Мир звуков, окружающий нас с самого рождения, разнообразен и многолик. В языковой картине мира ребенка звук – одно из важнейших составляющих восприятия окружающего мира органом слуха, позволяющее получать информацию, способствующее развитию языковой личности, мировоззрения и мировосприятия.«Звуки и запахи исследуются как психологами, так и лингвистами. Психологи рассматривают особенности перцептивного аппарата человека и влияние ощущений на его поведение, лингвисты изучают способы выражения перцептивных феноменов в языке. Рассматривая особенности слухового и обонятельного восприятия мира, психологи отмечают, что слух относится к дистантному восприятию, генетически более позднему и играющему важную роль в формировании психической жизни человека. Подобный тип восприятия позволяет создавать образ предмета и дает большие возможности для познания мира. Известно, что большую часть информации о мире мы получаем с помощью зрения, слух же как источник информации занимает второе место», – отмечает Л. Некрасова [3, с. 234].
Цель исследования заключается в выявлении и анализе семантических групп звуковой лексики в языковой картине мира ребенка. Актуальность обращения к данной проблематике обусловлена важностью изучения закономерностей возникновения и развития языковой картины мира у самых истоков, то есть с детского возраста, поэтому нас особенно интересует изображение мира через восприятие ребенка. В рамках одной статьи невозможно охватить все аспекты изучения данной проблемы, поэтому мы сосредоточим свое внимание на лексическом аспекте изучения звуковой лексики в автобиографических произведениях С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова–внука» и А.Н. Толстого «Детство Никиты», язык произведений которых недостаточно изучен. Выделим семантические группы звуковой лексики, представленные в языковой картине мира Сережи Багрова и Никиты. Следует отметить, что в данную группу мы включаем все слова, в семантику которых входит звуковой признак, независимо от их грамматической (частеречной) оформленности.
В языке Сережи Багрова и Никиты присутствует само слово звук. В «Толковом словаре русского языка» С.И. Ожегова дается следующее определение этого слова: звук – «то, что слышится, воспринимается слухом; физическое явление, вызываемое колебательными движениями частиц воздуха или другой среды» [4, с.227]. В словаре В.И. Даля представлена следующая дефиниция: «все, что слышитъ ухо, что доводитъ до слуха» [2, Т.I, c.1678]. Именно в этих значениях лексема «звук» употребляется в анализируемых произведениях. Например: <…> звуки эти были так различны, противоположны… [1, с. 449]; Никита потянул дверь, она жалобно заскрипела, и звук этот гулко раздался в пустых комнатах [7, с. 38].
В лексиконе главных героев имеет место употребление слов, непосредственно связанных с восприятием звука:слух, слышать,слыхивать, слыхать, слушать, слушая, услышать, выслушать, наслушаться, послушать,прислушиваясь, слышно. В тексте С.Т. Аксакова слово слух представлено в значении: «одно из внешних чувств человека и животного, органом которого служит ухо, способность воспринимать звуки»[4, с.732]: Пение дьячков заглушалось колокольным звоном и только в промежутках врывалось в мой слух. [1, с.253].Будучи еще младенцем, находясь в болезненном, почти безжизненном состоянии, Сережа Багров очень тонко воспринимает звуки окружающего мира: Я все видел и понимал, что около меня делали. Слышал, как плакал отец и утешал отчаянную мать, как горячо она молилась<…>Я все слышал<…>Где–то нашли родниковую воду; я слышал как толковали об этом…[1, с. 230]. Лексема слышать в языке главных героев употребляется в значении: «различать, воспринимать что–нибудь слухом» [4, с. 733]: Из соседней комнаты было слышно, как Анна Аполлосовна гудела басом: «Дайте мне полотенце» [7, с. 22]; Теперь было слышно, как щелкали орехи, хрустела скорлупа под ногами, как дышали дети носами, развязывая пакеты с подарками [1, с.32–33]. В языке Сережи присутствует слово слыхивать (глагол многократного действия, не употребляющийся в современном русском языке, представленный в контексте с отрицательной частицей не): Я не слыхивал ничего, кроме скрипки… [1, с. 467]. Лексема слушать имеет следующее значение: «воспринимать слухом какие–либо звуки; обращать, направлять слух на какие–либо звуки, чтобы услышать» [6, Т.13, с.1927]. Примеры из текста: Никита зевнул, закрыл «Неву» и <…>стал слушать [7, с.19]; Матушка в это время рассказывала, как в давнишнее время елочных украшений не было и в помине, и все приходилось делать самому <…>Лиля, слушая, работала тихо и молча…»[7, с. 27]; На другой же день выслушал я другой раз повесть об «Аленьком цветочке» [1, с. 247].
