Культурное наследие современным научным сообществом признаётся неотъемлемым фундаментальным компонентом системы современной культуры, выступающим её своеобразной «памятью». Функциональность культурного наследия определяется как осуществление культурно-исторической связи, передача культурного опыта между прошлым и настоящим, происходящая посредством выявления информационного потенциала, присущего объектам наследия. Обозначенная трактовка культурного наследия прошлого с позиции его ценности для наличествующего настоящего и планируемого будущего была обоснована Д.С. Лихачёвым, М.Е. Кулешовой, А.Н. Дьячковым, Е.Н. Мастеницой и другими авторами. Одним из видов культурного наследия является археологическое наследие, представленное в современной культуре открытыми археологическими объектами. С позиции материальной воплощённости они выступают ландшафтно-культурными образованиями, а с позиции культурной функциональности – значимыми для современного общества памятниками и археологическими артефактами (или материалами, находками, предметами). Последние представляют собой предметы древней материальной культуры, обнаруженные методом археологических раскопок. Они образуют археологические коллекции, получаемые в результате научного исследования археологических объектов. На основании данных коллекций конструируются музейные экспозиции (временные и постоянные), выступающие «искусственными культурно-историческими средами» [9, c. 311] современного культурного пространства, презентующими археологическое наследие широкой общественности. Памятники археологии презентуются широкой общественности посредством создания «музеев-памятников» [9, c. 397–398] и «средовых музеев», основывающихся «на музеефикации историко-культурной и природной среды со всеми составляющими её движимыми, недвижимыми и нематериальными объектами, и существующими между ними взаимосвязями» [5, c. 62]. К формам презентации археологического наследия широкой общественности, помимо обозначенной музейной, несомненно, относится сама научная, а также научно-популярная и художественная публикации в информационном пространстве культуры. Именно через восприятие подлинного археологического наследия, как правило, опосредованного формой его презентации (точкой зрения учёного в научной публикации, автора в художественном произведении, экспозиционера в музейном продукте), у современного человека формируются определённые образы древнего исторического прошлого, причём у различных социальных субъектов эти образы могут значительно отличаться.
Отметим, что в археологической науке понятие памятника сопряжено не с социальной значимостью, а только с научной. Значимость памятника в ракурсе историчности археологии определяется через его информационный потенциал, а основной функцией памятника считается источниковая. Таким образом, исследуемые археологические объекты, известные только в среде профессиональных археологов и неизвестные широкой общественности, а следовательно, обладающие в современной культуре исключительно научной значимостью, в археологической трактовке тоже будут обозначаться термином «памятник археологии». Термин этот применяется в археологии в качестве обобщения всего комплекса исследуемых данной наукой вещественных источников. Мы же акцентируем внимание именно на социальной значимости археологического наследия как компонента современной культуры. В связи с этим археологический памятник нами трактуется как физический объект, являющийся локусом культурного пространства, связанным с определённым историческим периодом, сохраняющийся к настоящему моменту времени как реликт, обладающий научной ценностью в археологических аспектах и приобретающий выраженное культурное значение в широком социальном масштабе. Основными же характеристиками археологического памятника будут:
- Историко-культурная подлинность.
- Материальный овеществлённый характер.
- Включенность в ландшафтную среду (в культурный слой).
- Древность создания.
- Возврат в культурный процесс в «мемориальном» качестве после прекращения культурного функционирования (археологизации) и пребывания вне культурного процесса.
- Использование археологических методов исследования (прежде всего раскопок).
- Значимость для современной культуры в частно-научном и обще-социальном масштабе.
