Систему социально-экономических институтов, влияющих на направления и формы реализации экономических интересов субъектов хозяйственной деятельности, можно определить как институциональную структуру. В экономической литературе существует множество понятии институциональной структуры. Так, например, ВольчикВ.В. обозначает институциональную структуру как определенный упорядоточенный набор институтов, создающих матрицы экономического поведения, определяющих ограничения для хозяйствующих субъектов, которые формируются в рамках той или иной системы координации хозяйственной деятельности1. Профессор С. Кирдина отождествляет понятие институциональной структуры с институциональным порядком, под которым понимается совокупность взаимосвязанных институтов.
Среди базовых2 экономических институтов, как считают Радаев В., Ясин Е. и другие ученые3 можно выделить следующие: во-первых, это права собственности, во-вторых, это свободная цена, определяемая динамикой спроса и предложения в условиях, по меньшей мере, несовершенной конкуренции. Отмеченные выше два базовых экономических института воспроизводятся через деловые практики, или хозяйственные действия участников рынка, без которых данные правила оказываются безжизненными и абстрактными предписаниями. Институты являются неоднородными, и включают в себя как формальные правила и неформальные ограничения (общепризнанные нормы поведения, достигнутые соглашения, внутренние ограничения деятельности), так и определенные характеристики принуждения к выполнению тех и других. Ряд авторов включают еще один уровень институциональной системы - культурные традиции и ценности. По нашему мнению неформальные институты и культурные традиции представляют собой единый уровень институциональной системы, поскольку «неформальные институты возникают из информации, передаваемой посредством социальных механизмов, и являются той частью наследия, которое называется культурой»1.
Формальные правила фиксируются в правовых актах, а на уровне отдельных копаний - в заключенных ими деловых контрактах. Формальные нормы утверждаются конкретными полномочными органами и фиксируются в качестве правовых актов или письменных предписаний, опирающихся на правовые акты. В отличие от них неформальные правила обычно не имеют конкретных «авторов». Они, как правило, документально не подтверждаются, а если подтверждение и происходит, то такой документ формально не обязателен к исполнению. Соблюдение неформальных правил в большей степени опирается на социальный капитал, имеющий в своей основе доверие и репутацию участников рынка, на уверенность в том, что другие знают эти правила и готовы их соблюдать, а не на силовые структуры государства. При этом неформальные правила не претендуют на универсальность, они больше привязаны к конкретным сегментам рынка и отдельным группам.
Формальные ограничения, правила и институты возникают, как правило, на базе уже существующих неформальных правил и механизмов, обеспечивающих их выполнение. Конечно, формальные и неформальные правила тесно связаны между собой, но разница между ними принципиальная. Одно дело, если контрагенты выполняют условия заключенного договора потому, что так предписывает закон, а при невыполнении условий они выясняют отношения в арбитражном суде. Другое дело, если они ориентируются на норму, согласно которой нельзя «кидать» делового партнера, а исполнение заключенных сделок подкреплено гарантиями структур, обеспечивающих их силовое сопровождение.
Завершая краткую характеристику элементов институциональной структуры, отметим, что и неформальные, и тем более формальные ограничения не являются продуктом исключительно спонтанного развития. На формирование этих двух уровней можно воздействовать, однако при этом надо понимать, насколько различен механизм их трансформации. Создание и поддержка институтов во многом основывается на механизме принуждения со стороны третьего лица. Степень соответствия целей, поставленных перед институциональными ограничениями и решениями, которые принимают индивидуумы, зависит от эффективности принуждения. Принуждение осуществляется: во-первых, через внутренние ограничение деятельности, во-вторых, через страх перед наказанием за нарушение соответствующих норм и, в-третьих, через общественные санкции или государственное насилие. Испанский экономист X. У. де Сото выделяет два типа принуждения: систематическое или институциональное, и несистематическое или неинституциональное. Первый тип принуждения характерен для социалистической системы, в которой «институциональное принуждение носит высокопредсказуемый, повторяющийся, методический и организованный характер»4. Второй тип принуждения, как считает де Сото, «воздействует на предпринимательство тогда, когда человек считает более или менее вероятным, что в ходе конкретной деятельности он будет подвергнут принуждению со стороны третьего лица, которое даже, возможно, насильно отнимет у него продукт его предпринимательского творчества»5. Представляется, что в данном случае второй тип принуждения характерен для системы рыночного хозяйства, поскольку включает «тот минимальный уровень институционального принуждения, который необходим для предотвращения исправления последствий неиституциональной, несистематической агрессии»6. Тот или иной принятый в обществе тип принуждения по нашему мнению, определяет роль государства и как следствие детерминирует институциональную структуру.
