Научный журнал

Фундаментальные исследования

ISSN 1812-7339

"Перечень" ВАК

ИФ РИНЦ = 1,984

• Авторы
• Резюме
• Файлы
• Ключевые слова
• Литература

Денисов Л.Д. 1 Потапова Л.Н. 1

---

1 АО ЧУ ВО «Московский финансово-юридический университет МФЮА»

Рост цифровизации финансового сектора сопровождается усилением нестабильности личных финансов, обусловленной как технологическими возможностями, так и новыми формами риска. Целью исследования является количественная оценка влияния финансовых технологий на устойчивость личных финансов в условиях нарастающих цифровых рисков, а также разработка прикладных индикаторов, позволяющих моделировать уязвимость домохозяйств и прогнозировать эффективность использования финтех-инструментов в управлении доходами, расходами и рисками. В качестве материалов использованы статистические и аналитические данные за 2020-2024 гг. Методологическая база включает разработку двух авторских инструментов: скорректированной оценки риска Fintech-Adjusted Personal Value-at-Risk и интегрального индекса устойчивости личных финансов в цифровой среде. Применены методы ROI-анализа, сценарного моделирования, стресс-тестирования и чувствительности параметров риска. В ходе анализа определены поведенческие и институциональные факторы принятия финтех-продуктов, обоснованы типовые модели их использования в домохозяйствах, выявлены потенциальные угрозы – от киберпреступности до правовой неопределённости. Проведено обоснование применимости цифровых инструментов для снижения рисков, повышения дисциплины и адаптивности бюджетов. Обоснована возможность использования разработанных индексов для сопоставления устойчивости разных групп населения. Исследование позволило выделить ключевые факторы, определяющие устойчивость личных финансов в цифровой среде, и подтвердить прикладную значимость предложенных индикаторов для мониторинга, прогнозирования и индивидуальной оценки финансовой безопасности домохозяйств.

Статья в формате PDF

602 KB

финансовые технологии

финтех

личные финансы

киберугрозы

устойчивость домохозяйств

цифровые риски

цифровой рубль

финансовая грамотность

1. Аскеров Э.З., Козлова Т.М. Особенности инвестиционного поведения домохозяйств России в условиях экономической нестабильности // Вестник Тверского государственного университета. 2023. №1 (61). С. 242-250. DOI: 10.26456/2219-1453/2023.1.242-250.

2. Евлоева А.Х. Институциональные изменения инвестиционного поведения домашних хозяйств в контексте социально-экономического кризиса 2019-2020 гг. // Вестник Тверского государственного университета. 2021. № 4 (56). С. 195-206. URL: https://eprints.tversu.ru/id/eprint/11092/ (дата обращения15.07.2025г).

3. Горшкова Н.В., Гузев М.М., Логинова Е.В., Хижняк Ю.К. Сберегательное поведение российских домохозяйств // Вестник Алтайской академии экономики и права. 2023. №12-2. С. 225-231. DOI: 10.17513/vaael.3159.

4. Деканова К.В., Гейт А.А. Методика формирования инвестиционного портфеля с учетом индивидуальных особенностей частного инвестора // Экономика: вчера, сегодня, завтра. 2023. Т. 13. № 7А. С. 311-329. DOI: 10.34670/AR.2023.41.74.034.

5. Коростелев И.В. Тенденции и особенности принятия финансовых инвестиционных решений в домашних хозяйствах: опыт России // Экономический вектор. 2022. № 3 (30). С. 109-114. DOI: 10.36807/2411-7269-2022-3-30-109-114.

6. Захарян А.В. , Шевченко Ю.С., Старикова О.А., Осколович А.А. Домохозяйства как активный субъект современных экономических отношений // Экономика и бизнес: теория и практика. 2024. № 4-2 (110). С. 25-28. DOI: 10.24412/2411-0450-2024-4-2-25-28.

7. Никонова Т.В. Шушакова А.А., Кодолова И.А. Современные тенденции и факторы сберегательного поведения населения в российской экономике // Учет и статистика. 2020. № 3 (59). С. 95-105. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/sovremennye-tendentsii-i-faktory-sberegatelnogo-povedeniya-naseleniya-v-rossiyskoy-ekonomike???history=0&pfid=1&sample=29&ref=0 (дата обращения: 15.06.2025).

8. Хасаншина А.А. Влияние экономических потрясений на сберегательное поведение // Экономика и управление. 2024. № 3 (177). С. 98-102. DOI: 10.34773/EU.2024.3.16.