Акцент на различии (но не однозначном разделении) научной и социальной значимости археологического наследия имеет в нашем подходе основополагающее методологическое значение. Различие объясняется спецификой воспринимающего субъекта и спецификой воспринимаемого наследия. Специфика археологического наследия заключается в интерпретативности его структурных единиц (памятников, артефактов) и искусственно конструируемых на их основании систем (экспозиций), как культурных текстов социокультурного пространства современности. В этом ключе археологическое наследие раскрывается как явление, обладающее многосложной семантической составляющей, представленной смыслами и контекстами в «ткани» макротекста современной культуры, обусловленной процессом интерпретативного осмысления наследия человеком, функционально «адаптирующим» его к своей наличной культуре. Данные положения были обоснованы с помощью применения семиотического подхода [см. напр.: 6; 7; 8]. Специфика воспринимающего субъекта раскрывается в ракурсе разделения всех субъектов восприятия, выступающих интерпретаторами, на две категории: субъектов специализированного научного прочтения археологического текста и субъектов профанного (в значении «неспециализированного») прочтения археологического текста. В результате «один и тот же текст может выдавать разным его «потребителям» различную информацию» [7, с. 33]. У двух обозначенных категорий субъектов восприятия археологического наследия различаются стратегии интерпретации: при специализированном прочтении основной целью является выявление наиболее объективной научной картины исторического прошлого. Профанное же прочтение обусловлено реалиями сегодняшнего дня субъекта, его опытом, потребностями и ценностями, духовными, мировоззренческими и идентификационными поисками, а формируемый в результате образ исторического прошлого, в соотношении с научным, в значительной степени произвольно фантазиен и мифологизирован. «Таким образом, смысл текста не является непосредственно данным, он конструируется сообразно стратегии интерпретации» [2, с. 211].
В современном культурном пространстве на информационно-смысловом уровне археологическое наследие представлено через множество социокультурных контекстов его интерпретативного восприятия субъектами культуры (как отдельными личностями, так и различными социальными группами). Данные контексты, условно говоря, располагаются между двумя противоположными полюсами: специально-научного интерпретативного восприятия и профанно-произвольного интерпретативного восприятия. И каждый контекст в зависимости от степени рациональности, объективности и мифологичности приближен к соответствующему полюсу. Широкая социальная значимость археологического наследия в таком случае будет определяться через всю совокупность его интерпретаций (контекстов) в современной культуре. При этом ситуация многообразия профанных интерпретаций различных археологических памятников (поликонтекстности), с одной стороны, свидетельствует об их актуальности, а с другой, обнажает проблему воспитания культуры «здоровой» исторической грамотности. Так, появление большого количества произвольных интерпретаций археологического наследия, начинающих преобладать над научно обоснованными интерпретациями, свидетельствует о пониженном доверии к официальной науке, к институту музея и в целом об обесценивании исторической грамотности человека, приводящем к «конструированию» множеств субъективно-индивидуальных образов исторического прошлого.
Основной формой презентации широкой общественности археологического наследия в современных отечественных реалиях и мировой практике является институциональная музейная форма, в которой наследие презентуется через различного рода музейные продукты – временные и постоянные экспозиции, тематические экскурсии, лекционные курсы, мастер-классы и тому подобное. Одной из задач именно музея является формирование общественного интереса к историческому прошлому человечества. Задача эта осуществляется, помимо прочего, и через популяризацию археологического наследия. При этом ценность археологического наследия в музейной практике, как и в научной, определяется в историческом ключе. Таким образом, работа музея направлена на развитие исторической грамотности человека. Однако в отечественной музейной практике существует проблема популярности музея у широкой общественности, объёма постоянной музейной аудитории. Проблема эта предстаёт и в таких аспектах, как социальный заказ на музейный продукт и качество создаваемого музейного продукта. И если на столичном уровне фиксируется востребованность музея, то на отечественной региональной периферии проблема эта весьма остра. Признавая наличие обозначенной проблемы музейной аудитории и необходимости популяризации самого института музея, мы тем не менее предлагаем способ корректирующего воздействия на профанные контексты археологического наследия, целью которого является повышение исторической грамотности человека, основанный именно на музейных средствах.
При музейной популяризации археологического наследия оно также подвергается специфической интерпретации, целью которой выступает объяснение научных значений наследия широкой общественности – субъектам профанного восприятия. Представляется, что контекст музейной интерпретации располагается в центре между обозначенными ранее полюсами, так как музейная институция работает с научными данными, адаптируя их для восприятия неподготовленным массовым потребителем. Исследуя проблему актуализации археологического наследия, С.Ю. Каменский отмечал рассмотренное нами ранее различие в ценностных акцентах наследия в научном и широком социальном масштабе. При этом исследователь утверждает, что существующая в отечественной музейной практике модель популяризации археологического наследия, представляющая собой «инструмент перевода научных знаний на понятный массовому зрителю язык» [4, с. 85], устарела и не отвечает требованиям общества. Данная модель базируется на представлении о том, что профанному субъекту «интересно и ценно то же самое, что и самому исследователю, специалисту» [4, с. 85], а это, как было показано ранее, не совсем так. Следовательно, мы согласны с Каменским, опирающимся в своём исследовании на опыт «Службы национальных парков США» в том, что на сегодняшний день необходимо интерпретировать наследие в музейных продуктах, исходя из потребностей современного человека: «каждый посетитель ищет свою историю, и важно понять, что памятник может рассказать разные истории» [4, с. 86]. При этом важно помнить, что музейная интерпретация сама не должна производить смыслы, противоречащие научным. Каменский предлагает следующие наиболее значимые в реалиях современности способы интерпретации археологических памятников:
«а) как пространства архаичных культур, опыт которых ценен для осознания и решения проблем постиндустриального общества;
б) как мест этнонациональной и региональной памяти;
в) как ландшафтной среды обитания современных обществ и как пространства предметных форм» [4, с. 87].