В свою очередь эффективность институциональной структуры определяется объемом трансакци-онных издержек, которые несет общество, и что в конечном итоге определяет качество воспроизводственного процесса.
Следует отметить, что в настоящее время пока нет единой методики измерения трансакционных издержек. Единственная попытка их количественной оценки была предпринята американскими неоинституционалистами Дж. Уоллисом и Д. Нортом для экономики США. Для измерения трансакционных издержек на макроэкономическом уровне они ввели понятие трансакционного сектора7. Поскольку в состав трансакционных издержек Д. Норт и Дж. Уоллис включают так называемый рыночный компонент (издержки, имеющие явную стоимостную оценку на рынке), то расчет доли трансакционного сектора основан на количественной оценке трансакционных услуг, как государства, так и частного сектора. В состав трансакционного сектора включаются отрасли, «продукция» которых рассматривается как целиком имеющая трансакционное назначение - оптовая и розничная торговля, страхование, банки. Так же подсчету подлежат и трансакционные услуги, оказываемые внутри трансакционного сектора, которые включают «затраты управления», т.е. издержки государства на правоохранительную деятельность и прочие управленческие расходы. Таким образом, согласно оценкам Норта и Уоллиса доля в ВВП США трансакционных услуг, оказываемых частным сектором, возросла с 23% в 1870 г. до 41%> в 1970 г., а оказываемых государством, - 3,6 до 13,9%> за этот же период, что в сумме составило рост с 26,1% до 54,7%8.
В настоящее время в странах с развитой экономикой трансакционный сектор имеет тенденцию к росту и составляет более 50%> от ВНП, что способствует появлению большего числа рынков и росту национального богатства. Что же касается российской экономики, то здесь не все так однозначно. Отсутствие прямых данных, необходимых для подсчета трансакционных издержек, вынуждает прибегнуть к системе косвенных оценок, связанных с динамикой развития трансакционного и трансформационного секторов. Наиболее значительные изменения доли данных секторов происходили в переходный период, связанный с формированием рыночных институтов. Первым шагом к росту отраслей трансакционного сектора стал взлет общей коммерческой деятельности в 1991 г. Именно тогда развитие данной сферы достигло относительного максимума и тем самым были заложены организационные основы для дальнейшей трансформации всего общества. Второй шаг был сделан в 1992 г., когда отрасли торговли и общественного питания, переняв эстафету от сферы общей коммерческой деятельности, достигли вершины своего величия, инициируя накопление в своих недрах частного капитала. Именно бурное развитие торговли стало финансовой основой для третьего шага, сделанного в 1993 г., - был достигнут пик деятельности нарождающегося финансового сектора. Логическим завершением первоначального накопления капитала стало развитие инфраструктурного сектора, включающего транспорт и связь. В то же время происходил масштабный спад трансформационного сектора, так, коэффициент относительных структурных сдвигов в 1997 г. по отношению к 1993 г. в машиностроении и металлообработке составил - 8,8, в легкой промышленности -2,6, электроэнергетике -1,7, строительных материалов - 0,79. К аналогичным выводам относительно динамики трансакционного и трансформационного секторов приводит и анализ численности занятых в этих секторах. Если промышленности, строительстве и на транспорте происходило сокращение занятости, то «численность работающих в кредитовании и страховании, в налоговых инспекциях, нотариальных конторах и юридических службах росла»10. Данная тенденция сохраняется и в настоящее время, так, например, численность занятых в торговле постоянно растет. Если в 2004 году в торговле было занято 4532 тыс. человек, то в 2006 - 4658,7, т.е. прирост составил 3%11.
