В данном исследовании мы проанализируем возможности смыслопорождения философских категорий вербализованных с помощью производных существительных на базе трансформаций этимологического переразложения и сдвига в семантических полях.
Определённый концептуальный смысл окказионального авторского понятия в философском дискурсе есть постулированный абстрактный объект, включающий определённые свойства, отношения, и, прежде всего, «индивидные концепты», т.е. то, что у индивида/автора соответствует концепту. При концептуализации понятия и реализации релевантных ноэм различных типов в суперструктуре смысла главнейшим условием является интенциальность, обусловленность порождения нового смысла либо отсутствием, либо непригодностью имеющихся в обыденном языке понятий для выражения этого «нового», иногда окказионального понятия.
Нам кажется целесообразным для полного анализа смысловых суперструктур порождаемых конструктов воспользоваться «трехслойкой» Г.П. Щедровицкого [3, 452] и выстроенной по Г.И. Богину следующей иерархией типов порождения и декодирования:
1. Первый уровень – семантизирующее понимание, то есть декодирование единиц текста, выступающее в знаковой функции.
2. Второй уровень – когнитивное понимание, возникающее при преодолении трудностей в освоении содержания, то есть тех предикаций, которые лежат в основе составляющих текст пропозициональных структур, данных читателю в форме тех же самых единиц текста, с которыми сталкивается семантизирующее понимание.
3. Третий уровень – распредмечивающее понимание, постоянно имеющее место при действовании с идеальными реальностями. «Распредметить» – значит восстановить при обращении рефлексии на текст какие-то стороны ситуации мыследействования продуцента (или восстановить то, во что эти ситуации мыследействования превратились в ходе последующего бытования текста в обществе; такое восстановление приводит к выявлению или даже к появлению многих граней понимаемого, что соответствует многоаспектности бытования текста в обществе) [1].
Подавляющее большинство субстантивированных конструктов, вербализующих многомерный смысл у Хайдеггера – это производные. Однако примеров так называемого «внутреннего производного» посредством изменения корневой гласной без аффиксов не встречается. В наиболее распространённом типе словообразования – это производные от глаголов – Хайдеггер не только пользуется суффиксами, но и производит существительные из сложных глаголов, имеется в виду, что он использует глаголы, уже имеющие в своём составе какой-либо словообразующий аффикс. В этом случае о производности подобных конструктов можно говорить с некоторой натяжкой. Однако мы не можем применять характеристику новума и творимости ко всем без исключения конструктам. Часто возникает впечатление, что при отсутствии какого-либо слова такую форму можно придумать самому. По этому поводу также часто возникает вопрос о трудности приёма решения, действительно ли новый языковой элемент является объективным, особенно если мы обращаемся к типу производности, который был уже известен и применялся ранее. Хенсон говорит, что современные языки находятся в некотором состоянии лабильности, которое появляется благодаря возможности аналогичного образования по старым примерам.
Не удивительно, что в отглагольных производных субстантивных конструктов превалируют производные с суффиксом -ung. Подобный тип субстантивации встречается не только в других философских трудах, но и у Хайдеггера в «Бытии и Времени» он довольно широко используется и ему отдаётся предпочтение при образовании абстрактных отглагольных существительных. Не менее интересным является тот факт, что наряду с такими лексемами, как Gebung, Weckung, Zeigung, стоят и чистые субстантивированные инфинитивы, и позже Хайдеггер может употреблять такие слова, как die Zeige, die Gabe. Используются и такие понятия, как Erhellung, Hinweisung, Verhaltung, Zeitigung. Они не только вербализуют некую абстрактную философскую категорию, так как наряду с ними используются такие слова, как Hinweis – hinweisen и Verhältnis – verhalten от тех же глагольных основ. Erhellung у Хайдеггера конечно же непосредственно совпадает с Existenzerhellung у Ясперса. Zeitigung является устойчивым однозначным термином в работах Хайдеггера и является отглагольным субстантивированным от содержательно нового zeitigen.
