Научный журнал

Фундаментальные исследования

ISSN 1812-7339

"Перечень" ВАК

ИФ РИНЦ = 1,674

• Авторы
• Резюме
• Файлы
• Ключевые слова
• Литература

Шигуров В.В. 1 Шигурова Т.А. 1

---

1 Мордовский государственный университет им. Н.П. Огарёва

В статье обосновывается актуальность для транспозиционной грамматики русского языка комплексного исследования модаляции деепричастных форм русского глагола. Показана причина, форма и предпосылки транспозиции деепричастий в вводно-модальные слова. Причина модаляции деепричастий в составе обособленной вводной конструкции связывается с усилением значимости субъектного фактора в языке, стремлением говорящего давать разноаспектную оценку сообщаемого, выражая его достоверность / недостоверность (путем указания на источник); отношение самого говорящего к стилю речи, способу выражения мысли, ее месту в тексте-рассуждении; оценивая речь в аспекте соблюдения в ней тех или иных коммуникативных качеств – правильности, точности, доступности, чистоты и т.п., а также с точки зрения синхронии / диахронии, сферы употребления. Субъект модуса в конструкциях с отдеепричастными модалятами оценивает сообщаемое с точки зрения ответственного / безответственного подхода к чему-либо; соблюдения / несоблюдения законов логики или житейского опыта, знания / незнания реального положения вещей; объективного / субъективного подхода к чему-либо; с позиции какой-либо теории или кого-либо; с учетом официального / неофициального характера речи; с точки зрения норм этики и морали и т.п. Обращено внимание на то, что модаляция в русском языке имеет ступенчатый характер и ей подвергаются деепричастия в грамматических формах несовершенного вида, одновременности и действительного залога, образованные в основном от глаголов речевой и мыслительной деятельности (с непредельной семантикой основ) и входящие в эволютивный способ действия.

Статья в формате PDF

351 KB

русский язык

грамматика

деепричастная форма глагола

модаляция

форма

причина

предпосылки

1. Бабайцева В.В. Явления переходности в грамматике русского языка. – М.: Дрофа, 2000. – 640 с.

2. Баудер А.Я. Части речи – структурно-семантические классы слов в современном русском языке. – Таллин: Валгус, 1982. – 184 с.

3. Высоцкая И.В. Синкретизм в системе частей речи современного русского языка. – М.: МПГУ, 2006. – 304 с.

4. Калечиц Е.П. Взаимодействие слов в системе частей речи: (межкатегориальные связи). – Свердловск: Изд-во Урал ун-та, 1990. – 160 с.

5. Ким О.М. Транспозиция на уровне частей речи и явление омонимии в современном русском языке. – Ташкент: Изд-во «Фан», 1978. – 228 с.

6. Кубрякова Е.С., Кизюкевич А.А. Некоторые особенности процесса транспозиции прилагательных в существительные со словообразовательной точки зрения // Продуктивность, частотность и валентность деривационных моделей. – Владивосток, 1988. – С. 52.

7. Лукин М.Ф. Трансформация частей речи в современном русском языке. – Донецк: Изд-во Донецк. ун-та, 1973. – 100 с.

8. Мигирин В.Н. Очерки по теории процессов переходности. – Бельцы, 1971. – 199 с.

9. Муковозова Т.И. Грамматический статус модальных слов: дис. … канд. филол. наук. – М., 2002. – 204 с.

10. Орехова Е.Н. Субъективная модальность высказывания: форма, семантика, функции: автореф. дис. … д-ра филол. наук, 2011. – 33 с.

11. Теория функциональной грамматики: Введение. Аспектуальность. Временная локализованность. Таксис. – Л.: Изд-во «Наука», Ленингр. отд-ние, 1987. – 349 с.

12. Чикина Л.К., Шигуров В.В. Присловные и предложенческие связи в русском синтаксисе: учеб. пособие. – М.: Флинта: Наука, 2009. – 192 с.

