В середине двадцатого века в ряде национальных литератур продолжал развиваться так называемый «традиционный роман». В числе таких произведений как наиболее типичные для данного направления можно назвать романы Х. Жирова «Пробуждение гор», Ф. Абдулжалилова «Бурный поток» и «Хороша нива у коллектива», Д. Кубанова «Голос в горах», Т. Керашева «Дорога к счастью».
Основной художественный конфликт романов о коллективизации в сельском хозяйстве вытекает из ожесточенной борьбы за создание колхозов, которая происходила в большинстве сел и деревень советской страны.
Поэтика романов подчинена раскрытию художественно-публицистического конфликта. Герои романов о коллективизации непримиримо противопоставлены друг другу: одна группа персонажей – борцы за колхозы, в другая – враги создания коллективного хозяйства. Каждый из представителей этих групп убежден: кто не с нами, тот против нас. Середины для них нет. В литературе того времени сложные жизненные процессы подменялись довольно упрощенной схемой: общество разделено на строителей новых форм хозяйствования и его врагов, явных и тайных. По схеме борцы за колхозы – это выходцы из трудового народа, их противники – представители свергнутого класса. Социальные обстоятельства порождали трагические коллизии. Они нашли адекватное выражение в национальной романистике и трагические мотивы ярко запечатлевались в прозаических произведениях. Романы о коллективизации сельского хозяйства писателей Карачаево-Черкесии испытали сильное влияние «Поднятой целины» М. Шолохова. Это ощущается во всем: в идейном содержании, сюжетно-композиционном строении, расстановке образов и развитии сюжета.
Вместе с тем в национальных романах о коллективизации отразились и свои особенности: отражение своеобразного жизненного уклада, мировидения народа, его вековых обычаев. Ими же определена борьба за и против колхозов. Материалом для прозаических произведений является национальная действительность с ее характерными приметами. В колхозном движении все было не однозначно, а скорее сложно и запутано, как это чаще всего бывает при попытке в одночасье изменить все, что складывалось веками. В литературе также и многие значимые, масштабные проблемы подгонялись под упрощенные схемы, что проявилось во многих романах. Некоторым писателям удавалось наполнять идеологическую схему добротным жизненным содержанием, художественно исследовать объективные жизненные процессы, создавать реалистические образы. В их числе Х. Жиров, Ф. Абдулжалилов, Д. Кубанов, Т. Керашев и другие.
В литературах народов Карачаево-Черкесии романы о коллективизации сельского хозяйства отразили, хотя и не всегда в полном объеме, жизнь, быт, культуру, философию народа на этом переломном этапе истории. В данных изданиях воплощается ряд национально-ориентированных типов-героев. Поэтика образов отличается художественной выразительностью и своеобразием. На наш взгляд, это подтверждается, в частности, в романах Х. Жирова и Ф. Абдулжалилова.
Сюжет прозаического произведения Х. Жирова «Пробуждение гор» охватывает значительный исторический отрезок времени – от революционных лет до периода создания первых колхозов в аулах нынешней Карачаево-Черкесии. Жизнь и судьба народа, события, происходившие в эти годы, составляют основу содержания произведения. В центре романа «Пробуждение гор», как и во многих других историко-документальных произведениях, показаны судьбы простых людей – рабочих, сельских тружеников, активно включившихся в общественную жизнь. Х. Жиров создает образ юноши-батрака Мухаба, ставшего затем организатором и руководителем сельскохозяйственного производства.
Литературовед В.Б. Тугов, всесторонне проанализировав книгу абазинского писателя, пришел к научно обоснованным выводам. Он пишет: «Роман «Пробуждение гор», в сущности, роман-судьба. Коллизии и сюжет произведения подобны множеству других коллизий в произведениях советской литературы, посвященных этому периоду» [8, 60]. Ученый считает необходимым уточнить: «Но дело не во внешнем подобии, а в умении передать закономерные тенденции времени и в этом смысле роман Жирова отмечен значительными завоеваниями» [8, 60]. Далее литературовед раскрывает свою мысль: «Действительность в нем представлена в ее объективном и противоречивом развитии. В достоверности и конкретности изображаемых событий… народной массы, в расстановке классовых акцентов заметен усиливающийся историзм мышления писателя» [8, 61]. Не обходит стороной исследователь и недостатки романа: «Однако автору не удалось сфокусировать сюжет, скомпоновать его достаточно прочно, и книга как бы распадается на две части. Первая часть повторяет коллизии многих повестей и романов, рассказывающих о судьбе человека, ищущего социальную правду, а во второй основу сюжета составляет история организации колхоза в горном селе. В соответствии с замыслом меняется и принцип типизации положительного героя: в первой части писатель прослеживает пути пробуждения социального мышления человека, а во второй – становление гражданина-борца» [8, 61].