Однако, по мнению некоторых экономистов, несмотря на фактический рост отраслей трансакционного сектора, снижения трансакционных издержек не происходит, что в свою очередь не способствует повышению сбалансированности воспроизводственного процесса12. В современной экономике, как нам видится, рост отраслей трансакционного сектора основан на действии следующих факторов: развитием материальной инфраструктуры экономики (транспорта, связи), что определило рост трансакций в экономике, т.е. к возрастанию издержек сопровождения договорных (контрактных) отношений; технологические изменения в одной отрасли могут приводить к росту предельного продукта трансакционных ресурсов в другой отрасли13; перемещение трансакционных услуг из внерыночной сферы на рынок; постоянная или повышающаяся удельная стоимость трансакционных услуг, если это повышение перекрывается экономией на издержках производства в «трансформационном» секторе в результате научно-технического прогресса; удорожание процесса обмена вследствие установления государством неэффективных правил, регулирующих отношения собственности.
В то же время можно выделить и ряд факторов, которые способствуют росту трансакционных издержек в современной экономике: развитие рыночных институтов, формирование новых рынков и как следствие, адаптация предприятий, что требует повышения расходов на управление; неразвитость инфраструктуры, что вызывает увеличение нагрузок на инфраструктурные сети; удлинение стадии производства за счет включения в нее НИОКР и маркетинга. Таким образом, институциональные преобразования, начатые в 90-х г. направленные на либерализацию рынка и спецификацию форм собственности, не способствовали снижению трансакционных издержек, что позволяет говорить о сохраняющейся неэффективности институциональной структуры, и более того, о ее стагнации.
1. Вольчик В.В. Институциональная структура экономики, http://www.edu-zone.net/
2. Институты свободной цены и частной собственности можно признать базовыми, поскольку они являются источником импульсов для институциональных преобразований. Я. Кузьминов, В. Радаев, А Яковлев, Е. Ясин. Институты: от заимствования к выращиванию (опыт российских реформ и возможности культивирования институциональных изменений) // Вопросы экономики № 5, 2005 г. С. 45.
3. Я. Кузьминов, В. Радаев, А Яковлев, Е. Ясин. Институты: от заимствования к выращиванию (опыт российских реформ и возможности культивирования институциональных изменений) // Вопросы экономики № 5, 2005 г. С. 45.
4. Уэрто де Сото Хесус Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция / Хесус Уэрта де Сото; пер. с англ. В. Кошкина под ред. А.Куряева. - М., Челябинск: ИРИСЭН, Социум, 2008. С.102.
5. Уэрто де Сото Хесус Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция / Хесус Уэрта де Сото; пер. с англ. В. Кошкина под ред. А.Куряева. - М., Челябинск: ИРИСЭН, Социум, 2008. С.103.
6. Уэрто де Сото Хесус Социализм, экономический расчет и предпринимательская функция / Хесус Уэрта де Сото; пер. с англ. В. Кошкина под ред. А.Куряева. - М., Челябинск: ИРИСЭН, Социум, 2008. С.103.
7. Д. Норт. Вклад неоинституционализма в понимание проблем переходной экономики./ http://www.wider.unu.edu/
8. Капелюшников Р.И. Как это делается: финансовые, социальные и информационные технологии./ http://www.libertarium.ru/
9. Коновалова М.Е. Структура инвестиций и ее роль в воспроизводственном процессе. Дисс. канд. экон. наук. Самара 2001г. С. 90
10. Кокорев В. Институциональные преобразования в современной России: анализ динамики трансакционных издержек // Вопросы экономики 1996 г., № 12. С. 62-63.
11. Составлено автором по: Россия в цифрах: Крат.стат.сб./Росстат- М., 2007. С.305.
12. Мы придерживаемся позиции, согласно которой критерием эффективности и сбалансированности воспроизводственного процесса является совокупный объем трансакционных издержек.
13. Л.А. Кривцун. Формирование институциональной структуры экономики и природа структурных сдвигов.// HayKOBi пращ ДонНТУ. Серiя: економiчна. випуск 89-1, 2005. С.34.