Aufgipfelung, Aufsteigerung, Entblendung, Entsränkung, Entweltlichung, Gewärtigung, Verendlichung, Zusammenstückung. Подобные слова используются в «Бытии и Времени» как термины, которые создаются непосредственно в ситуации семиозиса без «участия» глагола. На особом месте стоит слово Nichtung – это субстантивация появившегося впервые у Хайдеггера в его работе «Was ist Metaphysik» термина, объясняющего существование «ничто», nichten. Этот термин не может сводиться, как некоторые полагают к Vernichtung, однако у мистиков 13–15 веков мы находим такой термин, как Nichtheit. Следующие примеры относятся как раз к упомянутой группе тех субстантивированных конструктов, которые Хайдеггер образует от сложных глаголов по аналогии с образованием существительного от простого глагола при помощи внутреннего производного или суффикса -е. Так, например, есть Einsprung, Heraussage, Überstieg, Vorhabe для абстрактных, типичных для ранних работ Хайдеггера Hinblicknahme, Zusammennahme и к терминам Bevorstand, Entstand, Hinausstand различные аналогии. В вышеназванных примерах мы видим перерождение подобных слов, как Habe, Sage, Nahme, и рассмотрение их как независимых суперконструктов с переосмысленным содержанием, однако константа фоновых знаний, как при порождении, так и при интерпретации. Безусловно, в ранних работах Хайдеггер несколько «стесняется» таких конструктов, которые образованы с помощью интенциальной амфиболии, данные образования позже широко используются, например такие, как: die Sage от sagen, die Zeige, die Richte. Но уже в «Бытии и Времени» мы можем встретить рядом с Zukunft субстантивацию Kunft (как субстантивацию глагола kommen), но, конечно же, здесь речь идёт не столько о субстантивации глагола, сколько об изолировании корня ранее сложившегося субстантиванта. Итак, Kunft является существительным от глагола kommen и, возможно, тогда, когда рядом с ним используются такие слова, как Ankunft, Herkunft, Zukunft, но её нельзя рассматривать как повторение средневерхненемецкого kunft, а также нельзя рассматривать как субстантивацию по аналогии к таким словам, как Brunft, Zunft. Конструкты же, подобные Begegnis, Verfängnis напротив являются чистыми производными от глаголов begegnen и sichverfangen. В «Бытии и Времени» Хайдеггер говорит о Begegnisart, а позже о Begegnis des außeren Sinnes. Глагол begegnen, используемый Хайдеггером в своих работах часто без дополнения в Аккузативеetw. begegnen, является причиной подобной субстантивации и при этом Begegnis в отличие от Begegnung теряет свою персонификацию (является чем-то более общим). Begebnis можно рассматривать как конструкцию, образованную по той же деривационной модели (по аналогии). Но подобное слово уже встречается у Гёте и у Лессинга. Das Verfängnis же, по нашему мнению, образовано как некое подобие или же аналог Verhändnis, за что говорит не только его совпадение в звуковой форме, но и средний род, а также содержательная близость. К сожалению, Хайдеггер использует подобное образование лишь несколько раз вкупе с субстантивированным инфинитивом Sichverfangen, таким образом, мы можем сказать, что автор использует словообразовательный суффикс -nis довольно широко.
Dargebot является субстантивацией от darbieten и не слишком отличается от Angebot, он отличается лишь принадлежностью к высокому стилю. Если просмотреть весь ряд подобных новообразований, то становится ясным, что превалируют производные на -ung. Возможная функция субстантивации в работах Хайдеггера – есть лишь перевод содержательной стороны глагола в предметную категорию (объективизация) и это отнюдь не так тривиально как может показаться. Если мы подвергнем это явление ближайшему рассмотрению, то увидим, что средства для производства от глаголов новых субстантивных конструктов, такие как -ei, -erei,-el, -er, -ling, ge-, не встречаются, так как они придают глаголу некую новую содержательную окраску, особенно это касается так называемого коллективного префикса ge-, который Хайдеггер использует позже в своей практике. По подобным фактам номинализации можно сделать лишь одно утверждение, что глагольные содержания как таковые превращаются в такой форме в предмет мышления, т.е. объективируются, вербализуя некий многогранный смысл с аллюзией к уже существующим в определенной лингвокультуре понятиям.