13. Шигуров В.В. Типология употребления атрибутивных форм русского глагола в условиях отрицания действия / науч. ред. Л.Л. Буланин. – Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1993. – 385 с.

14. Шигуров В.В. Деепричастия с отрицанием и их переход в наречия // Рус. яз. в шк. – М., 1995. – № 4. – С. 83–88.

15. Шигуров В.В. Местоименно-числительный тип употребления глаголов: лексика и грамматика // Известия РАН. Сер. лит. и яз. Т. 61. – М., 2002. – № 2. – С. 34–43.

16. Шигуров В.В. Словоформа «горько» в аспекте частеречной транспозиции: адвербиализация, предикативация, интеръективация и вербализация // Научное обозрение. – М.: Наука, филиал ЗАО «АЛКОР», 2005. – № 6. – С. 160–168.

17. Шигуров В.В. Интеръективация как тип ступенчатой транспозиции языковых единиц в системе частей речи (Материалы к транспозиционной грамматике русского языка). – М.: Academia, 2009. – 464 с.

18. Шигуров В.В. Индексы предикативации отадъективных гибридов на -о в контекстах типа Это весело – кататься с горки // Вестник гуманитарного научного образования. – М., 2012а. – № 9 (23). – С. 4–6.

19. Шигуров В.В. Два вектора развития русского причастия в контексте предикативации и / или адъективации: семантика и грамматика // Научное обозрение: гуманитарные исследования. – М., 2012б. – № 3. – С. 152–157.

20. Шигуров В.В., Шигурова Т.А. Функциональные отдеепричастные модаляты в русском языке // Современные проблемы науки и образования. – М., 2014а. – № 3.

21. Шигуров В.В., Шигурова Т.А. О модаляции глагольных инфинитивов в русском языке // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. – М., 2014б. – № 8, Ч. 3. – С. 161–165.

22. Шигуров В.В., Шигурова Т.А. Гибридные, деепричастно-модальные структуры в русском языке // Приоритетные научные направления: от теории к практике: сборник материалов XII Международной научно-практической конференции / под общ. ред. С.С. Чернова. – Новосибирск: Изд-во ЦРНС, 2014в. – С. 159–164.

23. Шигуров В.В., Шигурова Т.А. Деепричастия в их отношении к модаляции в русском языке // Фундаментальные и прикладные исследования: проблемы и результаты: сборник материалов XIII Международной научно-практической конференции / под общ. ред. С.С. Чернова. – Новосибирск: Изд-во ЦРНС, 2014. – С. 247–255.

24. Шигуров В.В., Шигурова Т.А. К вопросу о вводно-модальном употреблении русских деепричастий // Фундаментальные и прикладные исследования: проблемы и результаты: сборник материалов XIX Международной научно-практической конференции (г. Новосибирск, 23 апреля 2015 г.) / под общ. ред. С.С. Чернова. – Новосибирск: Изд-во ЦРНС, 2015а. – С. 149–157.

25. Shigurov V.V., Shigurova T.A. Parenthetical-modal type of using finite verbs in the russian language // 8S-ASS04 (Asian Social Science), 91-CCSE / Canadian Center of Science and Education. – 2015б. – Vol. 11, № 8. – P. 292–298.

Исследование процесса и результата модаляции деепричастных форм глаголов представляет собой одну из актуальных задач транспозиционной грамматики русского языка. Необходимость ее решения обусловлена высокой степенью продуктивности субъективно-модальных значений в современном русском языке, усилением личностного компонента в высказывании (см. [11, с. 4 и др.]). Аспекты анализа данного типа межчастеречной транспозиции языковых единиц связаны с выявлением ее формы, причины, семантических и морфологических предпосылок, синтаксических условий, признаков, ступеней и предела (см. также [2–5; 7; 9]).

