Научный журнал

Фундаментальные исследования

ISSN 1812-7339

"Перечень" ВАК

ИФ РИНЦ = 1,674

Рис. 1. Органы, выполняющие функции управляющей компании в кластерах, созданных по соглашению участников о сотрудничестве (без образования юридического лица), (составлено автором по данным проекта «Карта кластеров России»)

Изучение опыта российских пилотных кластеров [6, с. 31] показывает также, что «крайне редки практики назначения руководителя управляющих компаний с учетом мнения участников кластера. Данная тенденция не вполне соответствует зарубежному опыту». По всей видимости, это достаточно опасный факт и возможное препятствие для развития кластерных инициатив. В связи с этим закономерно возникает вопрос о соотношении статусов коллегиальных и исполнительных органов управления кластерами, а также влиянии на их работу органов региональной власти. Рассмотрим несколько примеров.

Инновационный кластер информационных и биофармацевтических технологий Новосибирской области был создан по инициативе региональных органов власти, а его схема управления утверждена Постановлением Правительства Новосибирской области от 20.09.2013 № 399-р «Об утверждении программы государственной поддержки развития Инновационного кластера информационных и биофармацевтических технологий Новосибирской области на период 2013–2017 годов» (рис. 2).

Обращает на себя внимание, во-первых, то, что участники кластера находятся на нижнем уровне иерархии. В схеме отсутствует общее собрание участников кластера. Во-вторых, совет кластера формируется «сверху» Правительством Новосибирской области (в лице министерств и Центра кластерного развития). Вводятся ли в его состав представители предприятий кластера, влияют ли они на принимаемые решения? Кто в большей мере – предприятия кластера или органы власти – определяют приоритеты и направления развития? По данным проекта «Карта кластеров России» в кластере сформирована не одна, а сразу три управляющие компании – НП «Сибакадемсофт», НП «Биофарм» и НП «Сиббиомед».

Еще один пример – схема управления Кластером информационных технологий Республики Татарстан, выложенная на его сайте (рис. 3).

Рис. 2. Схема организационного развития Инновационного кластера информационных и биофармацевтических технологий [6, с. 37]

Рис. 3. Схема органов управления Кластера информационных технологий Республики Татарстан [7]

Кластер также был создан по инициативе региональных органов власти и институтов развития. Координационный совет кластера полностью сформирован из их представителей: Министерство экономики и Министерство информатизации и связи Республики Татарстан, Центр кластерного развития, ГАУ «ИТ-Парк» и АНО «Камский центр кластерного развития субъектов малого и среднего предпринимательства». Данные о представителях предприятий кластера в координационном совете отсутствуют.

По результатам анализа организационных структур ряда российских кластеров мы вынуждены констатировать, что просматривается большое влияния региональной власти и, соответственно, малое – представителей бизнеса. Е.С. Куценко [5, с. 37], анализируя опыт пилотных кластеров, также отмечает усиление влияние региональных администраций. Причины сложившейся ситуации – слабость кластерных инициатив бизнеса, низкая мотивация на совместную деятельность, невысокая степень доверия к партнерам и органам власти. В этом случае отсутствие частной инициативы замещается инициативой государства.

Следует ли стремиться к тому, чтобы органы управления кластерами (совет кластера, управляющая компания кластера) были как можно более независимы от органов власти? Попытаемся проанализировать имеющиеся данные из зарубежной практики.

В последние годы Верхняя Австрия позиционирует себя как один из наиболее компетентных регионов в области кластерного и сетевого взаимодействия [5, с. 41]. Ключевой организацией поддержки кластеров Верхней Австрии является компания «Clusterland Oberosterreich GmbH». Организация поддерживает и развивает семь кластеров и две сети [8, с. 12]. У каждого кластера действует консультативный совет, в состав которого входят 8–14 представителей компаний на кластер. В задачи консультативного совета входит:

– стратегическое консультирование менеджеров кластеров и сетей;

– экспертное консультирование по технологиям и ноу-хау в соответствующих областях;

– внедрение и распространение передового опыта;

– формирование экспертного комитета в составе 8–15 представителей компаний-партнеров и 1–2 профессора по профилю кластера;

– руководители консультативных советов кластеров и сетей также входят в консультативные советы компаний.

