В формировании межэтнических установок можно выделить два типа переменных: интраэтнические и экстраэтнические. Интраэтнические составляющие представлены интроецированными компонентами этнического самосознания. К ним можно отнести разнообразные показатели самоидентификации себя в качестве этнофора: этническую идентичность, этнические мотивы, этническое Я, отношение к этнической култьтуре и др. Содержательно влияние интраэтнических переменных на формирование межэтнических отношений можно сопоставить с влиянием ситуативных (экстраэтнических) факторов, носящих этнически-релевантное содержание [4, 5] и формирующих первичную установку субъекта [15]. К таковым можно отнести разного рода информацию о межэтническом взаимодействии: стереотипные образы, пропаганду СМИ, отрывочные сведения о представителях других национальностей. При этом эффект интраэтнических компонентов можно рассматривать как предпосылку формирования смысловых, целевых и операциональных межэтнических установок личности [1, 2].
Содержание понятия «этническое самосознание» часто редуцируется до осознания индивидом принадлежности к определенной общности, в данном случае – к идентификации с определенным этносом. Как справедливо отмечал Ю.В. Бромлей [6], этническое самосознание нельзя сводить лишь к осознанию этнической (национальной) принадлежности, оно «...содержит также представления о типичных чертах «своей» общности: ее свойствах и достижениях как целого. С этими представлениями теснейшим образом сопряжено осознание этнических интересов» [6]. Данную составляющую этнического самосознания можно рассматривать как его когнитивный компонент.
Этническое самосознание проявляется также в чувствах, эмоциях, настроениях и выражает эмоционально окрашенное предпочтение своей этнической группы другим группам. Это предпочтение выражается в эмоциональном отношении к своему этносу и может быть измерено как степень стремления присоединиться к нему либо обособиться от него. Определенные эмоциональные приоритеты наблюдаются и в том, какому типу культуры (в т.ч. этнической культуры) отдает предпочтение ее носитель. При этом позитивное эмоциональное отношение будет иметь место в случае совпадения «идеального» и «реального» типов культуры. Данный компонент этнического самосознания можно обозначить как «эмоциональный».
Важнейшим компонентом этнического самосознания является и поведенческая готовность действовать определенным образом в отношении собственного этноса. В работе М.В. Балевой [3] была предложена модель Этнического Я, предполагающая 4 типа взаимодействий с этносом: автономия, зависимость, независимость, экспансия. Были выделены соответствующие компоненты этнической Я-концепции: Я-Авторское, Я-Вторящее, Я-Превращенное, Я-Воплощенное [7–11]. Данные составляющие этнического самосознания могут образовывать его поведенческий компонент.
Цель нашего исследования состояла в том, чтобы изучить сравнительный вклад когнитивного, эмоционального и поведенческого компонентов этнического самосознания в формирование межэтнических установок.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РГНФ в рамках научно-исследовательского проекта № 12-16-59008-а(р) – «Роль интраэтнических и ситуативных факторов в процессах межэтнического взаимодействия коренного населения и иммигрантов Урала».
Организация исследования
Участники исследования. В исследовании приняли участие 159 студентов гуманитарных специальностей Пермского государственного национально-исследовательского университета и Пермской государственной академии искусства и культуры в возрасте от 19 до 28 лет (М = 20,15, SD = 4,16). Из них 106 девушек и 53 юноши. 87 опрошенных относили себя к русскому этносу, а 76 – к коми-пермяцкому этносу.
Материалы и методы исследования
Использовались диагностические методики: «Вопросник этнической идентичности» [13], «Пермский вопросник этнического Я» [12], «Предпочитаемый тип культуры» Дж. Тауссенда – Л.Г. Почебут [14], «Вопросник этнической аффилиации» [13]. В соответствии со структурой шкал используемых вопросников показателями этнической идентичности выступали этнонигилизм, этническая индифферентность, позитивная этническая идентичность, этноэгоизм, этноизоляционизм, этноэгоизм. Показателями этнического Я являлись этническое Я-Авторское, этническое Я-Воплощенное, этническое Я-Превращенное, этническое Я-Вторящее. Показателями культурно-ценностных ориентаций – предпочтение культуры традиционного типа, предпочтение культуры современного типа, предпочтение динамически развивающегося типа культуры. Показателями этноаффилиативных мотивов – мотив этнической аффилиации и мотив этнического обособления.
