Необходимость описания новых слов, значений и сочетаний как одна из задач лексикографов, создающих словари современного языка, стимулирует поиски путей адекватного отражения языкового развития. Объективной реальностью является то, что словари опаздывают с регистрацией новых слов или словосочетаний или же новых значений у слов старых. Для словарей живых языков это почти неизбежно.
В связи с этим всегда актуальным являлся вопрос о выработке способов своевременного описания неологизмов. В практике лексикографии используются следующие пути неографирования (т.е. лексикографирования лексических, семантических и фразеологических новаций):
1. Внесение узуальных неологизмов в очередное издание (или переиздание) толкового словаря живого литературного языка.
2. Создание дополнений (или приложений) к прежде изданным словарям.
3. Создание специальных словарей новых слов.
Самый естественный путь – внесение прижившихся в языке новообразований и заимствований в создающийся толковый словарь [1].
На практике задача своевременного отражения новых слов не может быть выполнена по определению ни одним словарем. Даже при использовании современных компьютерных методов составления словарей к моменту выхода в свет он уже устаревает.
Самостоятельным предметом описания неологизмы становятся только в специальных словарях новых слов [2]. В мировой лингвистике сложилась система учета новых слов, значений и сочетаний при помощи «службы нового слова». В русской лексикографии есть все три вида учета новых слов, в осетинском – ситуация другая.
Анализ собранного материала показал, что пути номинирования могут быть различными:
1) образование нового слова или выражения средствами самого языка.
Например:
æфтиагджын – рентабельный;
рагхынцæг – осторожный, предусмотрительный;
уазалдзыд – простуда;
уæнгроггæнæн – тонизирующий;
æнцойуатон – со всеми удобствами;
2) заимствование.
Практически во всех языках современного общества наблюдается тенденция к заимствованию интернациональной лексики. Несмотря на всеобщее противодействие (вплоть до принятия запрещающих законов), в последние десятилетия наблюдается англо-американизация европейского и всего мирового сообщества. Поэтому заимствование новой лексики, отражающей новые понятия действительности, на современном этапе является одним из самых продуктивных и распространенных способов номинации появляющихся в жизни понятий. Все чаще общественные и технологические новшества называются интернациональными словами, которые в подавляющем большинстве английского или латинского происхождения.
В русском языке много заимствований из английского и латинского языков. При активном посредничестве русского языка, большое количество таких слов переходит и в осетинский язык, иногда оформляясь деривационными средствами осетинского языка: при образовании глагола это может быть вспомогательный глагол, при образовании прилагательного или существительного – суффикс и т.д. Например:
аккредитировать – аккредитаци кæнын;
бартерный – бартерон;
виртуальный – виртуалон;
галлюциногенный – галлюциногенон;
конструктивизм – конструктивондзинад.
Заимствуются из русского в осетинский язык не только англо-американизмы и латинизмы, но и слова из других языков, хотя их заметно меньше:
айкидо, джиу-джитсу, сумо, тхэквондо,
бутик, матэ, медиотекæ, сюрреалист, талиб и т.д.
Часто иноязычные заимствования можно заменить только словосочетаниями, например:
ипотекæ – фатер балхæныны кредит;
липосакци – цармы бынæй уæлдай сойы ист т.д.
3) наряду с заимствованиями для номинации новых явлений действительности используются также кальки и полукальки.
В осетинском языке большая часть слов калькируется с русского языка. С одной стороны, этому способствует владение большинством носителей осетинского языка русским языком, а с другой – стремление к освобождению от русских заимствований и к большей чистоте языка. Например, кальки:
армреслер – рукоборец – армæйхæцæг (от арм. «рука» и хæцын «бороться»);
беспроводный (телефон) – æнæтел (телефон) (от æнæ ‒ «без» и тел. ‒ «провод»);
сотовый (телефон) – чырæ (телефон) (от чырæ «соты»);
теплосберегающий – тæвдфæстауæрц-
гæнæн (от тæвд ‒ «тепло» и фæстауæрц кæнын ‒ «беречь, экономить»).
Часто подобные кальки являются результатом словотворчества языковедов, писателей, работников средств массовой информации. В разговорную речь кальки входят постепенно и не так быстро, как удачные новые заимствования. И в первое время наряду с кальками могут использоваться соответствующие русские заимствования, образуя при этом полную синонимию в языке.
