Как известно, метафора сама по себе является эффективным средством выражения эмоциональных концептов. Однако метафора, основанная на межчувственном переносе, на так называемой синестезии, позволяет раскрыть новые оттенки изучаемого явления.
Согласно определению С.Л. Рубинштейна синестезия – «такое слияние качеств различных сфер чувствительности, при котором качества одной модальности переносятся на другую, разнородную» [5].
Благодаря синестезии метафора репрезентирует такие неожиданные переходы от одной модальности к другой, что дает простор для проведения в данной статье сопоставительного анализа синестетических метафор с компонентом «любовь» на материале паремий аварского, русского и английского языков.
В данной статье акцентируется внимание не столько на простом взаимодействии различных видов ощущений между собой, сколько на взаимоотношениях ощущений с абстрактными понятиями и эмоциями, в частности эмоцией любви.
Метафоры в этом подвиде синестезии, получившем название «синестемия» или «вторичная синестезия», характеризуются как «выражения, содержащие перенос с чувственного ощущения на переживаемые человеком эмоции» [6].
При проведении анализа за основу были взяты аварские паремии [1], которые были сгруппированы по имеющимся в них синестетическим метафорам и характерным для чувства любви признакам, и в дальнейшем сопоставлены с эквивалентными русскими и английскими паремиями.
Паремии, отобранные для анализа, послужили контекстом, в котором метафорический перенос обусловлен многовековым влиянием культуры и среды изучаемых этносов. Более того, в паремиях ярко отображаются специфичные для конкретной культуры «сенсорные модусы, которые от культуры к культуры и от эпохи к эпохе могут совпадать или не совпадать» [2].
В соответствии с базовыми признаками концепта «любовь» и синестетическими метафорами паремии были дифференцированы по сенсорным модальностям осязания, вкуса и зрения, что в дальнейшем способствовало их концептуальному анализу на предмет выявления связи между эмоцией любви и чувственными восприятиями этих сенсорных модальностей.
По утверждению Лакоффа «так как множество понятий, важных для человека, либо абстрактно, либо нечетко определено в опыте (эмоции, идеи, время, и т.п.), возникает необходимость использовать для их понимания другие концепты, которые осознаются более четко (пространственная ориентация, объекты и т.п.)» [3].
Эмоция любви характеризуется посредством номинаций ощущений, которые свойственны другим органам чувств.
Наиболее широко представлена в паремиях аварского, русского и английского языков осязательная синестезия, которая характеризует тактильные, температурные, гравитационные, кинестетические и пространственно-объемные ощущения.
Так, в паремиях, где любовь возводится в ранг материального объекта, вещества, ей приписывается осязательная (тактильная) характеристика.
В аварской паремии Басрияб рокьуда кьаву ч1валаро «Старая любовь не ржавеет» наблюдается синестетический перенос: эмоция любви – осязание. Любовь выступает как нечто материальное, которое может покрыться ржавчиной, прийти в негодность, а ржавчину можно ощутить рукой, что говорит о том, что фраза «рокьуда кьаву ч1валаро» (любовь не ржавеет) реализует синестетическую метафору.
Кроме того, тактильные ощущения в данном примере усиливаются еще и зрительными, так как ржавчину можно увидеть.
В русском и английском паремиологических корпусах данная паремия имеет абсолютные корреляты: русс.: Старая любовь не ржавеет и англ.: Old love doesn’t rust.
Однако необходимо отметить, что среди русских и английских паремий есть и некоторые вариации, где подобных синестетических метафор не наблюдается: рус. Старая любовь не забывается, англ. Old love will not be forgotten.
В аварской паремии Рокьул рачел къазе чи квариг1уна, балагьи х1ехъезеги ях1 къвариг1уна «Любви достойным быть не каждому дано» (букв. «Чтобы затянуть пояс любви (страсти), нужен человек (возлюбленный), чтобы горе вынести, необходима честь») можно выделить синестезирующий элемент «рачел» (ремень), который представляет собой объект одежды, аксессуар. Сравнение такого рода реализует метафорический перенос, при котором материальное переходит в разряд эмотивно-чувственной сферы. Налицо синестетический перенос «любовь-осязание (тактильное)»: любовь можно почувствовать, тронуть рукой, как и ремень.