Авторы книги «Психология музыкальной деятельности» утверждают: «Для детей, чьи матери часто пели им в раннем детстве, именно песенное интонирование может впоследствии как бы восстанавливать ощущение психологической связи с матерью. Музыка вызывает воспоминания о детском чувствовании матери» [5,с.148]. Сережа Багров с младенческого возраста слушает материнское пение: Потом <…>помню, что мать, прижав меня к груди, напевая одни и те же слова успокоительной песни, бегала со мной по комнате до тех пор, пока я засыпал [1, с.226]. Впоследствии мы увидим, что это обстоятельство способствовало развитию у Сережи Багрова любви к песенной культуре своего народа: <…>особенно детские песни, которые скоро выучил я наизусть, привели меня в восхищение… [1, с. 296]; <…>когда же отъехали от дому с версту, девушки и женщины запели песни, и сама тетушка им подтягивала. Я мало слыхал песен, и они привели меня в восхищение, которое до сих пор свежо в моей памяти. Румяная Матреша имела чудный голос и была запевалой<…> Когда мы подъехали к лесу, я подбежал к Матреше и, похвалив ее прекрасный голос, спросил: «Отчего она никогда не поет в девичьей?». Она наклонилась и шепнула мне на ухо: «Матушка ваша не любит слушать наших деревенских песен». Она поцеловала меня и убежала в лес. Я очень пожалел о том, потому что песни и голос Матреши заронились мне в душу.<…>Лес точно ожил: везде начали раздаваться разные <…> одиночные голоса многих песен…[1, с. 455–456]; Пение дьячков…[1, с. 253]; Прежде всего слух мой был поражен церковным пением…[1, с.348–349].Никита тоже слушал пение матери, сопровождавшееся игрой на рояле: Тогда матушка заиграла на рояле польку <…> и запела [7, с. 32–33].
У Сережи Багрова и Никиты ярко выражено чувство любви к искусству, к прекрасному, музыке; об этом свидетельствуют следующие строки: Передо мной открылось возвышение, на котором сидело множество людей, державших в руках неизвестные мне инструмент. Я не слыхивал ничего, кроме скрипки, на которой кое–как игрывал дядя, лакейской балалайки и мордовской волынки.<…>Держа ложку в руке, я превратился сам в статую и смотрел, разиня рот и выпуча глаза, на эту кучу людей, то есть на оркестр, где все проворно двигали руками взад и вперед, дули ртами, и оттуда вылетали чудные, восхитительные волшебные звуки… [1, с. 467]; Вот <…> идет парень<…>и растягивает со всей силой гармонь: «Эх, Дуня, Дуня, Дуня!..»[7, с. 88].Данный фрагмент характеризует героев как тонких, восприимчивых, любознательных, чувствительных детей с богатым внутренним миром.
Таким образом, в выборке из книг С.Т. Аксакова и А.Н. Толстого можно выделить следующие группы звуковой лексики: звуки, издаваемые людьми; звуки, производимые неодушевленными предметами; мир звуков, существующих в природе (звучание текущей воды; звуки, издаваемые ветром; звуки, издаваемые животными; звуки птичьих голосов; звуки, производимые насекомыми). Рассмотрим примеры употребления звуковой лексики в соответствии с выделенными семантическими группами.
1. Звуки, издаваемые людьми:плач ребенка [1, с. 259]; Стоявшие около меня женщины и девушки сопровождали жалобными восклицаниями каждое неудачное движение бегающего животного… [1, с. 310]; Я часто слышал сквозь дверь в коридоре шепот и сдержанный смех, а иногда и хохот и возню;<…>это горничные девушки играли с барышнями и прятались за сундуками…[1, с.282]; Лес точно ожил: везде начали раздаваться разные веселые восклицания, ауканье, звонкий смех… [1, с. 455–456]; <…>услышал я и плач и рыданье[1, с. 348–349]; Рядом, в гостиной, было слышно, как матушка и Анна Аполлосовна разворачивали какие–то свертки, что–то ставили на пол и переговаривались вполголоса<…>Затем в коридоре <…>послышались голоса и много мелких шагов. Это пришли дети из деревни [7, с.31]; Виктор оглянулся, закричал…[7, с. 24]; Он вбежал в дом и сейчас же услышал короткий страшный крик матушки [7, с.54].