9. Попова Т.А. Влияние среднедушевых доходов на норму сбережений домохозяйств в Российской Федерации // Инновации и инвестиции. 2022. № 9. С. 110-113. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/vliyanie-srednedushevyh-dohodov-na-normu-sberezheniy-domo.hozyaystv-v-rossiyskoy-federatsii (дата обращения: 15.07.2025).

10. Егорова Н.Ю., Резник С.Д. Управление домашним хозяйством как социально-экономической системой: монография. М.: ИНФРА-М, 2022. 157 с. DOI: 10.12737/7304.

11. Баниева М.А., Батуева О.Г. Финансы домашних хозяйств региона: монография. Улан-Удэ: Бурятская ГСХА им. В.Р. Филиппова, 2021. 181 с. ISBN: 978-5-8200-0491-9.

12. Синяев В. Инвесторы держат руку на пульсе // Деньги. 2022. № 21. С. 20-21. URL: https://kiozk.ru/article/dengi/investory-derzat-ruku-na-pulse (дата обращения: 15.07.2025).

13. Хижняк Ю.К., Соколов П.С. Финансы домохозяйства: эволюция понятия, экономическая сущность и роль в финансовой системе РФ // Экономика: вчера, сегодня, завтра. 2022. Т. 12, №12-1. С. 49-59. DOI: 10.34670/AR.2023.92.35.006.

14. Ha D., Le P., Nguyen D.K. Financial inclusion and fintech: a state-of-the-art systematic literature review // Financial Innovation. 2025. Vol. 11. Art. 69. DOI: 10.1186/s40854-024-00741-0.

15. Panait M.C., Apostu S.A., Gigauri I., Confetto M.G., Palazzo M. Defeating the dark sides of FinTech: a regression-based analysis of digitalization’s role in fostering consumers’ financial inclusion in Central and Eastern Europe // Risks. 2024. Vol. 12. № 11. Art. 178. DOI: 10.3390/risks12110178.

16. Cornelli G., Frost J., Warren J., Yang C., Velasquez C. Retail fast payment systems as a catalyst for digital finance // Bank for International Settlements, 2025. 40 p. URL: https://www.bis.org/publ/work1228.pdf (дата обращения: 15.07.2025).

Введение

Финансовые технологии в России демонстрируют стремительное распространение, достигая одних из самых высоких мировых показателей. Согласно последним данным, страна занимает третью позицию в глобальном рейтинге внедрения финтеха: 82% взрослого населения регулярно используют соответствующие сервисы, уступая только Китаю и Индии. Безналичные расчёты в розничной торговле охватывают 83,4%, а 79% граждан имеют оперативный доступ к финансовым приложениям. Зафиксированные значения отражают масштабную цифровую трансформацию финансовой сферы и высокий уровень адаптации пользователей к технологическим инновациям. До 2030 года прогнозируется расширение цифровых финансовых инструментов, активизация новых платформ и развитие экосистем, способных существенно преобразовать структуру управления личными средствами. На фоне этой динамики возрастает необходимость системной оценки влияния финтеха на устойчивость личных финансов в условиях растущих цифровых рисков.

В условиях активного распространения цифровых решений финтех выступает ключевым драйвером преобразования финансовых моделей домохозяйств в России. По наблюдениям Э.З. Аскерова и Т.М. Козловой [1, с. 244], расширение доступа к инвестиционным сервисам сопровождается ростом неопределённости, характерной для нестабильной экономической среды, где повышение потенциальной доходности требует от пользователей большей терпимости к риску. А.Х. Евлоева [2, с. 195] акцентирует внимание на институциональных сдвигах, связанных с цифровыми сервисами: доминирование онлайн-платформ приводит к формированию новых паттернов инвестирования, требующих пересмотра устоявшихся финансовых стратегий.

Исследование Н.В. Горшковой, М.М. Гузева, Е.В. Логиновой и Ю.К. Хижняка [3, c. 228] фиксирует рост цифровых угроз и падение доверия к финансовым посредникам при переходе к онлайн-каналам. Особенно выражен психологический барьер у старших поколений, несмотря на рост доступности и удобства технологий. К.В. Деканова и А.А. Гейт [4, c. 319] связывают эффективность инвестирования с поведенческими факторами, подчеркивая необходимость учета когнитивных искажений в условиях переизбытка информации.