Главный герой произведения Мухаб – батрак, можно сказать, «по наследству» : его отец и родной брат батрачили у богатого, жестокого, жадного и вероломного богача Канаматова. Традиционный сюжет, встречающийся во многих национальных повестях и романах, Жиров обогащает новыми деталями и подробностями. Так он, по существу, первым из литераторов Карачаево-Черкесии, отобразил такое явление в горской среде, как наем работника, которого представляют как родственника, помогающего вести хозяйство добровольно. В жизни такая «хитрость» встречалась нередко. Она становилась как бы «охранной грамотой»: батрак вовсе не батрак, а родственник, член семьи – никакой эксплуатации!
Х. Жиров пишет много и подробно о неграмотности и темноте своего героя, о нищенской его жизни, но в отличие от своих собратьев по перу, не спешит делать Мухаба бунтарем, а затем революционером. Для этого юноше потребовалось пройти длинный, тяжелый путь. В начале Мухаб-батрак старается добиться доброго отношения к себе хозяина трудолюбием, старательностью, исполнительностью. Правда, он продает ворам-конокрадам хозяйский табун лошадей, но это не означает, что таким образом протестует и мстит, просто юноша уверен: лошади выращены им и его отцом, а значит он продает «свой труд», на что имеет естественное право.
В романе Жирова много героев. При этом характеры одних персонажей исследованы глубоко, полнокровно, других – схематично. Колоритен, например, образ коммуниста Худа Мамукова, председателя сельсовета, который организовал в ауле колхозное строительство.
Худ Мамуков – «двойник» шолоховского Макара Нагульнова. Он так же, как и герой Шолохова, предан делу социализма и хочет поскорее завершить коллективизацию, загнать всех в колхоз и в результате обобществить все и вся. Его оружие – брань, угрозы и, конечно, наган. При этом он искренне убежден, что всегда поступает правильно. Словом, методы Худа «срисованы» с Нагульнова, о котором проницательно сказал Г.И. Ломидзе: «Поступки, совершаемые человеком, вступают порой в противоречие с той побудительной причиной, которая вызвала их к жизни. Порывы сердца, бывает, не направляются разумом, мыслью. От этого гуманизм сердца теряет многое, обедняется в своем человеческом содержании. Макар Нагульнов… жертва подобного рода психологической коллизии» [5, 28]. Думается, и трагедия Худа Мамукова проявляется в таком противоречии.
Коллективизация сельского хозяйства – драматическая страница в истории страны. Как справедливо отмечал исследователь литературы Л. Теракопян: «Ломка традиционного, веками складывающегося порядка не могла не быть сложной, а порой и мучительной. Ведь речь шла не о передаче земли, а о том, чтобы ее обобществить. Зная, сколько пота и крови было пролито ради того, чтобы утвердиться на собственном клочке земли, зная, каким счастьем было труженику обзавестись собственной лошадью, нетрудно представить, какую бурю в душе…вызывала необходимость отдать свой надел, свою лошадь в колхоз. Происходила смена самих жизненных идеалов, переориентация устремлений. Движение от простого и понятного «своего» к неведомому, на опыте не испробованному, «общему», знаменовало поистине революционный переворот в душах людей» [7, 49–51].
Сложные, мучительные коллизии, сопровождавшие коллективизацию, вскрывает Х. Жиров, также раскрывая образы крестьянина-середняка Махуда и членов его семьи. Именно в их разработке писатель добился наибольших успехов. Махуд – не враг советской власти, но он не хочет отдавать трудом нажитое добро в «общий котел», в колхоз, и сам не желает быть членом коллективного хозяйства. Махуд и представить себе не может, как можно добровольно отказаться от годами нажитого. Он по-своему демонстрирует собственную независимость, пренебрежение к колхозу: работу на личном огороде превращает во вспашку «бескрайнего поля», в обед выпрягает быков, разводит костер, готовит обед прямо на участке, разбивает бивак, громко поет.