Абсолютно синонимичны в осетинском языке и сочетания чырæ телефон, дзыппы даргæ (хæсгæ) телефон и мобилон телефон (ср. в русском сотовый телефон и мобильный телефон).
В осетинском языке еще не утвердился какой-то один вариант: частота употребления всех трех сочетаний одинакова и от контекста не зависит.
Иногда наряду с полными кальками для номинации новых явлений действительности используют полукальки. Например:
аэрофæлгæсæн «аэронаблюдение»,
газуарæн «газораспределение»,
евроцалцæг «евроремонт»,
киберфыдгæнæг «кибервредитель»,
ксерохалдих «ксерокопия» (хотя есть и ксерокопи),
микробуаргъæд «микровещество»,
наркоуæйгæнæг «наркоторговец».
Много в осетинском языке и устойчивых выражений – калек и полукалек:
аразгæ интеллект «искусственный интеллект»,
æрвылазон ныстуан «ежегодное послание»,
биологон активон æмхасæн «биологически активная добавка»,
бюджеты хъахъхъæд статья «защищенная статья бюджета»,
дæлхæтæл гранатомет «подствольный гранатомет»,
сабырдзинадтауæг тыхтæ «миротворческие силы»,
наркотикты æнæзакъон зилдух «незаконный оборот наркотиков» [3] и т.д.
Свобода речетворчества (журналистов, политиков, публицистов и т.д.), отражаемая в последнее время в средствах массовой информации, активно влияет на увеличение воспроизводимых, привычных сочетаний, которые, подвергаясь идиоматизации, начинают функционировать как самостоятельные единицы номинации сначала в русском языке, а затем в виде калек или полукалек переходить в осетинский. Например:
народная дипломатия – адæмон дипломати,
прямой эфир – комкоммæ эфир,
ближнее и дальнее зарубежье – хæстæг æмæ дард фæсарæнтæ,
телефон доверия – æууæнкдзинады телефон,
новые русские – ног ирæттæ,
денежные средства – æхцайы фæрæзтæ и т.д.
4) периферийные средства языка, т.е. наименование «вернувшихся» в жизнь нашего общества реалий:
арендатор – хаццзон (хаццон),
таможня – илциисæн (в «Кратком русско-осетинском и осетинско-русском словаре» Т.А. Гуриева – илцистон [4]) и т.д.
Немногочисленность таких слов свидетельствует о том, что возвращенные слова в силу своей «книжности и устарелости» не способны выражать новые понятия. А тот факт, что наряду с кальками и собственно осетинскими словами появляется все больше интернациональных заимствований, характерных для многих языков мира, говорит об интеграции мирового процесса и усилении общественно-политических и языковых связей в современном обществе.
Тематическая классификация новых слов дает возможность понять, в какой именно области деятельности общества происходят наибольшие перемены, а также позволяет предвидеть «судьбу» только что появившихся новых слов, определить зависимость способа образования новых слов от сферы их употребления.
В качестве основных тематических зон появления лексико-фразеологических инноваций можно особенно выделить следующие:
• Хозяйственно-экономическая терминология.
• Общественно-политическая терминология.
• Юриспруденция и военное дело.
• Интернет, компьютер и информационные технологии.
• Медицинские термины.
• Спортивные термины и т.д.
Переход общества на рыночные отношения обусловил появление целого пласта хозяйственно-экономических терминов. Некоторые новации этой группы очень сложно иногда отделить от политической и юридической терминологии.
Слова, возникшие на структурной базе самого языка (русского, осетинского) и его строевых элементов; сюда же мы относим кальки и полукальки. Например:
амалхъом (адæймаг) – предприниматель; амалиуæгад, амалхъомдзинад, амалхъомад – предпринимательство; ерысхъом – конкурентоспособный; æфтиагджын – рентабельный; къуыввитт, фæкъуыввитт – банкротство; автофæдзæхстад – автострахование; хъалонфидæг налогоплательщик; сызгъæринкъахæн – золотой прииск; даргъæмгъуыдон – долгосрочный; авиацалцæггæнæн – авиаремонтный; автохæдзарад – автохозяйство; прайс-сыф – прайс-лист; товаруадзæг – товаропроизводитель.
