С середины XV в. идеи итальянского Возрождения распространяются в странах Северной Европы. Это явление известно в истории культуры как Северное Возрождение, специфика которого заключалась в синтезе национальных традиций и итальянского идеала.
Во Франции культура Ренессанса носила придворно-аристократический характер, в ней преобладали политико-этические идеи, ярко выраженное национальное самосознание и патриотизм. Итальянские войны (1494–1559 гг.) познакомили французское общество с достижениями итальянской культуры. Из Италии приглашают художников, архитекторов, скульпторов, ювелиров, щедро оплачивая их искусство. Среди знаменитых мастеров, работавших в это время при французском дворе, были: Леонардо да Винчи, Приматиччо, Россо, Бенвенуто Челлини. Французские мастера перенимают опыт своих коллег, а итальянцы приспосабливают свои знания к национальной традиции Франции.
Под покровительством короля Франциска I расцветает ренессансная литература. Возникает огромный интерес к античности: активно изучают классическую латынь, издают многих античных авторов. Происходит оживление в издательском и переводческом деле. Франциск сам этому способствует: следит, направляет, дает советы (что издавать, что переводить). Переводятся труды античных авторов: Цицерона, Овидия, Вергилия, создают свои произведения и французские гуманисты [1: С. 57].
К выдающимся личностям той эпохи, благодаря которым и происходило это развитие, может быть с абсолютной уверенностью причислена Маргарита Ангулемская (1492–1549), сестра французского короля Франциска I. Любителям литературы она известна также как Маргарита Наваррская – жена короля Наварры, автор стихов и «Гептамерона», написанного в подражание «Декамерону» Джованни Боккаччо.
Она покровительствовала гуманистам и вольнодумцам. Прекрасно образованная (Маргарита с увлечением читала Софокла в подлиннике, интересовалась вопросами теологии), наделенная незаурядными поэтическими способностями, королева привлекала к себе поэтов разных школ, зачастую преследуемых Церковью [3: С. 4–5].
При дворе Франциска I большое внимание уделяется куртуазии. Это система правил поведения при дворе или набор качеств, которыми должен обладать придворный в Средние века – раннее Новое время. К началу раннего Нового времени, к моменту появления «профессиональных» придворных понятие «куртуазность» стало включать в себя «вежливость», «учтивость» и правила их выражения по отношению как к женщинам, так и мужчинам. Сюда входили правила приветствия, обращения к даме или кавалеру, ведения разговора, приглашения на танец, поведения в танце, прощания.
Утончение нравов объяснялось тем фактом, что при дворе появляются женщины: жены и дочери феодалов, которым король разослал приглашения ко двору вскоре после своего вступления на престол. Конечно, дамы при дворе были и раньше, но они не принимали того активного и непосредственного участия в придворной жизни, которое стало привычным в ХVI веке. Эти дамы составляли штат графини Луизы Савойской (матери короля), королевы Клод (его жены) и герцогини Ангулемской. Умение вести беседу, куртуазное поведение, владение собой, своими словами становятся основополагающими обязанностями придворного [4: С. 57]. Маргарита приложила немалое усилий, чтобы цивилизовать наваррский двор, «заставить придворных в По и Нераке соблюдать уважение к дамам и их репутации» [6: С. 467].
Постепенно складывается светское общество. Некоторые дамы держат салон – здесь, конечно, царствует женщина, здесь ведутся остроумные беседы и в недалеком будущем сосредоточится художественно-литературная жизнь страны. Доступ в это царство открыт каждому уму, каждому таланту; но формы, в которые отливаются ум и талант, должны быть отшлифованы, и тогда слова не оскорбят ничьего слуха, образы не осквернят ничьего воображения. Это, в свою очередь, вызвало интерес к гуманистическому образованию.
Гуманистические идеи проникают в художественное искусство. Создаются живописные и скульптурные произведения на исторические и мифологические темы, развивается жанр портрета как следствие интереса к человеческой личности. Во дворцах создаются парадные залы-галереи, богато украшенные картинами, скульптурой, гобеленами.
Любовь Франциска к произведениям искусства целиком разделялась его сестрой. Вместе с ним Маргарита охотно посещала мастерские художников и впоследствии, став королевой Наваррской, предприняла в своих резиденциях (в По и Нераке) целый ряд работ, для которых выписывала архитекторов и художников. Она обладала тонким художественным чутьем и замечательным образованием. Брантом подчеркивает:
«Она имела высокое положение при дворе и обычно беседовала с людьми наиболее учеными в королевстве брата, а они уважали ее так, что называли своим Меценатом» [Цит. По: 4. С. 15].