В русском и английском эквивалентах анализируемой паремии это значение отображается лишь частично, и нет подобного синестетического переноса. Однако в английском эквиваленте Faint heart never won fair lady «Робкое сердце никогда не завоевывало сердце красавицы» наблюдается иной перенос: любовь → осязание (вибрационно-тактильная характеристика), где любовь должна выступать как активный действующий субъект.
В следующей аварской паремии Кьарзалъе жо кьей – рокьи къот1улеб къверкьмахх г1адаб жо «Отдавать взаймы – все равно, что ножницы, режущие любовь» метафорический перенос прослеживается четче: если понятие любовь можно разрезать ножницами, то, соответственно, оно получает материальные свойства ткани, бумаги и т.д.
Метафорический перенос «физическое – чувственное» в сфере глагола аварского языка рассматривает П.А. Магомедова, анализируя глагол пространственной локализации къварилъизе «сузиться, стать тесным», когда благодаря метафорическому переносу «пространство → чувство» язык манифестирует новое эмотивно-чувственное значение: чакмал къварилъана «сапоги стали тесными» → рак1 къварилъана «сердце печалится». Чувство материализуется пространственным параметром теснота. Сапог ощущается тактильными манипуляциями, а печаль чувствуется «внутренними» манипуляциями человека [4].
Связь эмоции любви с тактильными ощущениями наблюдается и в примере Рокьи бикъарав ц1огьор кколаро «Не является вором тот, кто украл любовь». Чтобы украсть объект, нужно взять его в руки, осязать его. Эмоция любви благодаря синестезирующему элементу «бикъарав» (укравший) получает качества материальной природы, переходит в тактильно осязаемую сенсорную модальность. Последние паремии не имеют эквивалентов в русском и английском языках.
Во многих лингвокультурах местом сосредоточения любви считается сердце, о чем красноречиво свидетельствуют паремии: авар. Рек1елъа рокьи к1алдиса г1ус г1адин бахъуларо «Любовь из сердца, как зуб изо рта, не вырвешь». Любовь считается объектом, который непросто вытащить из сердца, по аналогии с зубом, который можно просто одним движением удалить изо рта. Соответственно, это чувство наделяется свойствами материального мира и ей приписывается тактильная характеристика на основании того, что глагол бахъизе «вырывать» является глаголом перемещения осязательного восприятия.
Эквиваленты данной паремии в русском и английском языках иллюстрируют то же явление, но менее эмоционально: рус. Из сердца не (вынешь) выкинешь, а в сердце не вложишь, С глаз долой – из сердца вон, англ. Far from eye, far from heart «С глаз долой – из сердца вон».
В английском языке существует еще один частичный эквивалент Out of sight, out of mind, в котором местом локализации любви является уже не сердце, а голова, что свидетельствует о том, что чувство любви у англичан упорядочено разумом.
В русских и в особенности в английских паремиях синестетический перенос выражен не так явно, как в аварском эквиваленте.
Любовь может быть и пространственно-объемным явлением: авар. К1удияб рокьи – к1удияб г1азаб «Большая любовь – большие страдания». Синестезирующим элементом в словосочетании «к1удияб рокьи» (большая любовь) является прилагательное «к1удияб» (большой). Оно содержит следующие интенсивные признаки: «значительный по размеру, величине, силе». Что касается синестезируемого элемента «рокьи» (любовь), то здесь можно выделить значение «глубокое, эмоциональное влечение, сильное сердечное чувство» как содержательное ядро. Любовь приобретает объемные качества, становится измеримой. Метафорический перенос в словосочетании к1удияб рокьи не столь очевиден в связи с тем, что он с течением времени уже стал узуальным.