Слова, заимствованные из других языков. Например:
бартер, бизнесмен, бизнес-палатæ, дефолт, дилер, дистрибьютор, дотаци, еврооблигаци, инвестор, ипотекæ, лизинг, маркетинг, менеджмент, перекупщик и т.д.
Слова, вернувшиеся в речевой обиход после длительного отсутствия (так называемые относительные неологизмы).
В осетинском языке наряду со словом арендæ (аренда) используется в том же значении старое слово хаццон; арендатор и хаццзон; подрядон куыстытæ (подрядные работы) и нардуатæй куыст; сыгъзæринкъахæн (золотой прииск) и мадан.
Устойчивые сочетания свободного, нефразеологического характера и неразложимые фразеологические сочетания слов:
акцизон нысан – акцизная марка; æнæфонды фæрæзтæ – нефондовые средства, æнæххæст бæрнондзинады æхсæнад – общество с ограниченной ответственностью, æхгæд хыгъд – закрытый счет, æфтиагыл иумæйаг хъалон – единый подоходный налог, æхцайы фæрæзтæ – денежные средства, бюджеты хъахъхъæд статья – защищенная статья бюджета, зынаргъ гæххæтт – ценная бумага, материалон æфсисад – материальное обеспечение, рæстæмбис амалхъомдзинад – среднее предпринимательство, фæллойадон биржæ –
биржа труда, финансон тугуадзæнтæ – финансовые потоки, хъалонтæ æмбырдгæнæн базæ – налогооблагаемая база, хъалонты фиддонтæ – налоговые платежи, цæрæнуæтты субсидитæ – жилищные субсидии, чысыл амалхъомдзинад – малое предпринимательство, чысыл куыстуат – малое предприятие, экономикæйы æцæг сектор – реальный сектор экономики.
Инициальные и фрагментарные сокращения, вошедшие в активное употребление:
Аæ (акционерон æхсæнад), АПК (агро-промышленон комплекс), АГБæФ (автогражданон бæрнондзинады æнæмæнг фæдзæхстад), ГАæ (гом акционерон æхсæнад) и т.д.
Новые или с новым значением серийные первые и вторые части сложных слов (префиксоиды и суффиксоиды):
авто- (автодугъ, автохæдзарад, автофæдзæхстад),
авиа- (авиацалцæггæнæн),
евро- (евроцалцæг).
Интересно, что в значении «предпринимательство» в осетинском языке выступают три слова – производные от амал «возможность»: амалиуæгад, амалхъомдзинад, амалхъомад, хотя в «Осетинско-русском словаре» под редакцией А.М. Касаева [5] примерно с таким же значением уже давно отмечено слово амалиуæгдзинад (предприимчивость). Но, видимо, та небольшая разница в значении сыграла свою роль при выборе более подходящего варианта слова, и их появилось сразу три равноупотребительных. Со временем язык, имеющий способность самоочищаться, сам избавится от того варианта, который менее всего нужен.
В значении «банкротство, разорение» в «Осетинско-русском словаре» [5] указаны слова къуыввитт и гаффутт. Однако в современном осетинском языке при описании данной экономической процедуры утвердилось только къуыввитт (фæкъуыввитт, фæкъуыввитты процедурæ), хотя оба слова маркированы по признаку «экспрессивность», а это для термина нежелательно.
В результате проведенного исследования мы пришли к следующим выводам.
Для осетинского языка источниками пополнения словарного состава являются ресурсы как русского, так и, в меньшей степени, самого осетинского языка (особенно в узусе). Словообразовательная система миноритарного осетинского не компенсирует давления со стороны доминирующего русского языка.
Преодоление сложившейся ситуации возможно при корректировке языковой политики, тщательном планировании лексикографической работы, выработке новых принципов лексикографического описания, ориентированных на сохранение определенного «уровня языковой безопасности».
Рецензенты:Кунавин Б.В., д.филол.н., профессор, ФГБОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет имени К.Л. Хетагурова», г. Владикавказ;
Дзодзикова З.Б., д.филол.н., профессор кафедры осетинского и общего языкознания ФГБОУ ВПО «Северо-Осетинский государственный университет имени К.Л. Хетагурова», г. Владикавказ.
Работа поступила в редакцию 26.10.2012.