В современной отечественной музеологии активно рефлексируемой темой является специфика экспонирования археологических коллекций и сопряжённые с ней трудности. В этой связи стоит отметить не только работу С.Ю. Каменского, но и более ранний сборник научных трудов «Проблемы интерпретации памятников археологии в экспозициях исторических, краеведческих и археологических музеев» [10], изданный Государственным историческим музеем в 2000 году. Остановимся подробнее на «социоархеологическом» [3] подходе к проектированию экспозиции. Данный подход, теоретически обоснованный А.В. Жуковой, рассматривается ею как концептуальная альтернатива широко распространённому и по сей день коллекционному методу построения экспозиции (по принципу типологических рядов), признанному современными музеологами наименее привлекательным для массового посетителя. Суть подхода Жуковой заключается в том, что на археологическом материале можно построить экспозиции нескольких типов, каждый из которых отражает определённую стадию научного изучения археологического объекта (либо археологической культуры), в соответствии с этапами научного исследования в рамках школы социоархеологии. И хотя данный подход как раз попадает под критику Каменского как перевод научных знаний на понятный массовому зрителю язык, он тем не менее базируется на актуальных для современного человека аспектах жизни: экологической, этической, конфессиональной, межкультурной, бытовой проблематике, показанной «сквозь призму» древнего социума. Так, например, важное в социоархеологии «понятие “образ жизни” апеллирует прежде всего к обыденному сознанию посетителя и является тем каналом, который позволит ему, не имея специальных знаний, сразу включиться в коммуникативные процессы в музее» [3, с. 48]. Разные типы экспозиции, таким образом, затрагивают определённую актуальную для современного человека проблематику. Следовательно, при использовании данного подхода возможно соблюдение баланса между отражением актуальной для современного общества проблематики и популяризацией исторического знания, повышающей уровень исторической грамотности современного человека. В соответствии со стадиями научного исследования выделяются следующие типы экспозиций:
- Экспозиция, предметом которой выступает «показ процесса исследования археологического объекта в полевых условиях и демонстрация его как памятника истории и природы (этапы раскопок, культурный слой и т.д.)» [3, с. 48].
- Экспозиция, предметом которой выступает «аутентичное воспроизведение не памятника или объекта как такового, а социальной среды» [3, с. 48], образа жизни древнего социального формирования – семьи, племени.
- Экспозиция, предметом которой выступает вписание реконструированной по археологическим источникам модели образа жизни в исторический контекст.
Такая экспозиция характеризуется автором как объяснительная и может быть выстроена только на материалах хорошо изученных археологических культур [3, с. 48–49].