Махуд ненавидит председателя сельсовета Мамукова, видя в нем все беды, свалившиеся на головы крестьян. И свою ненависть он выражает в проклятиях: «О, Аллах, погуби разбойника Худа, пусть его поразит самый тяжелый недуг, слепота, лихоманка, или пусть свалится в глубокую пропасть, откуда ему не выбраться… О, Аллах, в колхоз я не пойду… Мулла подтверждает – в Коране о колхозе ничего не сказано… О, Аллах, погуби Худа, тогда в Куве не будет колхоза. А то он людям проходу не дает, на всех кричит: «Почему не вступаешь?» [2, 95–96].
Образ Махуда показывает, что, создавая типы-характеры, Жиров идет вглубь социальных слоев деревни, показывает, как трудно воспринимаются новые идеи крестьянской массой. Это, несомненно, свидетельствует об овладении автором реалистическими способами обобщения и типизации.
В романе немало сцен, выписанных живо и динамично. Вот одна из них, когда в аул впервые в истории приходит трактор:
– Фордзон! Фордзон идет, – кричали на улице мальчишки.
Нарастал какой-то гул. Махуд выбежал из дому. Улицу запрудили люди, поближе к домам стояли старики, некоторые их них плевались и чихали.
– Осквернили аул, все теперь будет вонять керосином.
Новенький «Фордзон» прошел по главной улице и вернулся к аулсовету, где спорили два председателя – Муталиб и Хамзат из колхоза «Новая жизнь», что находился по ту сторону реки.
Хамзат утверждал, что «Фордзон» направлен в их колхоз, Муталиб доказывал обратное.
– Я бумагу получил. Вот она. Прочитай, – говорил Муталиб.
– А что это? – кипятился Хамзат и тоже показывал бумагу. – У тебя всего двадцать восемь дворов в колхозе, а в нашем тридцать пять.
– У нас двадцать девять, вчера Бабух вступила с сыновьями, – отвечал невозмутимо Муталиб.
К спорящим подошел тракторист, окружающие смотрели на него как на первого в мире пилота. С нескрываемым почтением.
– Не спорьте. Я в несколько дней вспашу земли обоих колхозов…
– Нет, сперва пусть пашет у нас, – не сдавался Хамзат и влез на трактор.
За ним последовал Муталиб. Тракторист не слушая обоих, включил мотор и двинулся на поля «Светлого пути» [2, 143].
Таких сцен, передающих живые картины быта села того времени, достаточно много в романе. Они свидетельствуют о становлении профессионального мастерства абазинского писателя, которое ярко проявилось в его прозаических произведениях.
Периоду коллективизации сельского хозяйства в Карачаево-Черкесии посвящена дилогия Ф. Абдулжалилова «Бурный поток» и «Хороша нива у коллектива».
Поэтика романа Абдулжалилова имеет много общего с другими произведениями о коллективизации – в сюжетостроении, в системе образов, в композиции, в расстановке социальных и политических акцентов.
Главными героями дилогии Абдулжалилова, как и во многих романах этого периода, являются коммунисты, комсомольцы, советские работники и крестьяне, поддерживающие советскую власть. Образы многих из них выписаны четко и рельефно. Как полагает исследователь ногайской литературы А. Сикалиев, такие партийные работники, как Асхад, воплощают «лучшие качества характера рядового члена партии, честного, преданного народному делу, терпеливого по отношению к колеблющимся, но лояльно настроенным к советской власти крестьянам, умело проводящего политику партии в жизнь, беспощадного к врагам социализма» [6, 495].
Естественно, под влиянием коммуниста бедняки выбирают единственно «правильный» путь – колхозный.
Панорамные картины, охватывающие значительное историческое время, включающие большое число действующих лиц и выводящие действие за национальные границы, представляют художественное исследование жизни этноса в самых разнообразных ее проявлениях, и широко представлены в романе-дилогии ногайского писателя.
Конфликт романа Х. Аппаева «Черный сундук» – это противостояние народа и его угнетателей. Конфликт диктует своеобразие поэтики романа. По сюжету произведения и замыслу автора главный герой романа Канамат сталкивается с множеством жизненных неурядиц и проблем. Главная из них проявляется в том, что бедняки горного аула хотят защитить себя и свои семьи от жестокой эксплуатации со стороны богачей и духовенства. Канамат, стремясь отстоять интересы своих земляков бросает вызов «хозяевам» аула.
В литературном процессе Карачаево-Черкесии роман Д. Кубанова «Голос в горах» (1963) занимает особое место, в нем отражается становление национального самосознания народа, интересно то, что книга стала продолжением первого прозаического произведения в карачаевской литературе – романа Х. Аппаева «Черный сундук».