Результаты исследования и их обсуждение

Различаются две формы транспозиции единиц в системе частей речи и межчастеречных семантико-синтаксических разрядов (предикативы, вводно-модальные слова: быстрая (скачкообразная) и медленная (поэтапная, ступенчатая) (см., напр. [14, с. 117]). Чем дальше по своим семантико-грамматическим характеристикам части речи и семантико-синтаксические разряды предикативов и вводно-модальных слов, тем быстрее протекает процесс перемещения языковых единиц из одного из них в другой. И наоборот, чем ближе они находятся друг к другу, тем медленнее и сложнее осуществляется такой межчастеречный переход: образуется широкая переходная зона с массой синкретичных (периферийных и гибридных) структур, синтезирующих в разной пропорции признаки исходного и конечного звеньев транспозиции, а при пересечении сразу нескольких транспозиционных процессов – и признаков других классов слов и семантико-синтаксических разрядов, с которыми попутно соприкасается та или иная языковая единица в процессе частеречного перерождения (см., напр. [16, с. 34–43; 17, с. 160–168]).

Наблюдения показывают, что из знаменательных частей речи слова и словоформы гораздо легче и быстрее перерождаются в служебные (строевые) слова, чем в другие знаменательные. Сказанное имеет непосредственное отношение и к глаголам в форме деепричастий, которые, как известно, могут подвергаться адвербиальной транспозиции.

Ср., например, контексты адвербиализации деепричастий НСВ в формах одновременности и действительного залога:

(1) Он любит работать, сидя за столом → Он любит работать сидя.

(2) Он говорил, не торопясь выходить из вагона → Он говорил не торопясь (≈‘медленно’).

Форма адвербиальной транспозиции одиночного деепричастия (сидя) и в сочетании с отрицательной частицей «не», перерождающейся при этом в раздельно пишущуюся приставку «не-», медленная, не скачкообразная (см. [15, с. 83–88] ).

Медленный, ступенчатый характер транспозиции наблюдаем и при модаляции деепричастий типа говоря, выражаясь, рассуждая, судя (по…) в семантико-синтаксический разряд вводно-модальных слов.

Ср. контексты типичного (полупредикативного) (3) и вводно-модального употребления (4) деепричастия выражаясь в сочетании с зависимыми словами:

(3) Он старался понравиться, выражаясь мягко и дипломатично.

(4) Вряд ли это удачный, мягко выражаясь, вариант решения вопроса.

Причина модаляции деепричастий в составе обособленной вводной конструкции заключается в усилении значимости субъектного фактора в языке, в стремлении говорящего не только передавать ту или иную информацию, но и определять свою собственную позицию по тем или иным вопросам, давать разноаспектную оценку сообщаемого, выражая его достоверность / недостоверность путем указания на источник (судя по имеющимся у следствия доказательствам; говоря словами…), отношение самого говорящего к стилю речи, способу выражения мысли, ее месту в тексте-рассуждении (рассуждая философски, здраво; иначе говоря; кстати говоря и т.п.); оценивая речь в аспекте соблюдения в ней тех или иных коммуникативных качеств – правильности, точности, доступности, чистоты и т.п., а также с точки зрения синхронии / диахронии, сферы употребления (выражаясь правильно, грамотно; образно; точнее; популярно; грубо; современным языком; высказываясь кратко; изъясняясь проще и т.д.) и проч. Субъект модуса оценивает сообщаемое с точки зрения ответственного / безответственного подхода к чему-либо; соблюдения / несоблюдения законов логики или житейского опыта, знания / незнания реального положения вещей; объективного / субъективного подхода к чему-либо; с позиции какой-либо теории или кого-либо; с учетом официального / неофициального характера речи; с точки зрения норм этики и морали и т.п. (см. также [10–11]).

В результате модаляции деепричастия в составе вводной конструкции утрачивают, за редким исключением (типа Пользуясь случаем, хочу сказать…), основные грамматические свойства глагола – семантику добавочного действия, формы и значения несовершенного вида, одновременности, действительного залога, функцию второстепенного сказуемого, сохраняя в то же время синтаксические связи с зависимыми словами в составе обособленной конструкции и смысловую связь с исходным глаголом-сказуемым. Ср. контексты употребления грамматических омонимов:

(5) А сапёры тронулись в путь, тихо рассуждая о том, что вот снова начнутся бои и конца этим боям не видать (Э.Г. Казакевич. Звезда) (деепричастие, обозначающее второстепенное действие рассуждая, осуществляющееся в плане одновременности с главным действием глагола-сказуемого тронулись в путь).