Маргарита вызывала восхищение выдающихся умов современности.
Знаменитый гуманист Эразм Роттердамский пишет ей в 1525 году из Базеля:
«Я долго не решался Вам писать, но, наконец, уступил силе той необыкновенной симпатии, которую я питаю к Вам… уже давно восхищаюсь я и любуюсь теми высокими дарами, которыми наградил Вас Господь: осторожность, достойная философа, целомудрие, умеренность, благочестие, несокрушимая сила духа и удивительное презрение к суете мира сего.
Если Вы спросите меня, откуда я Вас знаю, я, который никогда даже не видел Вас, скажу Вам, что многие Вас знают по портретам, не имея счастья видеть Ваше Высочество. А мне хорошие и ученые люди описали Ваш ум гораздо вернее любого портретиста.
Вы не должны сомневаться в моей искренности… я не льщу Вашему могуществу, ибо не хочу от Вас ничего другого, кроме взаимной симпатии…» [5: Р. 184].
Дальнейшее содержание письма таково, что писавший его действительно не может быть заподозрен в неискренности. Да автору письма и не требовалось заискивать перед Маргаритой – Эразма Роттердамского, известного сегодня великого философа и гуманиста XVI века, уже при жизни чтили во всей цивилизованной Европе.
В 1527 г. после того, как она стала женой короля Наварры – Генриха д’Альбре, Маргарита переезжает в его владения на границе Франции и Испании.
В королевском дворце Маргариты в По и Нераке велись и веселые, шутливые разговоры, и горячие ученые споры; здесь обсуждались все литературные новинки и все политические события; сюда приходили последние известия о религиозном движении в Германии и в других государствах. Знаменитый поэт Клеман Маро (1496—1544 гг), представленный ей еще в Париже, навещает свою покровительницу в По или Нераке [3: С. 4].
Еще во Франции между Маро и Маргаритой установились дружеские отношения. Среди стихотворений поэта мы находим довольно много обращенных к Маргарите [4: С. 57].. Он восторгается ею и воспевает ее как «чудо» за ее необыкновенный ум и талантливость, соединенные с другими достоинствами.
«Как раб, я предан госпоже, чья плоть
Стыдлива, непорочна и прекрасна,
В чьем сердце постоянство побороть
Ни радости, ни горести не властны;
С чьим разуменьем ангельским напрасно
Соперничать бы тщился ум людей.
На свете нет чудовища странней –
Такому слову не дивитесь вчуже,
Затем что тело женщины у ней,
Но разум ангела и сердце мужа» [2: С. 299].
Маргарита внимательно следит за всем, что появляется из-под пера поэта, ободряя его и поддерживая. Кроме того, королева не раз заступалась за Маро, спасая его от преследований со стороны церковников, обскурантов «Благородный цветок» [8: С. 96], по определению Маро, употребила все возможности воздействия на венценосного брата, чтобы защитить не только его, но и других представителей религиозного инакомыслия [7: С. 204].
С другим известным поэтом, Бонавентюром Деперье (ок. 1500−1544), Маргарита познакомилась в Лионе в 1536 году. Одаренный большим умом и получивший хорошее образование, Деперье уже в 20 лет являлся настоящим ученым и, владея языками латинским, греческим, отчасти даже еврейским, в 1532 году поселился в Лионе, этом кипучем центре тогдашней интеллектуальной жизни. Он близко сошелся с Рабле и Маро. В 1537 году Маргарита зачислила его в свои камер-юнкеры. [3: С. 4]
К ней был близок Никола Бурбон (1503–1550). Страстный поклонник и знаток латинской литературы, писавший только по-латыни и презиравший французский язык, считая его неподходящим для произведений изящной словесности, он был истинным гуманистом по своим убеждениям, горячо верил в знание. Он искал религии не мистической, а по возможности разумной, и потому на первых порах явился, подобно многим, адептом нового толкования христианства. В 1534 году Н. Бурбон подвергся гонениям Сорбонны и даже сидел в тюрьме. Выйдя из тюрьмы, Н. Бурбон поселился в Наварре у Маргариты. Она быстро оценила его блестящее образование и поручила ему обучение дочери, из-за чего он был вынужден покинуть Беарн, поскольку юная наследница Наваррского королевства принцесса Жанна жила в имении матери – Алансоне. Но приезжал на время в По или Нерак, чтобы в обществе королевы и ее друзей освежить душу и ум [4: С. 57].
