Scientific journal

Fundamental research

ISSN 1812-7339

"Перечень" ВАК

ИФ РИНЦ = 1,674

Культурная география – лидирующая субдисциплина в западной географии, ежегодно насчитывает тысячи публикаций в научной печати, имеет широкий теоретический спектр и методический инструментарий. Область исследований современной культурной географии охватывает жизненную среду человека, его повседневную предметную реальность, виртуальное культурно-мировоззренческое пространство. Интерес сосредоточен не только на отражении геосоциальных и геокультурных факторов, в фокусе внимания – мотивационно-ценностная сфера общества, которая побуждает воплотить конкретный культурный ландшафт на земной поверхности. Массив фактографических обобщений, методов и теорий огромен, поэтому создание теоретического фрейма, который позволит осмыслить это многообразие, является актуальной проблемой. Задача культурно-географического синтеза предполагает выбор оснований аналитики концептуального багажа дисциплины.

В.Н. Стрелецкий выделил четыре парадигмы – мировоззренческие установки, по- разному интерпретирующие роль пространства в культурной географии: метафизическую, сциентистскую, феноменологическую и перцепционную [5]. Шесть основных культурно-географических традиций – пространственная, средовая, культурно-ландшафтная, временная, региональная, топологическая, рассмотренные сквозь призму сциентистской, феноменологической, постмодернистской парадигм, дают картину современного разнообразия культурно-географических подходов.

Направления культурной географии, несмотря на различия в рамках национальных научных школ, тяготеют к названным парадигмам. В эволюционном аспекте можно констатировать преобладание сциентизма в 1920–1960-е гг., становление гуманистических взглядов на феноменологической основе (1960–1980-е гг.), появление и расцвет постмодернистской географии (с 1980-х гг. по настоящее время), параллельно с радикальной культурной географией и географическим неомарксизмом. Прежде чем перейти к интегральному осмыслению теоретического богатства культурной географии, необходимо рассмотреть особенности основных парадигм.

Таблица 1

Мировоззренческие парадигмы и традиции в культурной географии [3, с. 22]

Основные парадигмы культурно-географической теории

Сциентистская парадигма лидировала в советской науке после идеологического разгрома антропогеографической школы на рубеже 1930-х гг. вплоть до начала Перестройки. Отдельные элементы культурной географии существовали в виде исследований размещения объектов культуры, культурных ландшафтов, географии образа жизни, этногеографии [1, 2, 3].

Англофонная культурная география в 1940–1960-е гг. фокусировалась на изменении пространственных характеристик культуры, диффузии артефактов, анализе антропогенной нарушенности природной среды. Как отечественные, так и зарубежные подходы объединены интересом к материальной стороне взаимодействия культуры, социума и природы.

Ростки феноменологической парадигмы наметились со времен знаковой работы Джона Райта «Terra Incognita», вышедшей в 1947 г. [15]. Он обосновал самостоятельное направление на стыке географии и философии – геософию, как целостную рефлексию географического знания. Геософия должна была охватывать географические идеи всех видов человеческой деятельности сквозь призму субъекта – личности. Мир географа, согласно Райту, не может ограничиваться только набором реальных и измеримых ландшафтов, он подразумевает «географические идеи», которые люди разной социальной и культурной принадлежности испытывают относительно своих пространств. Взгляды советских ученых того времени были противоположны: «Историческая география изучает не географические представления людей прошлого, а конкретную географию прошлых эпох» [6, с. 2]. Субъектный подход в отечественной науке укрепился в постперестроечное время, с проникновением в культурную географию постмодернизма.

В методическом плане в большинстве исследований хронологическая трактовка преобладала с тех пор, когда К. Зауэр обосновал подход к культурной географии как составной части истории культуры [11, 12]. Историко-географические исследования культурных районов преобладали в Великобритании, по сравнению с США, где самые сильные позиции удерживала школа пространственного анализа [8]. Французская география традиционно фокусировалась на культурно-ценностных доминантах регионального развития, допуская субъективизм исследователя как часть искусства географа [9]. Немецкая культурная география данного периода характеризовалась интересом к исследованию системных паттернов расселения, регионализации, взаимодействию культурно-ландшафтных комплексов [13]. Экологический подход выдвинул на первый план изучение взаимосвязей, потоков вещества, энергии и информации между группой и ее средой, их интеробъектных отношений [7].