2. Звуки, производимые неодушевленными предметами:<…>мы с сестрицей и Парашей ехали в какой–то коляске на пазах, которая вся дребезжала и бренчала, что нас забавляло [1, с. 373]; Скрип полозьев был мало слышен…[1, с. 504]; колокольный звон [1, с.253]; а также звук косы – <…>стал долетать до моего слуха глухой, необыкновенный шум: то какой–то отрывистый и мерный шорох, на мгновение перемежающийся и вновь возникающий, то какое–то звонкое металлическое шарканье [1, с. 447]; Потрескивала в соседней темной комнате половица [7, с.9]; В комнате горела печь, потрескивали дрова…[7, с.31]; Никита потянул дверь, она жалобно заскрипела, и звук этот гулко раздался в пустых комнатах [7, с. 38]; Где–то бухнуло окно, зазвенели разбитые стекла [7, с. 44].
3. Мир звуков, существующих в природе. Эта группа представлена следующими подгруппами:
а) звучание текущей воды: <…>тихо журча, бежал маленький родничок… [1, с. 449]; Сильные родники <…>журчали… [1, с. 473];<…>шум воды смешивался с каким–то другим гуденьем и шипеньем… [1, с. 256]; Великим моим удовольствием было смотреть, как бегут по косогору мутные и шумные потоки весенней воды <…>иногда обе глыбы разрушались на мелкие кусочки и с треском погружались в воду… [1, с. 310];
б) звуки, издаваемые ветром:Никита зевнул, закрыл «Неву» и <…>стал слушать. Наверху, на чердаке, посвистывало, подвывало протяжно. Вот завывало басом – «ууууууууууу», – тянет, хмурится, надув губы. Потом завитком перешло на тонкий жалобный голос и засвистело в одну ноздрю, мучится до того уж тонко, как ниточка. И снова спустилось в бас и надуло губы. <…>А тот, на чердаке, старался, насвистывал: «юу–юу–юу–юу–юу». «Буууууууу», – гудело на чердаке. Матушка подняла голову, прислушиваясь… Никите представилось, как на холодном темном чердаке нанесло снегу в слуховое оконце.Между огромных потолочных балок <…> валяются старые <…> стулья, кресла и обломки диванов. На одном таком креслице, у печной трубы, сидит «Ветер»: мохнатый, весь в пыли, в паутине. Сидит смирно и, подперев щеки, воет: «Скуууучно» [7, с. 19–20]. При описании ветра используется олицетворение, поскольку Никита воспринимает образ ветра как одушевленный предмет, это также является особенностью детского воображения;
в) звуки, издаваемые животными: <…>услышал я какой–то жалобный визг в саду; мать тоже его услышала, и когда я стал просить, чтобы послали посмотреть, кто это плачет, что «верно, кому–нибудь больно» – мать послала девушку, и та через несколько минут принесла в своих пригоршнях крошечного, еще слепого, щеночка, который <…>жалобно визжал…[1, с. 231]; лай собак [1, с. 249];Чуя волчий дух, Шарок и Каток от тоски начинали скулить, подвывать<…>выли<…>тонкими, тошными голосами – у–у–у–у–у… [7, с. 44]; кошачий крик [1, с. 449];В это время из–за шкафа фыркнуло на него, <…> выскочил кот, Василий Васильевич, ловивший мышей в библиотеке [7, с. 38]; Заремка<…>заржала звонко [7, с. 87]; Пыль, крик, лошадиное ржанье над ярмаркой [7, с. 88].Кобылы–трехлетки <…>взвизгивали, носились по выгону, <…>визжа…[7, с.66]; У колодца овечье стадо сгрудилось. Блея и теснясь, овцы лезли к колоде, проламывали мордочками тонкий лед, пили и кашляли [7, с.14]; рев коровы [1, с. 310]; «Му–у», – отрывисто замычал Баян <…> Бык рысью тронулся за мальчиками. «Му–ууу!»… [7, с. 24];