По мнению И.В. Коростелева [5, c. 112], а также А.В. Захаряна, Ю.С. Шевченко, О.А. Стариковой и А.А. Осколовича [6, c. 27], успешная интеграция финтех-решений в управление финансами невозможна без достаточного уровня цифровой грамотности и доверия к платформам. Более информированные пользователи проявляют готовность применять инновационные стратегии. В условиях же нарастания экономической нестабильности и роста цифровых рисков, как отмечают Т.В. Никонова, А.А. Шушакова, И.А. Кодолова [7, c. 99] и А.А. Хасаншина [8, c. 101], поведение потребителей меняется в сторону осторожности: приоритет отдается ликвидным сбережениям, а использование рисковых цифровых активов сокращается. Указанная динамика демонстрирует противоречивые реакции на цифровизацию – от стремления к инновациям до возврата к привычным схемам.

Влияние финтеха опосредовано доходами и социальным положением домохозяйств. Т.А. Попова [9, с. 111] выявила, что доход оказывает прямое воздействие на доступ к цифровым сервисам, трансформируя сберегательное поведение. Согласно Н.Ю. Егоровой и С.Д. Резнику [10, с. 8], домохозяйство следует рассматривать как социально-экономическую систему, управляемую в условиях ограниченных ресурсов и риска. В модели устойчивого управления финансовыми потоками необходимо учитывать как цифровые, так и поведенческие параметры. М.А. Баниева и О.Г. Батуева [11, с. 12] подчёркивают региональные различия в уровне доступности финтех-сервисов и финансовой грамотности, что отражается на способности домохозяйств формировать защитные накопительные механизмы.

По данным В. Синяева [12, с. 20], интерес к онлайн-инвестированию, особенно среди молодёжи, продолжает расти. Ведущую роль в поведении инвесторов играют доверие к платформам и восприятие рисков. Смещение от классических форм накопления в сторону цифровых активов и сервисов свидетельствует о глубокой трансформации инвестиционного поведения. Ю.К. Хижняк и П.С. Соколов [13, с. 55] подчёркивают необходимость пересмотра понятийного аппарата финансовой системы с учётом сетевого взаимодействия, внедрения цифрового рубля и механизмов открытого банкинга.

В международной научной литературе тема цифровой инклюзии и устойчивости домашних финансовых моделей рассматривается как приоритетная. Д. Ха, П. Ле и Д.К. Нгуен [14] в систематическом обзоре обозначили основные векторы развития финтех-инфраструктуры, включая мобильные платежи и алгоритмические инвестиционные инструменты. Успех внедрения технологий связывается с цифровой и финансовой грамотностью пользователей, а также зрелостью регуляторной среды. Исследование указывает на риск цифрового неравенства, особенно значимый для социально уязвимых групп.

Анализ М.К. Панайта, С.А. Апосту, И. Гигаури, М.Г. Конфетто и М. Палаццо [15] охватывает страны Центральной и Восточной Европы, где выявлена прямая зависимость между доверием к финтех-услугам и степенью цифровизации. Отсутствие институциональных гарантий усиливает восприимчивость потребителей к угрозам, снижая устойчивость их финансового поведения. В работе Дж. Корнелли, Дж. Фроста, Дж. Уоррена, К. Ян и К. Веласкес [16], подготовленной Банком международных расчётов, рассмотрено влияние быстрых розничных платёжных систем (FPS), включая Pix и UPI, на активность пользователей. Анализ более 86 тыс. приложений в 95 странах показал: после запуска FPS наблюдается рост как охвата, так и частоты использования цифровых финансовых инструментов, особенно в странах с низкими доходами. Установлено, что платёжная инфраструктура способствует более глубокой адаптации домохозяйств к цифровой финансовой среде.

Представленные исследования подтверждают, что финтех способен повысить управляемость и эффективность личных финансов, однако сопровождается возникновением новых угроз, требующих внимательного институционального и пользовательского ответа.

Целью исследования является количественная оценка влияния финансовых технологий на устойчивость личных финансов в условиях нарастающих цифровых рисков, а также разработка прикладных индикаторов, позволяющих моделировать уязвимость домохозяйств и прогнозировать эффективность использования финтех-инструментов в управлении доходами, расходами и рисками.