(6) Рассуждая философски, один большой долг лучше, чем сотня мелких (С. Довлатов. Чемодан) (отдеепричастный модалят в составе обособленной вводной конструкции, выражающей оценку субъектом модуса способа мышления).

Модаляция деепричастий в русском языке осуществляется при наличии определенных семантических и морфологических предпосылок. К семантическим предпосылкам относится мотивированность таких деепричастий глаголами соответствующих лексико-семантических групп и акциональных разрядов. По нашим наблюдениям, модаляции подвергаются деепричастия, образованные от глаголов с непредельной семантикой основ. Речь идет в основном о глаголах с семантикой речевой и мыслительной деятельности (говорить, выражаться, изъясняться; размышлять, рассуждать, мыслить и т.п.), а также оценки (судить). Указанные глаголы в форме деепричастий при вводно-модальном употреблении входят в эволютивный способ действия, обозначая процессы, не направленные на достижение какого-либо результата, цели (см. [12, с. 83]).

Под морфологическими предпосылками модаляции деепричастий понимаются те характеристики рассматриваемых форм глаголов, которые благоприятствуют их семантико-синтаксической транспозиции в вводно-модальные слова (см. также [18, с. 384 и др.]). Согласно В.В. Бабайцевой, это «возможности, заложенные в транспонируемых единицах», которые способны изменить в благоприятных условиях речи привычное соотношение «формы и содержания для более точного и яркого выражения замысла говорящего» [1, с. 189]. Речь идет о том, что в процесс модаляции вовлекаются деепричастия только в грамматических формах НСВ одновременности и действительного залога (типа говоря, выражаясь, судя):

(7) Говоря, он время от времени притрагивался к руке собеседника тонкими, тёплыми пальцами (И. Грекова. Без улыбок) → Была создана «Миссия Алсос», проще говоря, спецгруппа для захвата материалов, документов по атомной бомбе и учёных-физиков (Д. Гранин. Зубр).

Вряд ли можно ожидать вводно-модального употребления деепричастий СВ в формах предшествования (типа сказав, рассудив) или страдательного залога (типа будучи судимы). Ср., например, конструкции с активным и пассивным депричастием НСВ от глагола судить:

(8) Судя́ членов организованной преступной группы, присяжные единогласно признали их виновными (деепричастие НСВ действительного залога с зависимыми словами) → Су́дя по заключению специалиста, причиной смерти явилась черепно-мозговая травма (отдеепричастный модалят в составе вводной конструкции с субъективно-модальным значением, указывающим на источник информации).

(9) Подозреваемые неоднократно вызывались для дачи показаний, будучи судимы по схожим статьям (аналитическая форма пассива деепричастия НСВ) → ? (отдеепричастный модалят).

Характерно то, что, утрачивая в позиции обособленной вводной конструкции основные грамматические характеристики глагола (значение действия; категории вида, залога, относительного времени; функция второстепенного сказуемого), депричастия сами по себе становятся малоинформативными и легко могут быть опущены в речи без сколько-нибудь существенной потери общего смысла высказывания. Смысловым центром в таких конструкциях являются грамматически зависимые от модалятов слова. Показательно, например, сравнение высказываний с вводно-модальными компонентами типа собственно говоря и собственно:

(10) Собственно говоря, само название фильма и является японской имитацией звука стучащих о рельсы колёс (В. Пелевин. Желтая стрела) → Собственно, сама по себе она ни на кого не похожа, подумал я, открывая дверь в квартиру, ведь, если я гляжу на неё и она кажется мне по-своему совершенным произведением искусства, дело здесь не в ней, а во мне, которому это кажется (В. Пелевин. Ника).