г) звуки птичьих голосов:<…>одни стаи садились, другие поднимались, третьи перелетывали с места на место: крик, писк, свист наполнял воздух [1, с. 424]; Каждый день надо было раза два побывать в роще и осведомиться, как сидят на яйцах грачи; надо было послушать их докучливых криков<…>«Ну, Сережа, – сказал он мне, – теперь все птички начнут петь: варакуша первая запевает…»;Соловьёв было так много и ночью они, казалось, подлетали так близко к дому, что, при закрытых ставнями окнах, свисты, раскаты и щёлканье их с двух сторон врывались с силою в нашу закупоренную спальню…[1, с. 433–435]; <…>вдали заливался звонкими трелями кроншнеп…<…> Жаворонки так и рассыпались песнями вверху; иногда проносился крик журавлей,<…>слышался хриплый голоскречеток… [1, с. 441]; воркованье диких голубей и горлинок <…>слышался<…>заунывный стон иволги; звуки эти были так различны, противоположны, что я долго не хотел верить, что это кричит одна и та же миловидная, жёлтенькая птичка<…> Изредка раздавался пронзительный трубный голос желны… [1, с. 449]; Стаи мартышек с криком вились над водой [1, с. 469]; <…> иволга <…>свистела медовым голосом<…>заливались разными голосами скворцы, хрипели, насвистывали то соловьем, то жаворонком, то каким–то африканскими птицами, которых они наслушались за зиму за морем, – пересмешничали, фальшивили ужасно<…> у пруда закуковала кукушка: печальным, одиноким, нежным голосом благословила всех, кто жил в саду, начиная от червяков: <…>ку–ку<…>Никиту разбудили воробьи. Он проснулся и слушал, как медовым голосом, точно в дудку с водой, свистит иволга [7, с. 66–67]; Прилетела зачем–то сорока под самое окно, трещала… Долго, нежно пела малиновка про горячий солнечный свет, про медовые кашки…[7, с. 71]; <…>кричали чибисы – жалобно, пустынно [7, с. 85];
д) звуки, производимые насекомыми: <…>жужжали целые рои пчел, ос и шмелей… [1, с. 313];За большой печью – тр–тр, тр–тр – пилил деревяшечку сверчок [7, с. 9]; <…>звенели мухи…[7, с. 81]; Трещали кузнечики [7, с. 87].
Заключение
Таким образом, изучив и проанализировав звуковую лексику в автобиографических повестях С.Т. Аксакова и А.Н. Толстого, мы пришли к выводу, что в языке ребенка она занимает большое место. В данную группу входят слова разных частей речи (глаголы,причастия, деепричастия, имена существительные, наречия, звукоподражательные слова, имена прилагательные, слова-категории состояния). В данных текстах, как мы видим, преобладает глагольная и субстантивная лексика, именующая звуки. В языке героев представлены оценочные прилагательные (жалобный, пронзительный, медовый, звонкий, хриплый, тонкий и др.). В составе лексико–семантических групп встречаются как одиночные слова, так и слова, деривационно связанные (например, крик, кричать; слух, слуховой, слушать, выслушать, наслушаться, послушать;журча, журчать;взвизгивать, визжаи др.).При описании звуков используются сравнения, олицетворения, метафоры. Звуковая лексика в произведениях С.Т. Аксакова «Детские годы Багрова–внука» и А.Н. Толстого «Детство Никиты» – один из интереснейших объектов изучения их творчества вообще и языка ребенка в частности. В языковом мире Сережи Багрова и Никиты лексика, обозначающая звуки, отражает восприятие детьми музыкальных звуков (пение матери, дворовых девушек, звучание музыкальных инструментов); звуков, издаваемых живыми и неживыми предметами (пение птиц, журчание ручья, звон колокола и др.). Как мы видим, самой яркой и разнообразной является семантическая группа звуков, существующих в природе. Это не случайно: ребенок эпохи С.Т. Аксакова и А.Н. Толстого был близок к природе, именно она являлась основным источником познания окружающего мира, способствовала его духовному и нравственному развитию. Изучение особенностей функционирования звуковой лексики в рамках языковой картины мира ребенка – это ещё один аспект исследования языка художественной автобиографической литературы о детстве.
Рецензенты:
Ибрагимова В.Л., д. фил. н., профессор кафедры общего и сравнительно–исторического языкознания филологического факультета ФГБОУ ВПО «Башкирский государственный университет», г. Уфа;
Салихова Э.А., д. фил. н., профессор кафедры языковой коммуникации и психолингвистики общенаучного факультета ФГБОУ ВПО «Уфимский государственный авиационный технический университет», г. Уфа.
Работа поступила в редакцию 04.06.2014.