Материал и методы исследования

В качестве материалов исследования использованы официальные статистические данные Банка России, TAdviser, Росстата, а также аналитические отчёты по цифровым угрозам, инфляции и структуре финансового поведения домохозяйств за период с 2020 по 2024 г. Методологическая база включает количественный анализ на основе расчёта интегрального индекса устойчивости личных финансов в цифровой среде (I-UFCS) и адаптированной оценки риска Fintech-Adjusted Personal Value-at-Risk (FP-VaR), сочетающей вероятностные и стохастические подходы. Дополнительно применены методы ROI-анализа, сценарного моделирования, стресс-тестирования и чувствительности показателей к изменениям параметров риска.

Результаты исследования и их обсуждение

Быстрое распространение финтеха в России связано не только с технологической базой, но и с социокультурными особенностями поведения потребителей. Население демонстрирует высокую степень принятия цифровых решений в финансовой сфере, чему способствует ряд факторов, представленных в таблице 1.

Активное освоение дистанционных сервисов, включая открытие счетов онлайн, платежи с мобильных устройств и переводы по номеру телефона, стало следствием совокупного влияния поведенческих и инфраструктурных факторов. В 2024 г. количество пользователей, оформивших счета удалённо, увеличилось на 6,5% в годовом выражении. Возрастающий интерес к инвестициям, особенно среди молодёжи, способствует расширению аудитории цифровых платформ, ориентированных на финансовое планирование и обучение. Крупные структуры, среди которых Сбербанк, ВТБ и Яндекс, усиливают доверие граждан к предлагаемым ими сервисам, что снижает барьеры к принятию инноваций.

Таблица 1

Поведенческие факторы принятия финтех-инструментов населением

Источник: составлено авторами на основе полученных данных в ходе исследования.

Таблица 2

Применение финтех-решений в типичных сценариях российских домохозяйств

Источник: составлено авторами на основе полученных данных в ходе исследования.

Таблица 3

Расчёт ROI по финтех-инструментам (на 1 домохозяйство / год)

Источник: составлено авторами на основе полученных данных в ходе исследования.

Однако устойчив остается сегмент потребителей, предпочитающих традиционные формы взаимодействия с финансовыми институтами – наличные расчёты и визиты в отделения. Ключевое значение при запуске новых решений, включая оплату с использованием биометрии и внедрение цифрового рубля, приобретает восприятие конфиденциальности и защищённости. Общественное принятие подобных форматов будет зависеть от степени информированности и доверия к механизмам хранения данных. К 2030 г. ожидается формирование цифрово-грамотного потребителя, ориентированного на комфорт, эффективность и безопасность финансовых операций.

Анализ практических кейсов позволяет оценить роль цифровых решений в повышении устойчивости бюджета домохозяйств. Таблица 2 демонстрирует, как применение специализированных финтех-инструментов помогает минимизировать риски, контролировать расходную часть и создавать финансовые резервы.

Для домохозяйств с ежемесячным доходом в пределах 80-100 тыс. руб. внедрение трёх–четырёх цифровых решений – автоматизированных инвестиций, планировщиков бюджета, автоплатежей и налоговых калькуляторов – способно обеспечить прирост совокупной выгоды на уровне 10-15% от годового дохода. Экономический эффект обусловлен сокращением затрат на кредиты, ростом доходности вложений, применением налоговых вычетов и снижением вероятности ошибок в управлении средствами. Использование подобных инструментов усиливает финансовую дисциплину и повышает адаптивность к внешним и поведенческим рискам. Массовое распространение подобных практик среди миллионов пользователей формирует значимый вклад в общую устойчивость личных финансов, измеряемый десятками миллиардов рублей в год. При условной стоимости сервисов в 1-2% от дохода сохраняется высокая рентабельность (ROI). Наиболее востребованные инструменты проанализированы по типовым расходам на их использование и ожидаемой годовой выгоде, включающей рост инвестиционного дохода, снижение налоговой нагрузки, уменьшение потерь при транзакциях и избежание штрафов (табл. 3).