Перечисленные выше вопросники измеряли когнитивный, эмоциональный и поведенческий компоненты этнического самосознания. Что касается собственно зависимой переменной – отношения к иммигранту – мы использовали «Шкалу оценки стереотипного образа» [4].
Статистический анализ: полученные данные обрабатывались посредством регрессионного анализа (метод пошагового включения переменных). Анализ осуществлялся поотдельности для каждого интраэтнического свойства: этнической идентичности, этнического Я, культурно-ценностных ориентаций и этноаффилиативных мотивов. При этом показатели данных свойств включались в анализ в качестве независимых переменных, а показатели отношения к иммигрантам (узбеку, украинцу) – в качестве зависимых переменных.
Результаты исследования и их обсуждение
В табл. 1 представлены результаты прямого пошагового регрессионного анализа показателей этнической идентичности для зависимой переменной «Отношение к иммигранту».
Как видно из табл. 1 регрессионная модель включила 3 независимых переменных из 6 при R = 0,53, R2 = 0,29, что свидетельствует о значительной доле дисперсии показателя «Отношение к иммигранту», зависящей от показателей этнической идентичности. В целом модель оказалась значимой (F = 9,86, р < 0,001).
В табл. 2 приводятся общие результаты регрессионного анализа показателей этнической идентичности для переменной «Отношение к иммигранту»
Как видно из табл. 2, показатель «Отношение к иммигранту» обнаружил статистически значимые обратные взаимосвязи с переменными этнонигилизма (r = –0,40 р < 0,001) и этноэгоизма (r = –0,22, р < 0,05). Вклад показателя позитивной этнической идентичности в отношение к иммигранту оказался незначимым (r = 0,15, р > 0,10), однако существенным в общей структуре модели. При этом существенная доля вклада приходится на неучтенные в данной модели переменные.
Таблица 1
Результаты прямого пошагового регрессионного анализа показателей этнической идентичности для переменной «Отношение к иммигранту»
|
Независимые переменные |
Шаг |
Коэффициент множественной корреляции R |
Коэффициент множественной детерминации R2 |
Критерий Фишера F |
Уровень значимости р |
|
Этнонигилизм |
1 |
0,46 |
0,21 |
19,87 |
0,000 |
|
Этноэгоизм |
2 |
0,51 |
0,26 |
5,83 |
0,018 |
|
Позитивная этническая идентичность |
3 |
0,53 |
0,29 |
2,19 |
0,143 |
Таблица 2
Общие результаты регрессионного анализа показателей этнической идентичности для переменной «Отношение к иммигранту»
|
Независимые переменные |
Шаг |
Стандартный коэффициент регрессии β |
Нестандартный коэффициент регрессии В |
t-критерий |
Уровень значимости р |
|
Свободный член |
1 |
6,39 |
4,75 |
0,000 |
|
|
Этнонигилизм |
2 |
–0,40 |
–0,28 |
–3,95 |
0,000 |
|
Этноэгоизм |
3 |
–0,22 |
–0,17 |
–2,21 |
0,030 |
|
Позитивная этническая идентичность |
4 |
0,15 |
0,07 |
1,48 |
0,143 |
Таким образом, уравнение регрессии, описывающее вклады этнической идентичности в показатель отношения к иммигранту имеет вид:
ОИ = 6,39 – 0,28ЭтНиг – 0,17ЭтЭг + 0,07 ПЭтИд,
где ОИ – отношение к иммигранту; ЭтНиг – этнонигилизм; ЭтЭг – этноэгоизм; ПЭтИд – позитивная этническая идентичность.
Полученные результаты свидетельствуют о том, что особенности этнической идентичности личности вносят вклад в формирование отношения представителей коренного населения Урала к стереотипному образу иммигранта. Позитивное отношение к иммигранту формируется на основе низкой выраженности этнонигилизма и этноэгоизма и повышенном уровне позитивной этнической идентичности.
Результаты прямого пошагового регрессионного анализа показателей предпочтения типов культур для зависимой переменной «Отношение к иммигранту». Регрессионная модель включила одну независимую переменную из 3 при R = 0,18, R2 = 0,03, что свидетельствует о ничтожной доле дисперсии показателя «Отношение к иммигранту», зависящей от предпочтения культуры традиционного типа. В целом модель оказалась незначимой (F = 2,61, р > 0,10).