См. также возможность эллипсиса отдеепричастных модалятов в других вводных оборотах:

(11) Откровенно говоря, я даже не слишком удивился (С. Довлатов. Переводные картинки) → Привет, как дела? – Да, откровенно, не очень. Дело в том, что мое предприятие сгорело дотла, и вот я теперь взял отпуск и думаю поехать во Францию в счет ста тысяч страховки (Коллекция анекдотов: абстрактный анекдот).

(12) … Речь ее за отсутствием другого собеседника была обращена к портрету, одиноко висевшему на матово-белой стене напротив, иначе говоря, к себе, поскольку портрет изображал не кого-либо, а самое Иру, правда, узнать ее было нелегко, разве что глаза и волосы, и то в основном цвет, глаза зеленые, а волосы темно-медные, а вообще-то фигурировавшее на достаточно живописной или, выражаясь точнее, красочной картине существо с запрокинутым безукоризненно овальным ликом и растянутой на полхолста шеей напоминало одновременно о Модильяни, Плисецкой и зоопарке, лично Ире больше о последнем, почему она и окрестила свое художественное отображение жирафой (Гоар Маркосян-Каспер. Кариатиды) → В основном переселенцы из Мордовии живут, точнее, жили в этом селе с названием странным, завозным – Подустонь (В. Астафьев. Обертон).

(13) Судя по словам Сергея, именно в пристройке все и происходит (С. Таранов. Мстители) → … У него в мальчишестве был очень хороший голос, ему даже пророчили карьеру, которую, по словам бабушки, сгубила незадачливая преподавательница, заставившая его в период, когда ломался голос, петь на каком-то конкурсе (М. Тарковский. Жизнь и книга).

Обращает на себя внимание то, что транспозиция деепричастия судя в вводно-модальное слово в составе обособленной вводной конструкции сопровождается, помимо семантико-грамматических изменений, связанных со значительной утратой глагольности и десемантизацией, также акцентологическим сдвигом: ударение в отдеепричастном модаляте перемещается с последнего слога на первый (судя́ → су́дя).

Следует также иметь в виду, что между деепричастиями (типа говоря, выражаясь) и отдеепричастными модалятами (говоря, выражаясь) существует зона переходности, заполненная синкретичными образованиями, в разной степени отдаленными от системы глагола и приближенными к межчастеречному семантико-синтаксическому разряду вводно-модальных слов. Степень их модаляции индивидуальна и может быть установлена в каждом конкретном случае с опорой на методику оппозиционного анализа и индексации (см., напр. [13, с. 31, 89–90, 157–158; 19–26]).

Заключение

Исследование типов ступенчатой транспозиции языковых единиц в сфере частей речи и межчастеречных разрядов дает возможность обнаружить некоторые тенденции, динамику в развитии соответствующих фрагментов языковой системы; использование в процессе языковой эволюции разных способов обогащения частей речи и разрядов вводно-модальных слов, предикативов прежде всего за счет собственных, внутренних ресурсов – «расщепления» (раздвоения, растроения и т.п.) слов и формирования на базе комплекса или отдельных словоформ исходных лексем новых языковых единиц при функциональной и функционально-семантической модаляции, предикативации, адвербиализации, прономинализации, интеръективации и т.п. Более того, изучение транспозиции как живого и универсального механизма языка, заключающегося в переводе знака из одного класса в другой, «позволит глубже осветить весь комплекс языковых средств, служащих для неоднозначного отражения действительности» [6, с. 52].

Работа выполнена в рамках проекта «Комплексное исследование модаляции как типа ступенчатой транспозиции языковых единиц в семантико-синтаксический разряд вводно-модальных слов», выполняемого при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (грант № 15-04-00039а).

Рецензенты:

Лемов А.В., д.фил.н., профессор, профессор кафедры русского языка, Национальный исследовательский Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарева, г. Саранск;

Мишанин Ю.А., д.фил.н., профессор, декан филологического факультета, Национальный исследовательский Мордовский государственный университет имени Н.П. Огарева, г. Саранск.

Библиографическая ссылка