Оценивая опыт Верхней Австрии, следует отметить ряд моментов. Во-первых, управляющие компании кластеров учреждены государственными и общественными организациями, что схоже с российской практикой. Однако это обстоятельство успешно уравновешивается тем, что в составе консультативных советов кластеров преобладают представители компаний кластера, а не представители государственных организаций. В консультативные советы в обязательном порядке вводятся представители академической сферы, причем не руководители университетов, а ученые по профилю кластера. Такой порядок формирования советов кластеров позволяет государству инициировать развитие кластеров и одновременно успешно запускать механизмы активного участия в кластерном взаимодействии ключевых лиц предприятий и университетов.

Во-вторых, в организации работы управляющих компаний кластеров Верхней Австрии применяются «высокие» методы менеджмента – матричные структуры, межкластерное взаимодействие, объединение усилий нескольких управляющих кластерных компаний. Это значимо увеличивает эффект развития кластеров. Обмен опытом и идеями становится на порядок более интенсивным. Формирование общих для нескольких кластеров сетей взаимодействия позволяет быстрее выстраивать такие сети, поднимать «градус взаимодействия», использовать преимущества перелива знаний между отраслями и т.д.

Европейские кластеры за десятилетия накопили существенный опыт работы кластерных менеджеров. В ходе исследования международного проекта Global Cluster Initiative Survey от 2013 г. [4, с. 2–3] отмечено, что деятельность по управлению кластерами сформировалась как самостоятельная профессиональная область, появилась профессия «менеджер кластера». С 2006 года существует ежегодная премия «Cluster Manager». Создана система аккредитации и оценки качества кластерного менеджмента европейского фонда European Cluster Excellence Initiative (EFCE) [9]. Глобальная сеть практиков по вопросам конкурентоспособности, кластеров и инноваций TCI поддерживает ряд направлений работы с кластерами: регулярные конференции, посвященные развитию кластеров, Европейский клуб кластерных менеджеров (European Cluster Managers’ Club) и другие. В России аналогичные процессы находятся в начальной стадии.

Важным моментом в запуске кластерных инициатив являются механизмы их финансирования. По этому поводу Е.С. Куценко [5, с. 38] отмечает, что «доминирование государства в управлении кластерами подкрепляется его статусом основного источника финансирования» (рис. 4). В совокупности доля бюджетов (федеральный бюджет, региональные и местные бюджеты) составила 71,5 %.

Анализ, проведенный нами по данным проекта «Карта кластеров России», показал аналогичные результаты (данные по кластерам выборки, указавшим источники финансировании, табл. 2). Три кластера из четырех используют бюджетные средства.

У зарубежных кластеров (данные исследования Global Cluster Initiative Survey, 2013 г.) доля публичных источников финансирования также значительна [4, с. 23]. В сумме бюджеты разных уровней составляют 54 % (рис. 5). С 2003 г. соотношение между публичными и частными финансами кластеров не сильно изменилось. Поэтому соотношение 60/40 (60 % доля публичных средств) сегодня признано неким постоянным соотношением.

В. Паммингер [8, с. 13] на основе опыта кластеров Верхней Австрии приводит данные о том, что по мере «взросления» кластера растет доля самофинансирования кластера. В первые годы после создания кластера самофинансирование составляет всего 5–10 % и со становлением кластера увеличивается до 45–90 %. С точки зрения описания жизненного цикла кластера это ожидаемая динамика, а также подтверждение правильного развития кластера, качества кластерного менеджмента.

Рис. 4. Источники финансирования управляющих компаний пилотных инновационных территориальных кластеров России, % [5, с. 40]

Рис. 5. Источники финансирования управляющих компаний кластеров в мире [4, с. 23]

Таблица 2

Источники финансирования кластеров

Примечание. Составлено автором по данным проекта «Карта кластеров России» и сайтов кластеров.

Выводы

В результате анализа опыта управляющих компаний кластеров российских кластеров сформулированы следующие выводы:

– только каждый третий кластер в России учреждает управляющую компанию кластера (в мировой практике два из трех кластеров создают новое юридическое лицо);

– при выборе управляющей компании кластера чрезмерно велико влияние органов власти. У значительной доли кластеров (13 %) ее функции прямо возложены на региональные министерства. Не единичны случаи «двоевластия» при назначении управляющих компаний;

– доля публичных финансов в обеспечении деятельности управляющих компаний высока, как за рубежом (более 50 %), так и в России (более 70 %);

– успех развития зависит от двух факторов: преобладающее влияние на управление кластером не органов власти, а предприятий кластера, а также профессионализм и специальная подготовка сотрудников управляющих компаний кластеров.