Проведённый анализ подтверждает высокую эффективность базовых цифровых решений в сфере управления личными финансами. При затратах около 1 тыс. руб. в год на подключение или сопровождение финтех-инструментов совокупная выгода, включая сокращение расходов и рост доходов, может достигать 4-5 тыс. руб. Экономический эффект усиливается при регулярном использовании и адаптации функционала под индивидуальные потребности. Наивысшую окупаемость демонстрируют встроенные сервисы банковских платформ – автолимиты, уведомления, автоинвестирование, не требующие дополнительных вложений. Их вклад в минимизацию рисков и повышение финансовой дисциплины делает подобные механизмы ключевыми элементами поведенческой устойчивости. Платные сервисы, включая робоэдвайзеров и финансовых планировщиков, при системной интеграции в повседневную практику также демонстрируют значительное превышение пользы над затратами благодаря налоговой эффективности, инвестиционному приросту и снижению вероятности финансовых ошибок. Расширение доступа к данным решениям при сохранении невысокой стоимости внедрения способно обеспечить формирование инфраструктурного контура устойчивости без увеличения фискальной нагрузки (табл. 4).

Анализ рентабельности подтвердил: при вложениях на уровне 1-2% годового дохода базовые финтех-сервисы способны приносить экономический эффект в 4-5 раз выше затрат. Расчёты демонстрируют, что встроенные банковские функции, не требующие дополнительных расходов, обеспечивают наибольшую отдачу, тогда как платные решения – планировщики, симуляторы, робоэдвайзеры – показывают доходность в пределах 300-500%. Массовое распространение цифровых инструментов при низком пороге входа формирует прочную инфраструктуру устойчивого управления личными средствами, где автоматизация, персонализированные алгоритмы и прогнозная аналитика становятся ключевыми элементами повседневной финансовой практики. Комплексное использование таких подходов усиливает стабильность домохозяйств и снижает системные уязвимости, укрепляя макроэкономическую адаптивность.

Однако цифровизация несёт не только выгоды, но и новые угрозы финансовой устойчивости. Одной из наиболее острых проблем остаётся рост киберрисков. Расширение цифровых финансовых операций сопровождается ростом атак на инфраструктуру. В 2024 г. зафиксировано свыше 9 тыс. киберинцидентов в финансовом секторе, причём более 750 из них классифицированы как попытки хищения средств клиентов, по данным Банка России. В июле того же года масштабные DDoS-атаки нарушили работу онлайн-сервисов ряда банков.

Таблица 4

Сводная таблица приоритетов внедрения финтех-инструментов по этапам

Источник: составлено авторами на основе полученных данных в ходе исследования.

Таблица 5

Правовые вызовы и неопределенности в сфере финтеха в России

Источник: составлено авторами на основе полученных данных в ходе исследования.

Наибольшую опасность для физических лиц представляют методы социальной инженерии, включая фишинг, поддельные сайты, звонки от «служб безопасности» и компрометацию учётных данных. Согласно исследованиям, в 37% успешных атак использовались украденные логины и пароли[1]. Утечка доступа к мобильному банку приводит к полной потере средств. Участились случаи принудительного раскрытия одноразовых кодов, когда жертва добровольно передаёт их злоумышленникам.

Использование биометрических методов идентификации – отпечатков пальцев, распознавания лица или голоса – затрудняет доступ злоумышленников к данным, повышая уровень защиты. Одновременно возрастает риск утечки биометрических шаблонов и их последующего использования без согласия владельца. Несмотря на меры по централизованному хранению в Единой биометрической системе, случаи компрометации способны подорвать доверие пользователей. Обеспечение безопасности подобных сервисов становится ключевой задачей для участников финансового рынка.

Финансовые организации активно реагируют на угрозы: внедряются системы мониторинга на базе AI/ML, выстраиваются многоуровневые защиты, осуществляется постоянный обмен информацией через ФинЦЕРТ. Согласно отраслевому индексу, банки в России продемонстрировали наивысший уровень защищённости. Однако полностью исключить риски невозможно – противостояние с киберпреступниками продолжается. Для пользователей критически важна цифровая гигиена: сложные пароли, аппаратные ключи, осторожность при установке приложений и коммуникациях. Особое внимание следует уделять социальной инженерии – через мессенджеры и соцсети распространяются мошеннические схемы, включая псевдоинвестиции и имитацию доверительных контактов. Киберугрозы остаются одним из главных факторов нестабильности личных финансов, требующих координации усилий как со стороны индустрии, так и потребителей. Быстрое развитие цифровых сервисов сопровождается запаздыванием нормативной базы. В правовом поле сохраняется ряд неопределённостей, влияющих на устойчивость активов. Основные барьеры систематизированы в таблице 5.

Таблица 6

Риски потери доступа к личным финансовым средствам в условиях цифровизации

Источник: составлено авторами на основе полученных данных в ходе исследования.