Примечательно то, что из 15 новообразований, в основе которых лежит существительное, 13 образованы с помощью префикса un-, и не только здесь префикс отрицания играет столь важную роль. Ричард М. Майер в своих исследованиях работ Ницше привёл целый список таких «отрицательных» слов, и можно предположить, что это является отражением того, что оба философа как Хайдеггер, так и Ницше противопоставляли свою философию традиционной и в этом смысле следует заметить, что как раз в «Бытии и Времени» происходит отрицание или переосмысление общепринятых понятий, для этого здесь и используется префикс un- (наряду с ним используются miß-, ver-, ent-). Они направлены не только на то, чтобы достигнуть впечатления отрицания, но и имеют эмфатическую и оценочную ценность. В этом смысле мы можем сказать, что отрицания с un- отличаются от отрицания с nicht, именно в соотнесенности с концептуально-валерной системой реципиента имеет характер некого полярного, противоположного конструкта. В некоторых случаях Хайдеггер изолирует это un- и использует его уже как самостоятельный предмет высказывания. Мы можем наблюдать некие позитивные ноэмы в узловых элементах суперструктуры лишь в лексеме Unverborgenheit как синониму Wahrheit. Это основано на том, что является отрицанием слова с уже негативной коннотацией Verborgenheit. Так, как исходные слова в хайдеггеровской терминологии в основном имеют позитивные значения, то и в соответствующих им отрицаниях слышатся некие пейоративные. Так допустим Unzusammenhang является противоположным образованием к Stiftenden Zusammenhang des Daseins, в контексте Zerstreuung uneigentlich Unentschlossenheit, Unschneidlichkeit с четким оценочным акцентом. Подобным способом мы можем оценить и описать и другие подобные суперконструкты, вербализующие негативную коннотацию с помощью актуализации ноэм-культурных-основ префикса, как, допустим, Unkraft, Unbegriff, Unzuhause, Unganzheit и т.д. Так же мы можем описать и префикс ent-, как в примере с Entgegenwärtigung, как и с уже упомянутыми Entblendung, Entschränkung, Ent-stand. Ноэматическая характеристика отрицания, содержащаяся в этом префиксе, не идентична той, что содержится в приставке un-, она не выражает некой оппозиции, а скорее выражает акт обесценивания некоего мысленного действия или явления, т.е. является чистым примером трансформации переразложения и деконструкции концептуально-валерной системы продуцента с явной интенциальной направленностью. Собственная динамика подобного глагольного префикса действует таким образом, что вторая часть таких образований, как Еnt-stand, воспринимается более глагольно-динамически с новой силой, приобретает больший динамический характер.
В группе новообразований от прилагательных, причастий и частиц сразу же бросается в глаза перевес производных на -heit и -keit, в то время как ряд других возможностей для субстантивации партиципов и прилагательных не используется. Сложно судить, является ли подобное употребление этого типа словообразования лишь отражением того, что происходит в современном языке. Фактом является лишь то, что сейчас более всего используются суффиксы -heit, -keit и -igkeit. В то время как суффиксы -e, -nis, -tum незаслуженно забываются. Хайдеггер также не использует суффиксы -ei, -ling, -schaft и префикс ge- вместе с суффиксом -e. Тем больше придаётся значение методу субстантивации без каких-либо аффиксов. Сравнение количества неузуальных переосмысленных новообразований на -heit и -keit в текстах Хайдеггера с другими авторами четко указывает, насколько важен этот тип номинализации в языке «Бытия и Времени». Особенно много таких образований в тех местах «Бытия и Времени», где Хайдеггер проводит феноменологический анализ. С учетом данного факта, не удивительно, что присутствует данная деривационная модель, представленная столь широко. В поздних работах Хайдеггера картина меняется. Лексемы на -heit и -keit встречаются реже, а другие средства используются намного чаще. В основном подобные новообразования происходят из феноменологически-аналитических частей «Бытия и Времени», где занимают место центральных терминов.
Наиважнейшими из них являются: Befindlichkeit, Erschlossenheit, Gewesenheit, Geworfenheit, Innerweltlichkeit, Innerzeitigkeit, Offenbarkeit, Zuhandenheit.
Различные субстантиванты Хайдеггера, а также образованные им прилагательные, которые чаще всего состоят из двух компонентов, показывают, что Хайдеггер некоторые понятия, которые вербализуют определенный тип мышления и создаются по новым моделям самим автором, субстантивировал и превратил в предмет следующих высказываний: Abkünftigkeit, Angänglichkeit, Aufenthaltslosigkeit, Hinausgesprochenheit, Innerweltlichkeit, Jemeinigkeit, Mitbefindlichkeit, Sichtlosigkeit, Umwegigkeit, Umweltlichkeit, Vielgültigkeit, Vorentdecktheit, Weltmäsigkeit, Wertbehaftetheit, Zeughaftigkeit, Zuhandenheit. Сразу же бросается в глаза большое количество производных от причастий, которое подметил уже Ханц Штольтенберг в своих исследованиях языка немецкой философии. По Штольтенбергу, как раз именно этот тип образования абстрактных существительных на -heit, в чем он противоречит Вустману, который говорит, что наиболее распространены образования на -ung, в современном немецком языке используются очень широко. У Хайдеггера содержатся также следующие неузуальные переосмысленные конструкты: Enthülltheit, Erschlossenheit, Gelichtetheit, Gestimmtheit, Gewesenheit, Geworfenheit, Hinausgesprochenheit, Hineingehaltenheit, Unferborgenheit, которые вновь за исключением двух относятся к наиважнейшим понятиям его ранней терминологии. Целый ряд производных от прилагательных в принципе сводится к глагольным корням, адъективация которых придала им некое содержательное дополнение, например, Abkünftigkeit, Angänglichkeit, Befindlichkeit, Befremdlichkeit, Mitbefindlichkeit, (Un-) bedeutsamkeit. Рядом с этими именами в терминологии Хайдеггера встречаются и основы глаголов, от которых произведены эти субстантиванты, а также различные другие производные от них.
