Известно, что характер и полнота восстановительного процесса в различных тканях и органах животных и человека определяются влиянием внешней и внутренней среды организма. Предупреждение вторичного инфицирования области травмы или хирургического вмешательства является одним из необходимых условий нормального течения репаративного процесса ран поверхностных слоев кожи [3, 5].
Основным способом соединения краев раны является наложение шва с помощью нитей, причем свойства использующегося с этой целью шовного материала не могут не влиять на характер морфологических изменений в зоне соединяемых тканевых структур [1, 10].
Положительные результаты использования местной антибактериальной терапии при инфекции области хирургического вмешательства послужили основанием для разработки хирургических шовных материалов, обладающих биологической (главным образом, антимикробной) активностью [2].
В настоящее время актуальным и перспективным является исследование применения хирургических нитей, оказывающих на окружающие их ткани организма антибактериальное, протеолитическое, гемостатическое, цитостатическое или местное обезболивающее действие [8, 10].
Целью нашего исследования послужило изучение влияния нового биорезорбируемого антимикробного шовного материала (двух его разновидностей) на процесс заживления экспериментальных ран кожи.
Материал и методы исследования
Материалом для исследования послужили 60 самцов белых нелинейных крыс средней массой 145 ± 3,5 грамма, на которых проводилось изучение репаративных процессов в ране в фазу воспаления. Все эксперименты проводились в операционной вивария ТГМА. Исследования выполнены в соответствии с международными рекомендациями с соблюдением принципов гуманного отношения к лабораторным животным [7].
Исследовались лабораторные образцы биорезорбируемых биологически активных (антимикробных) нитей, полученные во Всероссийском научно-исследовательском институте синтетических волокон (ФГУП ВНИИСВ).
В зависимости от вида используемого шовного материала в ходе эксперимента животные были разделены на 3 серии (по 20 особей в каждой): 1 серия (контроль) – ИБН (интактная биорезорбируемая нить); 2 серия – АБН 1 (антимикробная биорезорбируемая нить, содержащая препарат из группы антисептиков); 3 серия – АБН 2 (антимикробная биорезорбируемая нить, содержащая препарат из группы антибиотиков).
Эксперименты проводились под эфирным наркозом после предварительной подготовки операционного поля. На спине животного параллельно позвоночнику с определенной стороны (как правило, слева) формировали линейную рану длиной 5 см на глубину кожи и подкожной клетчатки. Края раны сшивали внутрикожным непрерывным швом с помощью исследуемых нитей. Спустя 6, 12 и 24 часа с поверхности ран получали раневой экссудат путем взятия мазков-отпечатков по методу М.П. Покровской и М.С. Макарова. Отпечатки окрашивали по Романовскому и подвергали цитологическому анализу под световым микроскопом с использованием объектива х40, х90 [6].
Результаты исследования и их обсуждение
Изучение мазков-отпечатков дало возможность выявить количественный и качественный состав клеточных элементов раневого экссудата у животных всех экспериментальных серий.
В цитограммах животных контрольной серии через 6 часов после операции наблюдалась характерная реакция выселения клеточных элементов, среди которых преобладали нейтрофильные лейкоциты, их количество составило 124,63 ± 6,4 в 10 полях зрения (таблица). Нейтрофилы имели четкие контуры с хорошо сегментированным ядром, состоящим из 3–6 фрагментов. Клетки в поле зрения располагались неравномерно, группами. Обнаруживались единичные лимфоциты с большим округлым ядром и узким ободком цитоплазмы, макрофаги не определялись.
Количество и диаметр ядер клеток раневого экссудата (в 10 полях зрения) в послеоперационном периоде (M ± m)
6 часов |
12 часов |
24 часа |
||||||||||
Нейтрофилы |
Макрофаги |
Нейтрофилы |
Макрофаги |
Нейтрофилы |
Макрофаги |
|||||||
количество |
Ø, мкм |
количество |
Ø, мкм |
количество |
Ø, мкм |
количество |
Ø, мкм |
количество |
Ø, мкм |
количество |
Ø, мкм |
|
Контроль (ИБН) |
124,63 ± 6,40 |
10,42 ± 0,4 |
0 |
0 |
256,38 ± 7,12 |
11,91 ± 0,6 |
9,0 ± 1,97 |
13,0 ± 0,1 |
73,1 ± 8,07 |
12,05 ± 0,1 |
11,45 ± 2,11 |
15,19 ± 0,4 |
АБН 1 |
136,25* ± 4,76 |
11,0* ± 0,7 |
11,9 ± 3,14 |
13,29 ± 0,3 |
271,7# ± 6,93 |
12,08# ± 0,1 |
24,75# ± 7,23 |
25,24# ± 0,4 |
0 |
0 |
0 |
0 |
АБН 2 |
168,5* ± 10,11 |
11,64* ± 0,9 |
13,05 ± 2,60 |
13,44 ± 0,2 |
332,4# ± 7,85 |
12,54# ± 0,9 |
25,3# ± 4,80 |
26,92* ± 0,4 |
0 |
0 |
0 |
0 |
Примечания: * – р < 0,01 (по сравнению с контролем);
# – р < 0,05 (по сравнению с контролем).
Уже в этот срок выявлялись существенные отличия цитологического состава экссудата животных остальных серий.
В отпечатках с поверхности ран животных второй серии количество нейтрофильных лейкоцитов составило 136,25 ± 4,8, что оказалось достоверно выше (р < 0,05) значения в контрольной серии 124,63 ± 6,4 (таблица). Клетки, как правило, формировали отдельные скопления, четкая сегментация ядер отсутствовала, что может свидетельствовать о наличии в них дегенеративных изменений. В этот период отмечено появление макрофагов (11,9 ± 3,14 в 10 полях зрения), имеющих в цитоплазме большое количество пищеварительных вакуолей.
