По мнению некоторых авторов [Гончаров В.Н., 2009, Гафурова Н.В., 2012], биологическая эволюция человечества прекратилась с выделением человека из природы. С тех пор человечество в большей степени подчиняется социальным, а не биологическим законам. Одним из актуальных аспектов современности – переход человечества к новому этапу развития – информационному обществу, которое пришло на смену постиндустриальному, является объективной реальностью и оказывает влияние на все сферы жизнедеятельности [Гафурова Н.В., 2012].
Исследователи в области гигиены детей и подростков отмечают, что, несмотря на действующие санитарные нормы и правила, за последнее десятилетие произошло качественное ухудшение состояния здоровья детей, сокращение продолжительности латентного периода формирования «школьной патологии», увеличение ее распространенности за время пребывания в образовательных учреждениях с 3,27 до 6,22 раз. Так в настоящий момент в России лишь 10 % учащихся могут считаться здоровыми, 50 % –имеют морфофункциональные отклонения, 40 % - хронические болезни [Кучма В.Р., Степанова М.И., 2011].
За последнее десятилетие исследователями отмечены рост уровня агрессии и агрессивности, снижение интеллектуальных показателей, ухудшение психического здоровья, увеличение детей с проблемами поведения, гиперактивностью, невнимательностью [Савкина Т.О., Слободская Е.Р., 2010]. Выявлена устойчивая тенденция к увеличению количества детей с признаками двигательной расторможенности в различных её формах и проявлениях [Мухина С.Н., 2011].
Нервно-психическое развитие детей – важный показатель состояния здоровья. Проблема изучения и оценки особенностей когнитивного развития у детей в возрастном аспекте – одна из актуальных, в связи с тем, что в период детства происходит интенсивное формирование интеллекта, становление его как сложного структурного образования [Попова Е.В., 2012]. На формирование целостности психики ребенка влияют эмоциональная напряженность и состояние психического дискомфорта [Калинина А.А., 2010]. Тревога в свою очередь является важнейшим из психических механизмов, позволяющим решать проблемы развития, в том числе интеллектуального [Калинина А.А., 2010]. В связи с выраженным влиянием информатизации, которое сопровождается тенденцией снижения качества российского образования, изучение влияния уровня информатизации на нервно-психическое развитие и тревожность является весьма актуальным.
Цель исследования – изучение показателей и интеллектуального развития и тревожности детей дошкольного возраста в зависимости от уровня информатизации с временным промежутком 14 лет (1998 г. и 2012 г.).
Материал и методы исследования
Под наблюдением находилось 211 детей в возрасте от 5,5 до 6,5 лет в дошкольном учреждении центрального района г. Иркутска. Были сформированы 2 группы детей: I группа (98 детей) – дети, посещавшие детский сад в 1998 г., и II (113) группа – дети, посещающие детский сад в 2012 г. Возрастные группы дошкольников соответствовали их календарному возрасту: от 5 лет 5 месяцев 30 дней до 6 лет 5 месяцев 30 дней. Формирование групп осуществлялось сплошным методом, однако из группы детей, отобранных для исследования, были исключены дети с выраженными и высокими уровнями стигматизации, уровнями факторов риска в онтогенезе, биологического и социального анамнезов. В исследовании проведен анализ нервно-психического развития, уровня интеллекта и показателей тревожности детей в одном дошкольном учреждении в разные временные периоды (1998 и 2012 г.).
Нервно-психическое развитие оценивалось по соответствию его эпикризным срокам. Показатели интеллектуального развития оценивались в тесте Равенна [12], адаптированного для детей 5–7 лет. На основе теста вначале определялось количество баллов, набранное каждым ребенком. Полученный общий показатель рассматривается как индекс интеллектуальной силы, умственной производительности ребенка. Показатели выполнения заданий по отдельным сериям сравнивались со среднестатистическими [12]. Полученный суммарный показатель по специальной таблице переводился в проценты. При этом выделяли 5 степеней интеллектуального развития: более 95 % – высокий интеллект; 75–94 % – интеллект выше среднего; 25–74 % – интеллект средний; 5–24 % – интеллект ниже среднего; ниже 5 % – дефект [11, 12].
Уровень тревожности дошкольников изучали с помощью методики А.М. Прихожан [10, 15]. Настоящая шкала тревожности была разработана А.М. Прихожан в 1980–1983 гг. по принципу «Шкалы социально-ситуационного страха, тревоги» О. Кондаша. Особенность шкал такого типа в том, что в них тревожность определяется по оценке человеком тревогогенности тех или иных ситуаций обыденной жизни, позволяет выделить области действительности, вызывающие тревогу, в меньшей степени зависят от умения детей распознавать свои переживания, чувства [11, 15].