Таблица 7

Годовые вероятности, относительный ущерб и интегральный балл RiskScore цифровых рисков для «среднего» домохозяйства (портфель финтех-активов = 1 000 000 руб.)

Примечание. Средний ущерб от одной мошеннической операции = 27,5 млрд / 821 870 ≈ 33450 руб.;

население взрослых пользователей онлайн-банка принято 100 млн.

Источник: составлено авторами на основе полученных данных в ходе исследования.

Правовая неопределённость усиливает уязвимость личных финансов: при отсутствии чёткого статуса инструмента в законодательстве повышается вероятность его блокировки или невозможности защиты интересов пользователя. При этом наблюдаются попытки устранения таких пробелов. Подготовлены поправки, приравнивающие электронные кошельки к банковским в части страхования на сумму до 1,4 млн руб. Поводом послужил случай 2020 г. с заморозкой операций в Qiwi, продемонстрировавший необходимость регуляторных гарантий. К 2030 г. прогнозируется появление либо отдельного закона о финтехе, либо комплексных поправок к существующим актам, фиксирующих статус новых финансовых инструментов. Усиление нормативной базы уменьшит правовые риски, но может осложнить запуск инноваций из-за требований к лицензированию и резервам. Ключевая задача регулятора – достижение равновесия между безопасностью и развитием технологий. Надёжный доступ к средствам – базовое условие финансовой устойчивости. Распространение цифровых расчётов усиливает ликвидность, однако порождает угрозы недоступности активов. Основные категории рисков представлены в таблице 6.

Для снижения вероятности утраты доступа к средствам рекомендуется диверсифицировать не только активы, но и каналы их хранения. Размещение капитала в различных формах – банковских счетах, наличных, электронных кошельках с высокой степенью надёжности – снижает уязвимость при сбоях или санкционных ограничениях. Концентрация средств в одной системе увеличивает операционные риски. Следует отслеживать сообщения от регуляторов: в 2025 г. ЦБ ввёл обязательства для банков по информированию клиентов о возможной блокировке активов за рубежом. Повышенная прозрачность способствует заблаговременным решениям, включая перераспределение активов в дружественные юрисдикции или переход к внутренним инструментам.

В рамках устойчивости личных финансов в цифровой среде России предложены два методических подхода: Fintech-Adjusted Personal Value-at-Risk (FP-VaR), адаптирующий классический VaR с учётом цифровых угроз, и интегральный Индекс устойчивости личных финансов в цифровой среде (I-UFCS), агрегирующий последствия кибер-, регуляторных и инфляционных факторов. FP-VaR рассчитывается на основе вероятности наступления цифрового риска (P) и масштабов ущерба (I) по каждому классу угроз с формированием итогового RiskScore = P × I, который затем добавляется к рыночному VaR. Индекс I-UFCS переводит скорректированный риск, фактическую доходность и снижение ликвидности в унифицированную шкалу от 0 до 1, позволяющую сопоставлять устойчивость различных домохозяйств и строить её прогноз до 2030 г.

Расчёты основаны на данных Банка России о 257 тыс. мошеннических эпизодов за II кв. 2024 г.[2], отчёт TAdviser о 821 870 карточных инцидентах за весь 2024 год[3], сумма хищений 27,5 млрд руб. по итогам года[4], инфляция CPI 9,52%[5], средний банковский вклад 370 000 руб.[6] и доля пользователей мобильного банка 74% взрослого населения[7]. Модельные параметры риска (P и I) рассчитаны для типового домохозяйства с объёмом финтех-активов 1 млн руб. (табл. 7).

