с друзьями (458). Условно этот фактор был обозначен как «Возможности». Второй фактор (14,2 % дисперсии), обозначенный как «Профессия», включил в себя шкалы удовлетворенности взаимоотношениями с субъектами профессиональной деятельности (0,758), условиями профессиональной деятельности (0,663), содержанием своей работы (0,590) и взаимоотношениями с коллегами (485). Третий фактор, объясняющий 10,2 % дисперсии «Социально-экономический статус», включил в себя шкалы удовлетворенности своим материальным положением (0,748), жилищно-бытовыми условиями (0,710) и положением в обществе (0,524). В четвертый фактор «Семья» (9,1 % совокупности) вошли шкалы удовлетворенности отношениями с детьми (0,729), родителями (0,641), супругом (0,608) и образом жизни в целом (0,555). Пятый фактор «Общественно-политические условия» объясняет 7,2 % дисперсии и представлен шкалами удовлетворенности обстановкой в обществе (0,820), а также сферами медицинского обслуживания(0,581) и услуг (0,460). Шестой фактор – «Образование» – объясняет 6,1 % и включает в себя шкалы удовлетворенности своим образованием (0,785) и отношениями с администрацией (0,521).

Для выявления этно-культурной специфики проявления социальной фрустрированности педагогов был проведен факторный анализ ее показателей отдельно по группам, что позволило зафиксировать ключевые различия в структуре социальной фрустрированности педагогов трех выборок.

Факторная структура русских педагогов представлена шестью факторами (табл. 1). В скобках обозначен процент объясненной дисперсии по каждому из факторов, а также факторный вес показателей.

Для русских педагогов удовлетворенность возможностями выбора (отдыха, досуга, работы) связана с общим уровнем социальной фрустрированности, а также степенью удовлетворенности медицинским и бытовым обслуживанием. Показатель удовлетворенности отношениями с супругом в выборке русских педагогов переместился из фактора «семья» в фактор «общество» и оказался связанным с отношениями с друзьями и удовлетворенностью обстановкой в обществе.

Таблица 1

Факторы социальной фрустрированности русских педагогов (N = 106, объясненная дисперсия 61,6 %)

Факторная структура социальной фрустрированности в выборке кабардинских педагогов (табл. 2) имеет характерные отличия, объяснимые с позиций психологических измерений культуры [12], и, в частности, дихотомии индивидуального и коллективного.

Таблица 2

Факторная структура социальной фрустрированности педагогов-кабардинцев (N = 48, объясненная дисперсия 68,2 %)

В группе кабардинцев, по сравнению с совокупной мультиэтнической выборкой испытуемых, фактор, условно обозначенный как «Возможности», по своей значимости становится третьим, а на первое место в факторной структуре выходит фактор «Общество», включающий в себя показатели системы формальных и профессиональных отношений. Примечательно, что именно в этот фактор оказалась включенной и шкала удовлетворенности образом жизни в целом, выступающая в определенной мере индикативной в определении наиболее значимой сферы потребностей человека.

Анализируя факторную структуру социальной фрустрированности осетинской выборки педагогов, отметим, что она так же, как и кабардинская, несет на себе элементы коллективистической ориентированности потребностей (табл. 3).

Таблица 3

Факторы социальной фрустрированности осетинских педагогов (N = 27, объясненная дисперсия 62 %)

Так, первым фактором структуры так же, как и у кабардинцев, выступает фактор «Общество», который характеризует в большей мере формальные системы отношений человека – обстановка в обществе, материальное положение, удовлетворенность медициной и сферой услуг, жилищно-бытовые условия и досуг. Второй фактор отражает потребности, связанные с ближайшим социальным окружением. В частности, в него входят показатели удовлетворенности отношениями с детьми, друзьями, которые тесно связаны с удовлетворенностью своим образом жизни в целом.

Особенность факторной структуры осетинской выборки педагогов – содержание третьего фактора, условно названного «Иерархические отношения». В данный фактор вошли показатели шкал взаимодействия в социальных группах, характеризующихся вертикальными связями – администрация и родители. Примечательно, что в этот же фактор вошли и взаимоотношения с супругом, что может быть объяснено влиянием традиций и патриархальной культуры отношений.

Заключение

Выявление особенностей внутренней факторной структуры социальной фрустрированности педагогов, принадлежащих к различным этническим общностям, позволяет утверждать, что факторы депривации значимых социальных потребностей личности, проявляющие себя в симптоматике социальной фрустрированности, тесно связаны с региональной и этнической культурой, представителем которой является субъект. Этническая и региональная культура, представленная в традициях, обычаях нормативах, задает основной вектор и эталоны субъективного оценивания значимости отдельных составляющих социального пространства индивида и потому может рассматриваться как один из факторов его резистентности к стрессу и деструктивным социальным влияниям.

Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 14-06-00882.

Рецензенты:

Плугина М.И., д.псх.н., профессор, заведующая кафедрой педагогики, психологии и специальных дисциплин, ГОУ ВПО «Ставропольский государственный медицинский университет», г. Ставрополь;

Соловьёва О.В., д.псх.н., профессор кафедры дефектологии Института образования и социальных наук, ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский федеральный университет», г. Ставрополь.

Работа поступила в редакцию 06.10.2014.