В русской паремии, где любовь также считается явлением, сопряженным с чем-то неприятным, подобного метафорического переноса, где любовь представляет собой нечто значительное по размеру, нет: рус. Где любовь, там и напасть.
Если в аварских и русских примерах любовь представляется пространственно-объемным объектом, то в эквивалентной английской паремии преобладают кинестетические черты: The course of true love never did run smooth «Путь истинной любви никогда не бывает гладким». Имеющийся в паремии контекст – the course (путь), run smooth (идти гладко) свидетельствует о том, что любовь может идти, передвигаться в пространстве.
В следующей аварской паремии любовь также представляет собой пространственно-объемное явление, значительное по размеру, величине и силе: К1удияб рокьиги, к1удияб ццинги цогожойила, к1иялъулго къуватги бащадабила «Большая любовь и большой гнев – схожи, сила их одинакова». Однако эквиваленты данной паремии в русском и английском языках теряют свои пространственно-объемные черты: англ. Love conquers all «Любовь все побеждает», рус. Любовь все побеждает. Метафорический перенос основан на кинестетических ощущениях, которые передают значение движения в пространстве.
Сравнив эти эквиваленты, можно констатировать, что «универсального способа репрезентации изменений не существует: каждая культура и отдельно взятый индивид обладает собственной системой измерений» [2].
Следующим признаком любви, где кинестетические номинации нашли отражение, является признак активности. В аварской паремии Ургьел кьижараб, рокьи борч1араб «Печаль спящая, любовь бодрствующая» любовь выступает как деятельный, энергичный субъект. Прямым значением прилагательного «борч1араб» является «вышедший из состояния сна, проснувшийся», а «выйти из сна, проснуться» в прямом значении может только одушевленное существо, человек. Так на чувство любви переносятся качества влюбленного человека: активность, желание что-то создавать. В русском эквиваленте Кто хочет жениться, тому и ночи не спится, это чувство также лишает человека сна и сподвигает на какие-либо действия, но метафорического переноса не наблюдается.
В английских коррелятах данной паремии Love makes the world go round «Любовь движет миром», Love will find the way «Любовь найдет дорогу», Love will creep where it may not go «Любовь пролезет там, где невозможно пройти» обнаруживается кинестетический контекст, передающий значение движения в пространстве (find a way, creep, makes go round). Так же, как и в аварской паремии, метафорический перенос здесь обусловлен тем, что чувство любви приобретает качества человека, как бы «обрастает» мышцами и передвигается в пространстве, чтобы совершить нечто ради любви.
Как действующая властная сущность любовь не подвластна влиянию. В аварской паремиологической картине мира это репрезентирует пример Рокьуе малъарухъан х1ажалъуларевила «Любовь не приемлет советчиков». Слово рокьи (любовь) олицетворяет собой влюбленного человека, которому бесполезно что-либо доказывать. В русской и английской паремиях Сердцу не прикажешь, Love cannot be compelled «Насильно мил не будешь» метафорический перенос совпадает в основном с аварским.
Любовь как одна из самых ярких эмоций характеризуется еще и тем, что она часто сравнивается с огнем и сопровождается высокими температурами и накалом страстей. Метафорический перенос, где любовь приобретает свойства огня, наблюдается в паремиях всех рассматриваемых языков благодаря пересечению с температурными номинациями. В аварской паремии Рокьуца ракьа биунеб, балаялъ берзул нур унеб «От любви тают кости, от горя слепнут глаза» такой номинацией служит глагол биунеб, в русской паремии Мороз любви не остудит – глагол не остудит, в английской паремии Hot love soon cools «Горячая любовь быстро остывает» – прилагательное «hot».