Можно утверждать, что производные различных глагольных форм прилагательных или же сложных слов являются признаком особого дефицита абстрактных существительных для репрезентации особого типа мышления, которое свойственно М. Хайдеггеру. Свойства, состояния, а также отношения превращаются, таким образом, в некоторые конструктивные объективированные понятия. Как говорит грамматика Дудена, там, где присутствуют двойные формы типа Größe к Großheit, Gänze к Ganzheit и т.д., форма на -heit обозначает менее конкретное понятие. В общем и целом, образования на -heit встречаются в более общих абстрактных контекстах.
Субстантиванты, образованные без помощи каких-либо производных средств, следующие: das Nichthafte, das Syn-hafte, das Umhafte, das Unvertraute, das Unzusammen, das Vorhafte, das Zeithafte.
Существует также группа слов, формально являющихся субстантивантами от сложных слов либо от производных, которые выступают как неузуальные переосмысленные конструкты в работах Хайдеггера. Указанные лексемы лишь формально являются субстантивантами от прилагательных. Вообще же эти конструкты образованы напрямую от частиц. Вообще же суффикс -haft в немецком языке образует прилагательные от безличных существительных с основным значением обремененности чем-либо, наделённости чем-либо, так говорил Хенцен. Но Хайдеггеровские образования не соответствуют подобному описанию. Самое примечательное в данных суперконструктах то, что в основе этих новообразований лежат не прилагательные, а частицы, нормальная языковая функция которых не позволяет воспринимать их как обозначение признака.
Когда Хайдеггер говорит о таких вещах, как das Umhafte der Umwelt (SuZ 66), Hiermit bringen wir doch das Nichts unter die höhere Bestimmung des Nichthaften (WiM 28), Syn-haftender Anschauung und des Verstandes (KM 64), mithaften In-der-Welt-sein (SuZ 118), он освобождает частицы от всего наносного, производит их этимологическое переразложение и вновь формирует понятие на луче феноменологической рефлексии и, кроме того, посредством ноэм-доминант присущих суффиксам придает им форму признаков. Подобные образования могут использоваться тогда, когда идет речь о структурах и отношениях. Штольтенберг неправильно судит о таких феноменах Хайдеггера, как Mithaft, das Umhafte. Он полагает, что суффикс -haft в этих словах актуализирует периферийные ноэмы глубинного содержания behafte mit, что однако не находит отражения в контекстуальном смысле суперконструктов как единств [8, 167]. У Хайдеггера суффикс -haft синонимичен суффиксу -artig. Все же различие между этими двумя суффиксами лежит в линии общего развития. Таким образом, производные Хайдеггера понятны лишь в вертикальном контексте именно его философских категорий и не заменимы штольтенбергиевскими описаниями. Слова Unzusammen, das Unvertraute относятся к уже описанной группе и являются противоположными по смыслу субстантивированным конструктам Zusammen и das Vertraute.
Морфологические характеристики новообразованных слов обусловлены синтаксисом – контекстными употреблениями, сопровождающимися развертыванием новых смыслов. В целом, при анализе неузуального смыслопорождения философов мы сталкиваемся с двумя радикально различными ситуациями – со словом отрефлектированным и со словом нерефлектированным. В первом случае слово рефлектируется самим создателем суперконструкта, и в этом случае реципиенту необходимо повторить путь продуцента, во втором случае этого не делается. Именно этот последний случай чаще всего присущ философским текстам, большинство новообразований являются производными в акте ноэматической а не феноменологической рефлексии. Мыслительные акты, выражаемые философскими высказываниями, самими философами понимаются нерефлективно (т.е. на уровне «здравого смысла») и должны определяться нами интуитивно.
Рецензенты:
Манаенко Г.Н., д.ф.н., профессор кафедры связей с общественностью, ННОУ ВПО «Институт Дружбы народов Кавказа», г. Ставрополь;
Гусаренко С.В., д.ф.н., профессор, декан факультета филологии, журналистики и межкультурной коммуникации Гуманитарного института, ФГАОУ ВПО «Северо-Кавказский федеральный университет», г. Ставрополь.
Работа поступила в редакцию 30.10.2013.