Постмодернистские направления гуманитарной науки отвергли «миф данности» мира – субъект, находившийся в середине прошлого столетия на периферии географического дискурса и ставший основой теоретического конструирования географической реальности. Ключевая категория постмодернистских подходов – полифония интерпретаций, культурное многообразие и изменчивость контекстов, их зависимость от точки зрения субъектов. Точка фокусировки постмодернистских исследований геопространства – интерсубъектные грани конструирования реальности [10].

Основные парадигмы развития теории культурной географии – объект и система объектов, субъект и интерсубъектные связи создают иллюзию оппозиционных отношений, конкурируя друг с другом. Объединение противоборствующих подходов во взаимно дополнительную структуру – задача интегрального культурно-географического синтеза.

Интегральная культурная география: сущность и потенциал

Согласно интегральной теории американского философа К. Уилбера [14], объектные, субъектные, интеробъектные и интерсубъектные размерности любого феномена или процесса связаны отношениями взаимообусловленности. Эти сферы реальности – «квадранты» (табл. 2), подразделяются на правосторонние (объектные), левосторонние (субъектные), верхние (индивидуальные), нижние (коллективные).

Таблица 2

Квадранты К. Уилбера [14]

Все четыре квадранта находятся в состоянии сопряженного развития, взаимосвязанной эволюции. Эти отношения взаимозависимости проявляются в том, что каждое культурное событие имеет свою социальную проекцию. Подход Уилбера позволил выявить коммуникативные связи между несхожими и конфликтующими направлениями культурной географии, определить специфику ее проблемного поля с точки зрения каждой из четырех перспектив. Следуя интегральному подходу, можно выделить четыре основных домена культурно-географических теорий.

Верхнему правому квадранту соответствует домен объектного сектора, сфокусированный на изучении географического пространства как суммы природных и антропогенных феноменов, объектов, культурных артефактов. В центре исследования – их видимые, измеримые характеристики, морфология и динамика. К данному сектору относятся немецкая, французская, русская классические школы культурно-географических исследований, Берклианская культурная география К. Зауэра, британские историко-генетические подходы к освоению пространства.

Верхний левый квадрант – сфера личностного опыта, включает субъективные географические концепции, центрированные на индивидуальном сознании. Рефлексия геопространства в рамках геософии, гуманистической географии, феноменологических подходов сфокусирована на повседневных практиках индивида.

Нижний правый квадрант раскрывает интеробъектную размерность: культурный ареал сообщества предстает в виде системы, вовлеченной в сети других систем. Марксистская и радикальная культурная география, социогеосистемный анализ, культурно-экологические подходы, а в последние два десятилетия – постколониализм и географический ситуационизм ориентированы на выявление связей и отношений, формирующих сетевой характер культурно-географических объектов.

Нижний левый квадрант включает интерсубъектные грани культурно-географической целостности: мировоззрения, ценности, поведенческие нормы и традиции, регулирующие взаимоотношения коллектива со своей территорией, конструирование ее образа в коллективном сознании. Методы, применяемые в этом квадранте, направлены на интерпретацию значений места для человеческих сообществ. Постмодернистские направления географии: постструктурализм, дискурсивные исследования, конструктивизм, иконография ландшафта, имеют интерсубъектную доминанту.

Интегральное восприятие и интерпретация культурно-географических проблем заключается в том, что противоборствующие подходы более не рассматриваются как конкуренты, а «сотрудничают», взаимно дополняют друг друга. Практическое значение описанного подхода состоит в «панорамном видении» объекта исследования в контексте его связей с другими субъектами и объектами, преломленными сквозь мировоззренческие фильтры культуры, ценностей и поведенческих стереотипов общества. «Разместив» интересующий нас проект в соответствующем квадранте, можно скоординировать исследование, отследив корреляцию с феноменами и процессами других доменов.

Созданная на интегральной основе теоретико-методологическая база культурной географии может включать множество методик и течений, независимо от их «возраста» и места в научных дискуссиях прошлого. Конкурировавшие прежде подходы объединяются в единый исследовательский интерфейс, логически упорядочиваются, становятся более доступными исследователю, подобно многообразию красок на палитре художника. Этот вариант теоретического синтеза способен дать новый импульс развитию культурной географии.

Рецензенты:

Корытный Л.М., д.г.н., профессор, заместитель директора по науке, ФГБУН Институт географии им. В.Б. Сочавы СО РАН, г. Иркутск;

Безруков Л.А., д.г.н., заведующий лабораторией георесурсоведения и политической географии, ФГБУН Институт географии им. В.Б. Сочавы СО РАН, г. Иркутск.

Работа поступила в редакцию 29.11.2013.