Результаты исследования и их обсуждение
При изучении нервно-психического развития детей было отмечено соответствие его нервно-психического развития эпикризным срокам у обеих групп детей. Среди обследованных дошкольников в различные временные периоды не выявлены дети с уровнями интеллекта: высокоразвитым, выше среднего и интеллектуальным дефектом.
В современных условиях (2012 г.) показано снижение количества детей со средним уровнем интеллекта и увеличение детей с интеллектом ниже среднего. Так средний уровень интеллекта был выявлен у 58,4 ± 4,9 % I группы, во II группе только у 46,6 ± 5,0 %. Интеллект ниже среднего имели 41,5 ± 4,9 % детей I группы и 53,3 ± 5,0 % детей II группы.
Среди девочек I группы средний уровень интеллекта составил 61,9 ± 4,8 %, среди девочек II группы – 48,1 ± 5,0 %. В то время как девочки с уровнем интеллекта ниже среднего в I группе составили – 38,1 ± 4,8 %, а во II группе – 53,3 ± 5,0 %.
Мальчики со средним уровнем интеллекта в I группе составили 55,9 % ± 4,9, а во II группе 45,8 ± 5,0 %, при этом уровень интеллекта ниже среднего имели 44,1 ± 4,9 % мальчиков I группы и 54,2 ± 5,0 % мальчиков II группы.
На рисунке представлена тенденция изменения интеллектуального потенциала дошкольников.
Анализ уровня интеллекта в абсолютных цифрах (баллы) также показал статистически значимое снижение уровня интеллекта детей на современном временном этапе (24,6 балла в 1998 г. против 23,1 балла в 2012 г.) p < 0,05. Полоспецифические различия показывают ту же тенденцию: уровень интеллекта девочек I группы оценивался в 25,0 ± 0,9 балла, II группы – 22,8 ± 0,7 балла; а у мальчиков I группы – 24,4 ± 0,7 балла, II группы 23,3 ± 0,7 балла (статистически значимых различий не выявлено, p > 0,05).
Таким образом, отмечена тенденция в снижении общего интеллектуального потенциала детей на современном временном этапе.
При изучении тревожности дошкольников в разные временные периоды было выявлено статические значимое возрастание, как общей тревожности, так и практически всех (кроме школьной тревожности) шкальных оценок тревожности. Так, общая тревожность дошкольников в I группе составила 46,5 балла, а во II группе – 53,7 балла. Отличия в группе девочек не были достоверны (45,4 балла в 1998 г. и 54,2 балла в 2012 г.), а в группе мальчиков составили 47,3 балла в 1998 г. и 59,4 балла в 2012 г. (р < 0,05).
Среди шкальных факторов тревожности более изменчива оказалась магическая тревожность, которая возросла почтив 2 раза на современном этапе (3,4 баллов в 1998 г. и 6,9 баллов в 2012 г., р < 0,05). Межличностная и самооценочная тревожность возросли почти в 1,5 раза и отличия статистически значимы (р < 0,05). Так, межличностная тревожность в 1998 г. составила 3,24 балла, а в 2012 г. – 4,62 балла, самооценочная тревожность составила 3,33 балла и – 4,61 балла, соответственно (р < 0,05). Внутри гендерных групп статически значимые отличия наблюдались лишь в группах по межличностной шкале тревожности и составили в 1998 г. – 3,6 балла, а в 2012 г. – 4,9 балла у мальчиков и 2,8 балла в 1998 г. и 4,2 балла в 2012 г. у девочек (р < 0,05). Школьная тревожность статистически значимо не изменилась и составила в 1998 г. 3,9 балла, а в 2012 г. 4,1 балла (р ≥ 0,05).
