Модернизация российского общества актуализировала проблему формирования новых социальных институтов, отвечающих вызовам времени. Их создание обусловлено объективными потребностями социума в регулировании общественно значимых сфер деятельности и социальных отношений. Однако в отечественной науке анализу переходных состояний общественной системы и ее теоретико-методологическому обоснованию уделяется недостаточно внимания.
Современные исследователи, изучая процессы институционализации, то есть образования новых социальных институтов, с точки зрения различных наук, пришли к выводу о необходимости объединения уже существующих подходов. Это оправдано, поскольку любая социальная структура или организация сплошь пронизана взаимосвязями, при их изучении не остается места автономным наукам и фундаментальным законам [2]. Ни одна концепция не может претендовать на автономию и исключительную объективность результатов, так как, исследуя социальный феномен, обязательно войдет в соприкосновение (и/или пересечение) с другими научными методологиями. В зависимости от специфики изучаемой проблемы находится только степень участия той или иной парадигмы при ее анализе.
Следует согласиться с А.И. Демидовым, который утверждает, что методологический плюрализм во-первых, расширяет горизонт рациональности, признает ее несводимость только к аналитическим методикам; во-вторых, дает представление о методологии; в-третьих, признает возможность различных методов и их использование для оптимизации результатов познания [3]. Следовательно, методологический плюрализм при изучении социальных явлений делает не только необходимым, но и возможным использование достижений самых разнообразных наук: социологических, философских, культурологических, психологических и других.
Развитие институционального знания привело к созданию объединительных парадигм, по-разному выражающих взаимосвязь социальной структуры и деятельных социальных агентов. Это объясняется тем, что при интеграции уже существующих концепций расширяются возможности социологического знания, так как каждая может быть дополнена специфическими подходами другой.
В числе разрабатываемых на сегодняшний день методологических парадигм отдаем предпочтение когнитивно-институциональной. Ее сильной стороной является то, что появляется возможность ответить на важные теоретические и практические вопросы: как и почему были выбраны те или иные институты, насколько эффективен был институциональный выбор, какое влияние на общество и политику они оказывают, как и какими темпами формируется институциональная структура [4]. Показательно то, что когнитивно-институциональный подход сочетает в себе уже существующие социальные концепции. Институциональную – направленную на социальные реалии современной жизни как изменчивые следствия человеческо-институциональных взаимодействий – и когнитивную[1] – направленную на изучение социального познания отдельной социальной группы с имеющимся у нее типовым социальным поведением и сознанием, обеспечивающим саму возможность названных выше взаимодействий. Наряду с этим когнитивный подход дает возможность изучить не только отдельную структурную социальную единицу (группу), но и отдельного члена этой группы (актора), выявить социально значимые для него результаты социально-институционального взаимодействия.
С позиции когнитивно-институционального подхода каждый актор есть коллективная фигура, укорененная в социальных отношениях, которые предопределяют имеющиеся культурные сценарии. У него нет иного пути, кроме как следовать предписаниям, которые могут отражать его интересы, ценности, роли или нормы. Поведение акторов во многом зависит от присущих им ценностно-когнитивных структур, восприятия и оценки полей взаимодействия и связанного с ними рисками, т.е. от развития его когнитивных способностей.
Согласно данной теории, фундаментальной и структурообразующей способностью человека является не способность говорения и постижения смысла речи, а способность преобразовывать информацию в целенаправленно созданную вещь и тем самым фиксировать информационный ресурс не только в памяти, но и вещественной форме. Следовательно, когнитивные факторы оказывают влияние на процесс возникновения и развития социального института, а сами социальные институты имеют значение в образе мышления исследовательской группы и самого исследователя производного от общего способа познания (когнитивной деятельности) и выступают фактором интеграции научного сообщества.
Справедливо мнение М.Н. Ересько о том, что выбор тех или иных социальных институтов есть продукт объективации сложившихся условий в сознании акторов, способствующий конструированию и изменению социальной среды [5, с. 98–115]. Он не является результатом спонтанно действующих сил, существующих независимо от человеческой воли, а напротив, есть результат осознанных волевых целенаправленных действий, благоприятствующих достижению определенных результатов. Как писал Н. Флигстин, процесс построения институтов происходит в контексте, когда властьимущие акторы пытаются производить правила взаимодействия, направленные на стабилизацию своего положения, в условиях противостояния другим акторам, обладающим большим или меньшим объемом власти.
При этом отметим, что функциональная направленность социального института обращена на определенных социальных субъектов, которые становятся акторами процесса его институционализации в том случае, если их индивидуальные потребности совпадают с потребностями общественными и потребностями властьимущих акторов, если они могут быть реализованными в рамках предложенного социального института. Как утверждает М.М. Акулич, институционализированное взаимодействие акторов зависит, с одной стороны, от знания институциональных норм и правил, а с другой – от их соответствия индивидуальным представлениям [1].