При базовом рыночном VaR на уровне -85 тыс. руб. (95%, 1 год) для портфеля, ориентированного на облигации, совокупный цифровой риск рассчитывается с учётом весовых коэффициентов: w = 1 для киберугроз, w = 0,3 для регуляторных, w = 0,5 при сбоях СБП, w = 1 для инфляции. Итоговая корректировка приводит к значению FP-VaR = -88500 руб., то есть цифровые факторы дополнительно снижают стоимость активов на 3,5%. Преобразование FP-VaR, фактической доходности (5,8% при инфляции 9,52%) и потерь ликвидности (6 часов в год) в индекс I-UFCS даёт значение 0,62 на 2024 г. Моделирование показало, что введение цифрового рубля (уменьшение R3 на 40%) способно повысить I-UFCS на 0,04 пункта. Однако рост вероятности киберугроз (P R1 = 1,2%) практически полностью компенсирует достигнутый прирост. Для оценки устойчивости модели проведён стресс-тест трёх профилей домохозяйств: консервативного (70% депозиты и ОФЗ), сбалансированного (40% депозиты, 30% облигации, 30% финтех), а также high-tech (70% финтех, 30% традиционные инструменты). Исходные значения вероятностей основаны на данных 2024 г.: 821 870 карточных мошенничеств (ущерб – 8,5 млрд руб.), 257 тыс. несанкционированных транзакций и около 9 тыс. атак на финансовый сектор. Учтены параметры: вклад – 370 тыс. руб., CPI – 9,52%. RiskScore рассчитан для портфеля объёмом 1 млн руб., рыночный VaR-95 принят равным -85 тыс., -120 тыс. и -200 тыс. руб. для трёх сценариев (табл. 8).

Проведённое двухфакторное сценарное моделирование на период 2025-2030 гг. учитывало два ключевых воздействия:

− сокращение продолжительности критических сбоев в системе быстрых платежей (R3) на 40% вследствие запуска цифрового рубля;

− увеличение вероятности фишинговых атак (R1) до 1,2% в год, отражающее рост киберугроз.

При сохранении остальных параметров неизменными пересчёт интегрального индекса устойчивости I-UFCS произведён с применением весов: β₁ = 0,5 – финансовые потери, β₂ = 0,2 – потеря ликвидности, β₃ = 0,3 – реальная доходность. Полученные значения представлены в таблице 9.

Запуск цифрового рубля способен повысить индекс устойчивости среднего домохозяйства на 0,03-0,04 пункта. Однако при одновременном усилении киберугроз значительная часть положительного эффекта нивелируется, особенно в случае high-tech-портфелей с преобладанием финтех-активов.

Расчёты подтверждают прикладную значимость разработанных индикаторов. Метрика FP-VaR трансформирует цифровые угрозы в эквивалент денежного ущерба, соизмеримый с классическим рыночным VaR. Индекс I-UFCS выступает агрегированным показателем устойчивости, применимым для мониторинга финансового состояния домохозяйств в условиях цифровизации. Научный вклад заключается в объединении поведенческих характеристик (например, частоты мошенничеств) с макроэкономическими параметрами (CPI, ставки) в единую вероятностную модель. Инструментарий позволяет количественно оценить влияние инноваций государственной политики, таких как внедрение цифрового рубля, на различные социальные группы. Сопоставление с данными 2024 г. демонстрирует валидность модели: диапазон потенциальных потерь в 1,7-2,1% капитала соответствует средним оценкам ущерба от цифрового мошенничества по данным Банка России. В дальнейшем возможна адаптация подхода с учётом экологических, социальных и ESG-компонентов, а также интеграция в архитектуру программ по повышению финансовой грамотности к 2030+.

Таблица 8

Сравнение рыночного VaR-95 и скорректированного FP-VaR для трёх типовых портфелей домохозяйств (горизонт – 1 год, доверительный уровень – 95%), руб.

Источник: составлено авторами на основе полученных данных в ходе исследования.

Таблица 9

Влияние сценариев внедрения цифрового рубля (CBDC) и эскалации киберугроз на индекс I-UFCS для различных портретов домохозяйств (горизонт 2025–2030 гг.)

Источник: составлено авторами на основе полученных данных в ходе исследования.

Таблица 10

Влияние сценариев внедрения цифрового рубля (CBDC) и эскалации киберугроз на индекс I-UFCS для различных портретов домохозяйств (горизонт 2025-2030 гг.)

Источник: составлено авторами на основе полученных данных в ходе исследования.

Для оценки устойчивости результатов проведён анализ чувствительности индекса I-UFCS к вариациям ключевых параметров – вероятности атак (P) и относительному ущербу (I). Применена квантильная сдвиговая методика: каждый показатель изменялся на ±25%, остальные параметры оставались фиксированными. Таблица 10 демонстрирует, что наибольшую чувствительность индекс проявляет к вероятности кибератак (эластичность 0,32 для сбалансированного портфеля), в то время как изменения I для инфляционного риска оказывают слабое влияние (эластичность 0,07). Сделан вывод о доминирующей роли антимошеннических мер по сравнению с макроэкономическими компенсаторами.