В отличие от английского консервативного языкового сознания, когда пылкость и жар горячего чувства быстро остывает, аварская языковая картина мира констатирует прочность, глубину и долговечность настоящей любви. Об этом свидетельствует ряд пословиц аварского языка. Например, авар. Ц1улада ц1а рек1ани, бух1ун лъуг1ула, суна, рек1еда рек1араб ц1а кидаго сунаро «Если загорятся поленья, сгорят и огонь потухнет, огонь в сердце никогда не потухнет». Налицо манифестация позитивного отношения к любви, как к сильному, незатухающему чувству, способному, подобно огню охватить не только сердце, но и все тело человека (в том числе и разум). Сдвиг семантики сводится к тому, что любовь уподобляется материальному объекту – поленьям (дровам), которые могут быть охвачены огнем. В этом отношении взгляд языкового сознания русского человека сближается с аварским языковым сознанием. В русской языковой картине мира констатируется сила и прочность настоящих чувств, в отличие от английского языкового сознания.
Любовь аналогично выступает как огонь в русской паремии Любовь не пожар, а загорится, не потушишь.
В английской языковой картине мира качество любви – уподобление огню не находит подтверждение в паремиях. Более того, если в аварских и русских паремиях любовь – это вечное чувство, то в английских паремиях любовь, какой бы горячей и сильной она ни была, обречена на скорое «остывание».
Любовь может выступать не только как явление, которое можно осязать и увидеть, но и попробовать на вкус. Вкус оказывает большое эмоциональное влияние на человека. Так, любовь, согласно аварским паремиологическим единицам, имеет сладкий вкус: Баркат гьеч1еб боц1удасаги ц1унаги, гьуинлъи гьеч1еб ригьнадасаги ц1унаги «Упаси от неблагодатного богатства и от несладкого [не имеющего вкуса сладости] брака». Синестезирующим элементом является существительное гьуинлъи (имеющий приятный вкус, свойственный сахару, меду). В сочетании с синестезируемым элементом ригьин синестезирущий элемент приобретает значение «приятный, доставляющий удовольствие». Лексема брак в данной паремии заменяет единицу любовь, т.к. речь идет об эмоциональном чувстве, а не о предметной субстанции.
В русском и английском языках эквивалентных паремий не обнаружено.
Будучи амбивалентным явлением, любовь обладает не только сладким, но и горьким вкусом, что также нашло отражение в аварской паремии Рокьиялда гьоркьоб кьалги бук1унеб, балаялда гьоркьоб кьог1лъиги кколеб «И в любви случаются ссоры, и в беде случается горечь». Кьог1лъи (горький вкус) как синестезирующий компонент в сочетании с синестезируемым компонентом «балай» (беда/горе) получает значение «горькое чувство».
Среди русских и английских паремий примеров, где наблюдался бы метафорический перенос, основанный на синестезии «любовь – вкус», нет.
В аварском языке встречаются также паремии, в которых любовь сопровождается сладким или горьким вкусом, но не основаны на переносе «любовь – вкус»: Вокьулев чигун цадах лъимги гьуинаб, вокьуларев чиясда цадах гьоц1оги кьог1аб «Рядом с любимым и вода сладкая, рядом с нелюбимым и мед горький». Компоненты словосочетания «гьуинаб лъим» (сладкая вода) и «кьог1аб гьоц1о» (горький мед) относятся к одной и той же сенсорной модальности «вкус», в связи с чем синестетический перенос невозможен.
Благодаря сочетанию номинаций с компонентом «любовь» с ощущениями из зрительной модальности любовь приобретает способность видеть или, наоборот, не видеть, получает качества одушевленного существа.
В аварской паремии Рак1 беццлъиялдаса, бер беццлъи лъик1аб «Чем ослепнет сердце, пусть ослепнут глаза», из-за любви, заложенной в слове «рак1», человек может лишиться зрения, может необъективно воспринимать окружающее, любимого человека.
В русской и английской языковых картинах мира паремий с подобным синестетическим переносом «любовь – зрение» намного больше, чем в аварском языке: рус. Любовь может и слепа быть – черное за белое почитает; Любовь и не глядит, а все видит, англ.: Love is blind «Любовь слепа», Love sees no faults «Любовь не замечает недостатков».