Мы находим при дворе Маргариты Николая Денизо, поэта и художника; Антуана Ле Масона, одного из секретарей королевы и переводчика, который по ее указанию в конце 1530-х годов перевел «Декамерон» на французский язык (конечно, переводчик посвятил сей труд своей королеве), и это стало значительным событием; Виктора Бродо, управлявшего казной Маргариты и обменивавшегося легкими стихотворениями с Маро; Пьера Боэстюо и Клода Грюже, первых издателей «Гептамерона»; Жана де Ла Ге, первого издателя стихотворений королевы; Жана Клуэ, знаменитого портретиста XVI века; эрудита Шарля де Сент-Марта. Отец Шарля был лейб-медиком, а сам он профессорствовал в Лионе, преподавая французский, латинский и еврейский языки. Обвиненный в ереси, Шарль был брошен в тюрьму, в которой просидел два года, а по выходе из нее попал прямо к Маргарите, которая назначила его сначала членом своего Совета, потом судьей в Алансон.
Рядом со всеми этими поэтами, которые прославили Наваррский двор, мы встречаем здесь людей, представлявших и другую сторону Возрождения, – профессоров и ученых. Не схоластических ученых, мастерски высмеянных Рабле, а ученых нового времени, вставших на борьбу с догматизмом. Из них мы назовем Гийома Постеля, впервые начавшего изучение азиатских языков и литературы. В 1535 году Г. Постель отправился путешествовать на Восток и по возвращении оттуда, по ходатайству Маргариты, был назначен профессором математики и восточных языков в высшую королевскую школу, созданную в 1530 г. в Париже по распоряжению короля Франциска. Назовем и другого профессора той же школы – Каноссу Парадизио, перекрещенного еврея, родившегося в Венеции. Приехав в Париж в 1531 году, он близко сошелся с королевой Наваррской, которую стал обучать еврейскому языку. Она рекомендовала его как профессора королю, назначившему его в свою школу на кафедру еврейского языка. Его сестра, Франсуаза Каносса, была пожалована сначала во фрейлины королевы Наваррской, а потом – Екатерины Медичи. Легко сходившийся с людьми профессор быстро пошел в гору и приобрел многочисленных друзей и доверие самого короля, но и среди всех своих удач он никогда не забывал, что первой в чужой стране его поддержала Маргарита; он воспел ее в одной из своих поэм [1: С. 71].
С 1531 года в Беарне поселился Лефевр д’Этапль – французский гуманист, филолог, богослов, церковный деятель. Издал во Франции почти в полном объёме сочинения Аристотеля в латинских переводах итальянских гуманистов и со своими комментариями; это издание стало вкладом в новое, ренессансное истолкование аристотелизма. Перевёл Библию на французский язык и написал комментарии к ней. Пользовался европейской известностью; лично или через учеников был связан с выдающимися умами того времени – Эразмом Роттердамским, Филиппом Меланхтоном, Жаном Кальвином.
В целом влияние Маргариты на развитие гуманистических идей во Франции было определяющим. Благодаря ей выдающиеся умы современности раскрывали свои таланты и знания, служили делу распространения новых знаний. Позднее, когда католическая реакция стала агрессивной, и король все чаще шел на поводу у церковников, Маргарита не раз вставала на защиту деятелей гуманизма. Маргарита Ангулемская является одной из самых ярких и типичных представительниц эпохи Возрождения вообще и французского Возрождения в частности; история ее личной жизни тесно переплетена с историей всего того духовно-культурного движения, которое, начавшись значительно раньше, достигло своего апогея при Франциске I; наконец, она являлась тем центром, вокруг которого группировались знаменитые люди XVI века.
Рецензенты:
Чернова Л.Н., д.истор.н., профессор, заместитель по научной работе директора Института истории и международных отношений Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевкого, г. Саратов;
Эльфонд И.Я., д.истор.н., профессор кафедры «Экономическая и политическая история России», Саратовский государственный социально-экономический университет, г. Саратов.
Работа поступила в редакцию 26.11.2012.