В третьей серии животных количество нейтрофильных лейкоцитов составляло 168,5 ± 10,11 в 10 полях зрения и было достоверно больше значения в контрольной серии (р < 0,01) того же срока наблюдения. Ядра нейтрофилов были увеличены в диаметре, утрачивали четкую сегментацию, функционально характеризовались высокой фагоцитарной активностью. В цитоплазме фагоцитирующих макрофагов определялись пищеварительные вакуоли с микробными телами на разных стадиях переваривания.
В следующий срок исследования, через 12 часов после нанесения травмы, выявились некоторые цитологические отличия у животных во всех трех сериях по сравнению с предыдущим сроком наблюдения.
В цитограммах животных контрольной серии количество выселившихся нейтрофильных лейкоцитов значительно возросло и составило 256,38 ± 7,12 в 10 полях зрения. В отпечатках нейтрофилы располагались достаточно равномерно. Диаметр их ядер имел большие значения по сравнению с предыдущим сроком наблюдения (11,91 ± 0,7 мкм). Наблюдалось явление физиологической дегенерации нейтрофилов, выражающееся в их гомогенизации, фрагментации и пикнозе ядер. Отмечалась типичная реакция фазы воспаления регенерации – появление относительно небольших (диаметр 13,0 ± 0,1 мкм) отдельно расположенных макрофагов. Клетки обнаруживали активную фагоцитарную деятельность, микроорганизмы в их пищеварительных вакуолях имели нечеткие контуры.
В реакции выселения клеток у животных второй и третьей серий, в тот же период наблюдения существенных цитологических отличий выявлено не было. Наблюдалось нарастание выселения клеточных элементов, которые располагались большими скоплениями. В цитограммах крыс второй и третьей серий обнаруживался активный диапедез клеток крови, что проявлялось количественным превалированием нейтрофилов по сравнению с аналогичным сроком контрольной серии (271,7 ± 6,9 и 332,4 ± 7,8 против 256,38 ± 7,1 в 10 полях зрения соответственно). Количество нейтрофильных лейкоцитов в цитограммах животных второй и третьей серий было достоверно больше (р<0,05) в сравнении с контрольной серией данного срока наблюдения. Подавляющее большинство клеток было увеличено в размерах, их структура характеризовалась нарушением ядерной сегментации, в результате ядро становилось рыхлым, гомогенным. Большинство нейтрофильных лейкоцитов находилось на различных стадиях физиологической дегенерации. В этот период проявлялась выраженная активность макрофагов, заключающаяся в увеличении их количества в экссудате по сравнению с контрольной серией. Диаметр ядер макрофагов был увеличен почти в два раза по сравнению с предыдущим сроком наблюдения в этой же серии животных.
Через 24 часа после операции получить мазок-отпечаток удалось только у животных контрольной серии, поскольку к этому сроку поверхность ран у крыс других серий была покрыта плотным струпом. В мазках-отпечатках животных контрольной серии количество нейтрофилов сократилось по сравнению с предшествующим сроком данной серии и составило 73,1 ± 8,07 в 10 полях зрения. Макрофагальная реакция еще более усиливалась: размеры макрофагов имели большие значения (15,19 ± 0,5 мкм) по сравнению с предыдущим сроком; возрастало количество вакуолей и фагоцитированных частиц в их цитоплазме.
Заключение
Проведенное исследование показало, что использование антимикробных шовных материалов активизировало течение фазы воспаления раневого процесса. Это проявлялось ускорением выселения нейтрофилов и макрофагов из кровеносного русла в область повреждения, ранним появлением макрофагов и повышением их функциональной активности. О более активном течении процессов экссудации и миграции лейкоцитов из кровеносного русла свидетельствует увеличение их количества в раневом отделяемом уже через 6 часов после нанесения повреждения. По нашему мнению, эта клеточная реакция определяется действием содержащихся в нити антибактериальных препаратов. Ранее был доказан подобный эффект антибиотика доксициклина, входящего в состав поликапроамидной нити [10]. Нейтрофильные лейкоциты, мигрировавшие в область повреждения, запускают каскад реакций клеточных взаимодействий, выделяя комплекс биологически активных веществ (цитокины – TNF-α и IL-1, агрессивные протеазы, свободные радикалы), которые создают благоприятные условия для хемотаксиса, дифференцировки макрофагов и усиления их функциональной активности, активируют фибробласты и эпителиальные клетки [4, 9, 12]. Раннее появление и фагоцитарная активность макрофагов указывают на выраженную лейкоцитарную реакцию, высокие темпы завершения фазы воспаления и перехода ее в фазу пролиферации регенерации [11]. Таким образом, полученные результаты свидетельствуют о положительном влиянии исследуемых шовных материалов на раневой процесс за счет введения в их состав антимикробных препаратов, которые значительно ускоряют осуществление воспалительной реакции в области травмы.
Рецензенты:
Сентюрова Л.Г., д.м.н., профессор, зав. кафедрой биологии, ГБОУ ВПО «Астраханская медицинская академия» Минздрава России, г. Астрахань;
Цай Г.Е., д.м.н., профессор кафедры оперативной хирургии и топографической анатомии, ГБОУ ВПО «Тверская медицинская академия» Минздрава России, г. Тверь.
Работа поступила в редакцию 30.04.2014