Несмотря на то, что любовь считается светлым, радостным чувством, она может приносить и страдания. На этом и основан один из признаков любви – боль.
В аварской паремии Мадугьалихъ рокьи – муг1 бакьулъ унти «Любовь по соседству – боль в спине» любовь ассоциируется с болью в спине в связи с тем, что чувство любви и любовные отношения по соседству, особенно не зарегистрированные, «подрубают» самую опору, поддержку и стать человека – центр спины, из-за чего он теряет уважение среди окружающих его людей.
Данную паремию можно интерпретировать и по-другому: испокон веков сосед для соседа был чаще всего ближе родственника, а любовь при неудачном стечении обстоятельств могла разрушить дружбу между соседями. Кроме того, чувство любви может причинять боль, если объект любви постоянно находится поблизости, в особенности, если он недосягаем для субъекта и если любовь безответна.
Синестетический перенос «любовь – боль» основан на том, что боль, страдание, причиняемое этим чувством, настолько сильны, как боль в спине (у аварцев спина – центр человеческой плоти), при этом место локализации боли невозможно достать рукой, погладить, приложить что-либо, чтобы боль успокоить. То есть боль в спине дает (по мнению, устоявшемуся в аварской языковой картине мира) страшные страдания, а метафорический перенос фиксирует силу этих ощущений по отношению к чувству любви.
В русском паремиологическом корпусе любовь – также причина боли и страданий. Влюбленный человек острее реагирует на окружающий мир, его может ранить любое резко сказанное слово или неверно брошенный взгляд со стороны любимого человека: Любовь – крапива стрекучая. На чувство любви переносятся качества крапивы в связи с тем, что она, как и крапива, может обжигать. Но если крапива обжигает кожу, то любовь обжигает сердце и душу человека. Здесь наблюдается синестетический перенос «любовь – осязание (боль)».
Среди английских паремий примеров с синестетическим переносом «любовь – боль» выявлено не было.
Проведенное исследование синестетических метафор в составе паремий с компонентом «любовь» свидетельствует, что синестезия проявляется во всех рассматриваемых языках неодинаково, несмотря на то, что механизмы образования синестетических метафор схожи.
Каждый рассматриваемый этнос для передачи одного и того же признака любви может использовать в синестетических метафорах разные сенсорные модальности, что обусловлено различиями в мировоззрении носителей языков. В некоторых случаях наблюдаются и лакуны, когда имеющиеся в одном языке какие-либо виды сенсорных модальностей в метафорах, полностью отсутствуют в другом языке, что свидетельствует о возможной неактуальности этих признаков (метафор) для этноса.
Однако, согласно имеющемуся паремиологическому материалу, «многие метафоры отличает культурный параллелизм» [8], так как, несмотря на различные приоритеты, базовые ценности каждой культуры и каждого поколения все же остаются неизменными.
Синестезия в объяснении столь сложного и многогранного чувства, как любовь, явилась тем самым средством, которое позволило раскрыть этот концепт с новых «чувственных» позиций и «структурировать разные аспекты» [3] рассматриваемого концепта для формирования целостного глубокого образа любви.
Рецензенты:
Керимов К.Р., д.фил.н., профессор кафедры теоретической и прикладной лингвистики филологического факультета, Дагестанский государственный университет, г. Махачкала;
Маллаева З.М., д.фил.н., профессор, ведущий научный сотрудние ИИЯЛИ ДНЦ РАН, г. Махачкала.
Библиографическая ссылка
Магомедова П.А., Исаева Э.М. ФЕНОМЕН СИНЕСТЕЗИИ В МЕТАФОРАХ С КОМПОНЕНТОМ «ЛЮБОВЬ» (ПО ДАННЫМ ПАРЕМИОЛОГИЧЕСКОГО КОРПУСА АВАРСКОГО, РУССКОГО И АНГЛИЙСКОГО ЯЗЫКОВ) // Фундаментальные исследования. – 2015. – № 2-23. – С. 5284-5289;URL: https://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=38197 (дата обращения: 19.04.2024).