В «Голосе в горах» к персонажам «Черного сундука» присоединяются новые лица. В отличие от предшественника Д. Кубанов стремится реалистичнее изобразить события, вписать героев в новую историческую обстановку. В романе место пристава Апанаса и старшины Биймурзы, персонажей «Черного сундука», занимают жандармский офицер Райзер и «демократ» Ларин. Они, как и «царские слуги» в «Черном сундуке», борются против Канамата, образ которого обогащается новыми чертами. Д. Кубанов старается синтезировать в своем романе реальные исторические события и художественный вымысел, но в целом этот синтез оказывается механическим, как и «встреча» фольклорных традиций с литературно-реалистическим мышлением. Поэтому центральный герой Канамат одновременно предстает революционером и народным заступником в фольклоре литературного типа. Подобный образ – типологическое явление в поэтике многих исторических повествований в литературах Карачаево-Черкесии.
Одним из самых масштабных и состоятельных в художественно-эстетическом плане произведений о коллективизации следует признать роман адыгейского прозаика Т. Керашева «Дорога к счастью» (первоначальное название «Шамбуль»). Сюжет романа охватывает десятилетие – с 1924 по 1934 годы. Это широкое эпическое повествование о коллективизации в Адыгее, отразившее множество коллизий, порожденных сложным периодом истории народа.
Заслуга Керашева в том, что он сумел наполнить общепринятую сюжетную схему достоверным жизненным материалом. Кажется, впервые в северокавказской романистике персонажи не похожи друг на друга. Это относится как к положительным, так и отрицательным героям. Другими словами, национальный писатель преодолевает традицию однолинейного изображения человека. Многие образы романа индивидуализированы. К числу таких персонажей относятся, к примеру, старик Карбеч, мулла Хаджи и другие.
Неповторимостью, мягкостью и при этом внутренней решительностью отмечены женские образы. Так, например, Нафисет, молодая девушка, смело порывает с предрассудками прошлого. Вызывает интерес образ Адмехан, которая ценой многих усилий вырывается на путь духовного становления. Рисуя образы горянок, писатель стремится решить проблему пробуждения в женщине чувства собственного достоинства. И это «пробуждение» он не упрощает, а рассматривает во всех аспектах.
Главный герой романа – Биболет. Он фокусирует в себе все сюжетные ходы произведения. Фигура Биболета уникальна не только как личность, но и как центр сюжетно-композиционной организации повествования. Все коллизии романа концентрируются вокруг него. Это строительство новой жизни в аулах Адыгеи, борьба за внедрение социалистических форм собственности, формирование нового мышления. Другая, не менее важная, особенность поэтики романа Керашева – это раскрытие в произведении множества связей, отражающих главный конфликт.
Как справедливо отмечает критик А.К. Тхакушинов, проблему, которую решила вся советская литература, писатель в прозаическом произведении «Дорога к счастью» диалектически связывает со своеобразием «национальной жизни, национального духа, быта, костюма, психологии, национальной этики, эстетики и культуры, нашедших глубокое осмысление в романе» [9, 79]. То есть Керашев создает национальный роман, глубоко и всесторонне запечатлевший менталитет этноса.
Поэтика романа включает в себя громадный, исторически обусловленный материал, судьбы сотен людей, типичных и нетипичных представителей разных социальных групп, классов. Основным художественно-эстетическим принципом типизации и обобщения становится глубинный психологизм характеров, поступков, мыслей и действий людей.
Лучшие историко-документальные романы северокавказских писателей достигли уровня художественности и масштабности, сопоставимой с классическими образцами отечественной литературы.
Рецензенты:
Чанкаева Т.А., д.фил.н., профессор кафедры литературы и журналистики, ФГБОУ ВПО «Карачаево-Черкесский государственный университет имени У.Д. Алиева», г. Карачаевск;
Алиева Т.К., д.фил.н., профессор, заведующая кафедрой карачаевской и ногайской филологии, ФГБОУ ВПО «Карачаево-Черкесский государственный университет имени У.Д. Алиева», г. Карачаевск.
Библиографическая ссылка
Байрамукова С.К. ХУДОЖЕСТВЕННОЕ И СТИЛИСТИЧЕСКОЕ СВОЕОБРАЗИЕ РОМАНА В ЛИТЕРАТУРЕ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА // Фундаментальные исследования. – 2015. – № 2-23. – С. 5274-5278;URL: https://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=38195 (дата обращения: 23.11.2024).