Обозначенные теоретические подходы при всей их актуальной научной значимости тем не менее не работают с проблемой дистантности научных и профанных контекстов интерпретативного восприятия археологического наследия. Предлагаемый нами способ корректирующего воздействия на профанно формируемые контексты археологического наследия можно охарактеризовать как лежащий в одной плоскости с социоархеологическим подходом. Он заключается в целенаправленной научной рефлексии феномена произвольной профанной интерпретации археологического наследия современным человеком, осуществляемой на базе музейной институции (в значении комплекса учреждений, осуществляющих практику презентации археологического наследия), результат которой должен выражаться в практике создания конкретных музейных продуктов, а не ограничиваться только получением научно ценных выводов, остающихся неизвестными (непрезентованными) широкой общественности. Стоит отметить, что в современной отечественной науке случаи рефлексии профанных интерпретаций археологического наследия известны, она предпринималась, например, сотрудниками историко-культурного музея-заповедника «Аркаим», для которого проблема низкой исторической грамотности посетителя стоит достаточно остро [см. напр. 1]. Мы же предлагаем презентовать результаты обозначенной рефлексии через музейные продукты, и в этом наш подход близок к социоархеологическому проектированию экспозиции, при котором экспозиция отражает определённую стадию научной работы на процессуальном или результативном уровне. Нам представляется, что презентация исследования, предметом которого выступает археологическое наследие как «живой» компонент современной культуры, а не как исторический реликт, действительно будет интересна широкой общественности. Ведь предмет такого исследования не отдалён от современности значительным временным отрезком, а приближен к современному человеку, более того, именно современный человек с его проблемами и ценностями попадает в фокус исследователя. И в этом случае действительно интересы специалиста и неспециалиста совпадают.
Таким образом, мы предлагаем расширить инструментарий экспозиционного проектирования методом контрастной (сопоставительной) презентации смыслов научной и профанной интерпретаций наследия. Созданные этим методом музейные продукты будут отражать ситуацию интерпретативности археологического наследия в современной культуре.
На практике конкретные музейные продукты должны создаваться в рамках ценности исторической грамотности, следовательно, смыслы научной и профанной интерпретаций не должны презентоваться как равноценные. Однако не должно быть и жёсткого противопоставления научного и профанного. Вместо противопоставления необходимо использовать сопоставление – это позволит избежать навязчивой пропаганды научного, которая может встретить сопротивление посетителя, в результате чего музейный продукт будет иметь прямо противоположный желаемому эффект. Преимущество сопоставления заключается в возможности объективно продемонстрировать разницу между полюсами научного и профанного, что оставляет посетителю право собственного выбора, каким интерпретациям доверять. Конечно, сопоставление должно быть настолько качественным, чтобы убедить посетителя (но не навязать!) оказать доверие именно научному знанию. Однако нельзя забывать, что процесс передачи закодированного в экспозиции сообщения значительно затрудняется тем, что и сама экспозиция выступает открытым, интерпретативным текстом культуры. Данная ситуация в современной зарубежной музеологии изучается Мартином Шерером [11], опирающимся на опыт своих европейских коллег [12 и др.]. Так, Шерер цитирует Х.Т. Грюттера: «Посетитель не только расшифровывает намеренное сообщение создателей экспозиции, он еще и накладывает на него собственные коннотации и ассоциации; он всегда создает что-то новое, свой собственный «воображаемый мир»» [12, с. 183]. В результате нередки ситуации, когда посетитель покидает экспозицию «совершенно не с теми идеями, которые надеялись передать им авторы» [11, с. 79]. В связи с этим теоретически обоснованная эффективность предлагаемого нами метода корректирующего воздействия на профанные контексты археологического наследия является гипотетической и нуждается в практической апробации.
Метод построения экспозиции на контрасте (сопоставлении) смыслов научной и профанной интерпретаций археологического наследия позволит акцентировать внимание общества на произвольных интерпретациях наследия как естественном явлении, но значительно мифологизированном и исторически необъективном. Нам представляется, что, воздерживаясь от жёстких оценочных суждений, взяв смыслы произвольных интерпретаций наследия «в кавычки музейности», можно получить действенный инструмент воспитания «здоровой» исторической грамотности современного человека. В ее состав, на наш взгляд, должно входить осознание произвольных интерпретаций наследия как альтернативных, но не равноценных научным.
Рецензенты:
Зубанова Л.Б., доктор культурологии, профессор, заведующая кафедрой культурологии и социологии, Челябинская государственная академия культуры и искусств, г. Челябинск;
Фатыхов С.Г., доктор культурологии, доцент кафедры культурологии и социологии, Челябинская государственная академия культуры и искусств, г. Челябинск.
Работа поступила в редакцию 01.10.2014.
Библиографическая ссылка
Андреев В.М. ИНТЕРПРЕТАТИВНОСТЬ АРХЕОЛОГИЧЕСКОГО НАСЛЕДИЯ И ЕГО МУЗЕЙНАЯ ПРЕЗЕНТАЦИЯ // Фундаментальные исследования. – 2014. – № 11-1. – С. 195-200;URL: https://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=35503 (дата обращения: 21.11.2024).