Пошаговый регрессионный анализ показателей этнического Я для зависимой переменной «Отношение к иммигранту» выявил, что регрессионная модель включила 2 независимых переменных из 4 при R = 0,22, R2 = 0,05. Это свидетельствует о незначительной доле дисперсии показателя «Отношение к иммигранту», зависящей от выраженности этнического Я-Вторящего и Я-Превращенного. В целом модель оказалась незначимой (F = 1,91, р > 0,10).
При проведении прямого пошагового регрессионного анализа показателей этноаффилиативных мотивов для зависимой переменной «Отношение к иммигранту» обнаружилось следущее. Модель регрессии включила одну независимую переменную из 2 при R = 0,67, R2 = 0,45, что свидетельствует о значительной доле дисперсии показателя «Отношение к иммигранту», зависящей от показателя этнической аффилиации. В целом модель оказалась значимой (F = 4,78, р < 0,05).
Следующим результатом является построение модели регрессии для показателей этноаффилиативных мотивов для переменной «Отношение к иммигранту». Было обнаружено, что показатель «Отношение к иммигранту» выявил статистически значимую прямую взаимосвязь с переменной этнической аффилиации (r = 0,67 р < 0,05). Таким образом, уравнение регрессии, описывающее вклады этноаффилиативных мотивов в показатель отношения к иммигранту, имеет вид:
ОИ = 0,55 + 0,45ЭтАф,
где ОИ – отношение к иммигранту; ЭтАфф – мотив этнической аффилиации.
Полученные результаты свидетельствуют о том, что особенности этноаффилиативных мотивов личности вносят вклад в формирование отношения представителей коренного населения Урала к стереотипному образу иммигранта. Позитивное отношение к иммигранту формируется на основе высокой выраженности мотива этнической аффилиации, то есть стремления к присоединению к своей этнической группе.
Результаты проведенного нами исследования свидетельствуют о том, что компоненты этнического самосознания вносят вклады в формирование межэтнических установок личности. При этом когнитивный и эмоциональный компоненты имеют более существенный вес в формировании данных установок, чем поведенческий компонент.
Было обнаружено, что позитивное отношение к иммигранту формируется на основе высокой выраженности мотива этнической аффилиации, то есть стремления к присоединению к своей этнической группе. Можно предположить, что высокая потребность в принадлежности к собственной этнической группе (вероятно, при условии ее удовлетворения) дает субъекту ощущение безопасности, на фоне которой субъект не чувствует угрозы со стороны иммигранта и демонстрирует позитивное отношение к нему.
Тем же можно объяснить сходный вклад показателя позитивной этнической идентичности (составляющая когнитивного компонента этнического самосознания) в формирование межэтнической установки. Позитивное отношение к собственной этнической группе дает субъекту ощущение социальной устойчивости, которая не подвергается угрозе со стороны иммигранта.
Негативный вклад этнонигилизма в отношение к иммигранту объясняется, предположительно, тем, что, будучи исключенной из мировоззренческих установок субъекта, этническая составляющая не оказывает стабилизирующего действия на взаимоотношения в «другим», то есть человек, воспринимая стереотипный образ «чужого», ощущает себя с ним «один на один», не чувствует и не ожидает поддержки «своей» социальной группы.
Негативный вклад этноэгоизма в отношение к иммигранту можно объяснить, вероятно, тем, что подобная этническая установка по отношению к своему этносу является частным проявлением стратегии соперничества, характерной для личности. Изначально межгрупповые отношения выстраиваются по принципу конкуренции и даже вражды, что снижает вероятность позитивного отношения к представителю этнической аут-группы.
Рецензенты:
Щебетенко А.И., д.псх.н., профессор кафедры психологии и педагогики, Пермская государственная академия искусства и культуры, кафедра психологии и педагогики, г. Пермь;
Корниенко Д.С., д.псх.н., зав. кафедрой теоретической и прикладной психологии, Пермский государственный гумантарно-педагогический университет, кафедра теоретической и прикладной психологии, г. Пермь.
Работа поступила в редакцию 30.12.2013.