Попадая в ситуацию институционального выбора, в результате которого должна появиться новая институциональная среда (новые правила, нормы, ограничения и санкции), господствующие группы акторов оценивают свои ресурсы и предпочтения, рассматривают ресурсы и предпочтения своих оппонентов и выбирают такие способы действия, конструируют такую институциональную среду, которая в принципе стабилизирует систему взаимодействия и в то же время максимизирует их привилегированные позиции [4].
Конституирование институционального выбора в определенной степени зависит от когнитивных способностей акторов. Исходя из имеющихся знаний и оценок состояния институциональной среды, акторы выбирают конкретные типы институтов, одновременно сознательно или неосознанно определяя, насколько эти институты окажутся стабильными и эффективными в будущем.
Отметим, что предлагаемая когнитивно-институциональная парадигма по своим функциональным основаниям интегральна и холистична. В ней синтезированы традиционные (объективная и субъективная) институциональные теории. Характерный для нее методологический консенсус позволяет согласовать укоренившиеся противоречия между отечественной школой изучения социального института (Т.И. Заславская, С.В. Иванов, С.Г. Кирдина, В.А. Ядов и другие), опирающейся в основном на внешние факторы его становления (деятельность личности рассматривается как стандартизированная, то есть излишне упрощенная, не имеющая возможности проявить свои индивидуальные качества), и западной (Г. Блумер, М. Бубер, Э. Гиденс, И. Гоффман, Ф. Знанецкий, Дж. Мид, Дж. Морено, Ч. Моррис, У. Томас и другие), в которой личность занимает ведущие позиции, а процесс институционализации идет посредством человеческих представлений, сформированных на основе символов и реализуемых через межличностное взаимодействие (само взаимодействие, не опираясь на объективную реальность, зависит только от воли индивидов).
Таким образом, появляется возможность выделить основные принципы предложенной концепции:
1. Холичность (целостность) социальной среды.
2. Дуалистичность единой социальной целостности.
3. Соотнесение дуальностей (субъект-объект) на основе взаимозависимости и взаимодополнения.
4. Интегральная перспектива, то есть тенденция к согласию дуальностей.
Определяя достоинства институционально-когнитивного подхода, разделяем позицию Н.В. Иванчука в том, что институциональный подход ценен сам по себе, а когнитивная составляющая позволяет включить институты в более широкий контекст знания и познания, понимания тех факторов, которые воздействуют на человека, его потребности, ценности, мотивы [6, с. 27]. При этом считаем необходимым отметить, что когнитивные условия институционального выбора в России имеют ряд особенностей. Это связано с социально-исторической спецификой организации страны, а также со структурой ценностей и интересов населения российского общества, которые включают в себя такие общекультурные, идеологические и политические противоречия и конфликты, которые препятствуют четкому определению исторических, социокультурных и политических смыслов процессов трансформации общества и государства и, как следствие, быстрому достижению системной стабильности и консолидации общества на принципах демократии [7, с. 157–162]. Такая ситуация актуализирует применение когнитивно-институциональной методологии при изучении трансформационных явлений, влияющих на образование новых социальных институтов. Это объясняется тем, что она позволяет охарактеризовать:
1. Общую (целостную) оценку социального института в пределах означенной общности.
2. Социально-историческую ситуацию как условие возникновения социального института.
3. Специфику (национальную, территориальную и т.д.) социального института.
4. Акторов социального института как активно-деятельностных субъектов в пределах их реальных возможностей.
5. Перспективы развития социального института с учетом возможностей акторов по ее реализации.
В то же время процесс институционализации может быть рассмотрен как результат интеграции объективных условий и волевых, осознанных действий акторов социального института, направленных на достижение конкретного результата. В определенной степени он зависит от когнитивных способностей акторов. Исходя из имеющихся знаний и оценок состояния институциональной среды, акторы выбирают конкретные типы институтов [8, с. 124].
Понимание процесса институционализации включает:
1. Специфику той общественной группы, на которую направлено воздействие социального института.
2. Наличие объективных социально-исторических предпосылок создания нового социального института (изменение общественной структуры, нормативно-правовой базы социального института, регулирующих как взаимодействие индивидов внутри группы, так и со всем обществом в целом).
3. Модификацию существующего института и возможные сценарии его развития.
4. Отражение представлений акторов о результатах происходящих трансформаций.
5. Динамику социальных позиций отдельной общественной группы.
Таким образом, анализ когнитивной составляющей процесса институционализации значительно дополняет результаты исследования его объективной составляющей. Объединение институционального и когнитивного подходов в дальнейшем может быть расширено и другими парадигмами, например, аксиологической или синергетической, что открывает новые возможности для их использования в теоретической социологии.
Рецензенты:
Акулич Е.М., д.соц.н., доцент, заведующий кафедрой менеджмента социально-культурной деятельности, директор института сервиса и социально-культурных коммуникаций Тюменской государственной академии культуры, г. Тюмень;
Борко Т.И., д.филос.н., доцент кафедры зарубежной литературы Тюменского государственного университета, г. Тюмень.
Работа поступила в редакцию 18.09.2013.[1] Понятие «когнитивный» производно от понятия «когниция» (в когнитологии – познание, познавание) и употребляется как синоним понятий «познавательный» и «смыслообразующий».