Изменение интеллектуального потенциала дошкольников
Показатели факторов тревожности среди дошкольников, баллы
|
Фактор тревожности |
Общие показатели |
Девочки |
Мальчики |
|||
|
I группа n = 101 |
II группа n = 75 |
I группа n = 42 |
II группа n = 27 |
I группа n = 59 |
II группа n = 48 |
|
|
Школьная тревожность (шкалы) |
3,9 ± 0,3 |
4,1 ± 0,4 |
4,0 ± 0,5 |
4,1 ± 0,6 |
3,9 ± 0,4 |
4,1 ± 0,5 |
|
Самооценочная тревожность (шкалы) |
3,3 ± 0,3 |
4,6 ± 0,4* |
3,1 ± 0,4 |
4,5 ± 0,6 |
3,5 ± 0,4 |
4,7 ± 0,5 |
|
Межличностная тревожность (шкалы) |
3,2 ± 0,3 |
4,6 ± 0,4* |
2,8 ± 0,4 |
4,2 ± 0,6* |
3,6 ± 0,4 |
4,9 ± 0,5* |
|
Магическая тревожность (шкалы) |
3,4 ± 0,3 |
6,9 ± 0,4* |
3,3 ± 0,4 |
6,4 ± 0,7* |
3,5 ± 0,4 |
7,2 ± 0,5 |
|
Общая тревожность (баллы) |
46,5 ± 1,5 |
57,4 ± 2,7* |
45,5 ± 2,1 |
54,2 ± 4,1 |
47,3 ± 2,2 |
59,4 ± 3,6* |
Примечание. *– значения достоверно отличаются между I и II группами.
Исследование тревожности дошкольников в 1998 г. показало неблагополучие в разной степени выраженности в структуре семейных отношений по всей выборке. Проведенный корреляционный анализ позволил отметить некоторые взаимозависимости показателей. Так, у группы детей в 1998 г. тревожность имеет более выраженную положительную связь с показателями, отражающими семейное неблагополучие. Однако выработанные адаптационные механизмы позволили детям I группы высоко контролировать свои поступки (r = 0,52). Также в данной группе была выявлена тенденция высоко статусного положения в группе, их решительная, активная позиция.
Во II группе детей в 2012 г. были выявлены низкие и отрицательные связи тревожности с показателями семейного неблагополучия (ревность к сиблингам: r = –0,28; ревность к родителям: r = 0,156). В исследуемой группе отмечается прямая связь тревожности и самооценки (r = 0,55). В то время как в группе 1998 г. выявлена отрицательная связь тревожности и самооценки (r = –0,52).
Таким образом, исследования показали, что в обеих изучаемых группах было выявлено преобладание высокого и среднего уровня тревожности. Анализ данных позволил выявить различие в механизмах формирования тревожности. В группе детей в 1998 г. основным механизмом формирования тревожности являлись неблагоприятные для ребенка семейные отношения, обстановка в семье, уровень эмоциональных связей и стиль воспитания, однако эта группа оказалась более адаптирована. В группе 2012 г. выявлен повышенный агрессивный фон и немотивированные страхи «вне дома» (r = 0, 4).
Проведенные исследования выявили тенденцию к снижению интеллектуального потенциала на этапе развития ребенка в дошкольном возрасте, что может выступать одним из факторов снижения качества образования среди 15-летних детей, выявленных при изучении в рамках Международной программы по оценке образовательных достижений учащихся (PISA) при Организации экономического сотрудничества и развития [6]. В свою очередь, снижение интеллектуального потенциала может выступать одним из эффектов информатизации общества.
Так, по мнению критиков информатизации Ф. Кумбса Д. Уэбстера [2], в результате увеличения доступа к информации происходит снижение уровня познавательной активности индивида, в результате «посредственность» становится ведущей в образовательном процессе, и происходит девальвация фундаментальных дисциплин [2].
По мнению некоторых авторов, негативные проявления информатизации многообразны. Так информатизация не только снижает возможности преобразования информации в знание, но и сокращает социальные контакты [2]. Недостаток эмоциональных контактов в семье, в первую очередь, с матерью, и избыток информации, который обрушивается на детскую голову с первых лет жизни, приводят к нарушению возрастного развития нервной системы, гиперактивности, агрессивности, повышенной тревожности [13].
Наше исследование позволило выявить повышение общего уровня тревожности, агрессивного фона и немотивированных страхов «вне дома» как одного из эффектов информатизации. Выявленные эффекты требуют дальнейшего изучения и разработки новых гигиенических подходов.
Выводы
Таким образом, на фоне информатизации выявлена тенденция к снижению интеллектуального потенциала детей в дошкольном возрасте, отмечено повышение общего уровня тревожности, агрессивного фона и немотивированных страхов «вне дома» как одного из эффектов информатизации.
Рецензенты:
Филиппов Е.С., д.м.н., профессор, заведующий кафедрой педиатрии ФПКиППС, Иркутский государственный медицинский университет, г. Иркутск;
Ефимова Н.В., д.м.н., профессор, заведующая лабораторией медицинской экологии труда, Ангарского филиала Восточно-Сибирского научного центра Сибирского отделения Российской Академии медицинских наук, г. Ангарск.
Работа поступила в редакцию 29.10.2013.