Бета-тестирование с применением «скользящего окна» за 2019-2024 гг. с ежеквартальной актуализацией данных по киберинцидентам и инфляции подтвердило статистическую состоятельность модели. Среднеквадратичное отклонение прогноза I-UFCS составило 0,037 при доверительном интервале 95%, что ниже установленного порога 0,05, принятого в исследованиях цифровой финансовой устойчивости. Наибольшее расхождение зафиксировано во II кв. 2022 г., когда геополитический шок вызвал всплеск фишинговых атак и временную блокировку внешних платёжных шлюзов, не учтённую в исходной матрице рисков. Переоценка ущерба составила 12%, однако после корректировки весов её удалось снизить до 3%, что подтверждает адаптивность предложенного подхода.

С практической точки зрения результаты полезны для регуляторов, финансовых организаций и пользователей. Индекс I-UFCS может использоваться Банком России как KPI программы повышения финансовой грамотности, с целевым уровнем ≥ 0,75 к 2030 г., отражающим сбалансированность инноваций и безопасности. Для банков и финтех-компаний FP-VaR служит инструментом расчёта резервов под операционные и цифровые риски, облегчая разработку страховых продуктов и установку динамических лимитов. Для населения – снижение доли финтех-активов до 50%, активация 2FA, использование аппаратных токенов, хранение не менее 10% капитала в наличной ликвидной форме. Применение указанных рекомендаций повышает индивидуальный I-UFCS на 0,06-0,08 пункта, что эквивалентно снижению годовых потерь на сумму до двух медианных зарплат (при уровне 62 тыс. руб.). Несмотря на удовлетворительную точность, модель имеет ограничения. Во-первых, частоты цифровых инцидентов определяются на основе агрегированных отчётов, без детализации по типам атак и каналам проникновения. Во-вторых, оценка регуляторного риска опирается на количество законопроектов, хотя содержание инициатив может меняться при рассмотрении. В-третьих, предполагается постоянство взаимосвязей между рыночными и цифровыми рисками, тогда как события 2022 г. продемонстрировали возможность нелинейного роста корреляций под внешнеполитическим давлением.

Перспективными направлениями дальнейших исследований являются: интеграция массивов данных от страховых компаний и платёжных провайдеров с целью декомпозиции ущерба по каналам (например, API-уязвимости, SIM-своп, deepfake-мошенничество); внедрение поведенческой модели на базе Diffusion of Innovations (Rogers) для анализа влияния темпов цифровизации на риск-профиль различных когорт; и апробация I-UFCS в панельной регрессии на основе обследований домашних хозяйств (ООБДХ Росстата) для эмпирического подтверждения связи индекса с колебаниями потребления и уровнем незапланированных заимствований. Разработанные индикаторы позволяют количественно трансформировать многомерную цифровую угрозу в измеримые денежные значения и нормированные оценки устойчивости. Научная новизна заключается в трактовке домохозяйств как малых финансовых субъектов, к которым применимы адаптированные банковские методы оценки риска с учётом цифровой специфики. Шкала I-UFCS становится инструментом для регулятора (в рамках целевых ориентиров), банков (в области тарифной и страховой политики) и граждан (в части диагностики финансовой безопасности в цифровой экономике).

Заключение

В условиях стремительной цифровизации финансовой среды использование финтех-решений оказывает многоплановое влияние на устойчивость личных финансов. Представленные в статье расчёты демонстрируют, что при правильной интеграции цифровых инструментов – от автоплатежей и робоэдвайзеров до налоговых планировщиков – домохозяйства могут существенно повысить эффективность управления доходами и рисками. При этом высокая доходность базовых сервисов при минимальных затратах делает их доступными для массового применения. Однако эффективность финтех-интеграции напрямую зависит от уровня цифровой грамотности пользователей, доверия к инфраструктуре и адекватности институциональной среды. Выявленные риски цифровой эпохи – киберугрозы, сбои, правовая неопределённость – требуют комплексных механизмов оценки и прогнозирования. Разработанные авторские индикаторы (FP-VaR и I-UFCS) позволяют систематизировать цифровые угрозы, преобразуя их в измеримые параметры финансовой устойчивости. Проверка моделей на эмпирических данных подтвердила их прикладную ценность как для регуляторов, так и для пользователей. С учётом сценарного моделирования и чувствительности к политике внедрения цифрового рубля предложенный инструментарий может стать основой для адаптивных стратегий управления личными активами в цифровой экономике.

Библиографическая ссылка