Активный образ жизни в позднем возрасте зависит от множества факторов, понимание которых способствует успешной реализации политики и программ, направленных на формирование модели интегрированной старости. Обобщенное понимание модели интегрированной старости подразумевает позитивную жизненную перспективу, в рамках которой пожилые люди смогли бы найти свое место и обрести значимую роль, которая связывала бы их с обществом. В этой связи актуальным представляется необходимость анализа основных медико-социальных факторов, сужающих возможность продления активного образа жизни пожилых людей.
Целью исследования явился анализ основных медико-социальных факторов, препятствующих пролонгированию активного образа жизни в пожилом возрасте.
Материалом для анализа послужили данные отечественных исследований проблем пожилого возраста, а также результаты социологического исследования методом анкетирования, проведенного в Саратовской области в 2010 году. Совокупное количество опрошенных: 430 человек, возрастной диапазон выборки: 60-74 года.
Результаты проведенного исследования позволили выделить следующие медико-социальные риски, которые, с точки зрения респондентов являются наиболее значимыми для активного образа жизни в пожилом возрасте: медикализация пожилого возраста; возрастная дискриминация в профессионально-трудовой сфере.
Многочисленные исследования и труды, начиная с работ древних мыслителей, посвящены снижению физических способностей организма и преодолению этих последствий в пожилом и старческом возрасте. По оценкам геронтологов, 60-74 года - очень сложный возраст. В этом возрасте вымирает наибольшее количество людей, проявляются клинические инволюционные изменения, возрастзависимые и возрастнезависимые заболевания и именно в этом возрасте организм человека переходит из одного качественного состояния в другое, требующего в значительно большей степени врачебного контроля. Согласно М. Фуко (1998), расширение сферы медицины - есть медикализация общества. Медикализация проявляется в том, что человек все больше и больше включается в сеть медицинского сервиса, который, в свою очередь, постоянно расширяется. И, безусловно, в разумных пределах медикализация - необходимое и полезное явление.
В случае с представителями старшей возрастной группы расширение границ медикализации имеет объективную основу - они чаще болеют. Многими исследователями подчеркивается высокая нуждаемость пожилых людей в медицинской помощи [5, 8].
По данным Л. Гуло, потребности пожилых в медицинской помощи на 50 % выше, чем у населения среднего возраста [4].
Но значительная потребность геронтологической группы в медицинских услугах не всегда является обязательным условием обращений за врачебной помощью. Так, согласно данным Министерства социального развития Саратовской области, выявлена достаточно низкая активность пожилого населения в отношении поддержания и сохранения собственного здоровья: более половины опрошенных - 58 % обращаются к врачу, только если что заболит; 23,3 % респондентов регулярно проходит медицинские осмотры, но только по приглашению из поликлиники (из них 29,8 % имеют инвалидность); 5,2 % ответивших проходят медицинские осмотры только после убеждений врача о необходимости этих мер (из них 38 % имеют инвалидность) [6].
Отметим, что частичное ухудшение здоровья, по мнению большинства опрошенных, в значительно меньшей степени влияет на отказ от активной жизненной позиции в позднем возрасте (58,8 %). При этом сохранение и поддержание здоровья в контексте активной старости, с точки зрения участников анкетирования, является личной инициативой каждого, так как современное здравоохранение не способствует продлению активного образа жизни представителей позднего возраста (52,2 %); частично способствует (37,0 %); в целом способствует (10,8 %).
По результатам опроса, альтернативным способом поддержания здоровья (без обращения к врачу) является самолечение, в основе которого лежит жизненный опыт (46 %); использование прежних предписаний врача (18,3 %); советы соседей и знакомых (15,4 %), информация из медицинской литературы (11,9 %), советы работников аптек (7,2 %), информация из Интернета (1,2 %).
Основными аргументами при отказе от частых обращений за врачебной помощью (не в экстренных случаях) среди опрошенных пожилых людей являются следующие: неуважительное отношение медицинских работников к пожилым пациентам (36,2 %), отсутствие квалифицированных специалистов (27,5 %), большие очереди в поликлиниках (22,9 %), слишком дорогие лекарства (13,4 %).
Официальные данные свидетельствуют о росте показателя инвалидности с возрастом с 15,2 до 27,6 %, на текущий момент она составляет 25 % от общего числа пожилых людей. Но, несмотря на доступность медицинской помощи для значительного большинства этой категории лиц (75,2 %), констатируется достаточно низкая регулярная обращаемость за врачебной помощью пожилых людей, имеющих инвалидность - 34,3 % [6].
Развитие рыночных отношений, значительный прогресс в медицинских технологиях и, как следствие, возникновение большого количества и вариаций платных медицинских услуг не влияет на улучшение медицинского обслуживания пожилых людей. Ранжирование ответов на вопрос «Обращаетесь ли вы за платной медицинской помощью?» подтверждает отчетливое социальное неравенство в отношении геронтогруппы. 69 % респондентов ответили, что обращаются крайне редко; 28 % - обращаются регулярно; и только 3 % - часто. Основным условием для обращения за платной врачебной помощью пожилые люди считают наличие современной аппаратуры, отсутствие очередей и доброжелательное отношение персонала. Но по единодушному мнению опрошенных (88,6 %) цены на эти услуги не только не доступны для большинства пожилых людей, но и еще раз напоминают о бедственном финансовом положении, укореняя в них чувство фрустрации.
Как указывает И. Григорьева [3], адаптивные возможности человека чрезвычайно велики, если смена среды или типа взаимодействия со средой происходит не слишком быстро. При этом медицинская помощь может наносить людям ущерб, связанный с некомпетентностью врачей, сложностью и многообразием медицинской техники. Институт медицины, как любая бюрократическая организация, заинтересованная в своем самосохранении, фактически добивается того, чтобы люди чаще ощущали себя больными. Медики сурово осуждают самолечение, но это передоверяет жизнь и здоровье каждого человека специалистам, дезинтегрирует общество, разрушает автономию и доверие к себе. Однако по утверждению известного геронтолога В. Альперовича, большинство отечественных медицинских работников плохо знакомы с особенностями стареющего организ- ма [1]. Рост количества специализированных врачей и увеличение требований к медико-социальным стандартам сегодня едва успевает за демографическим старением населения развитых и развивающихся стран, что особенно характерно для последних.
При этом, как показал Ж. Бодрийяр, современная культура не признает за старостью никакого собственного смысла - ей на долю выпадает только символизировать абстрактную жизнь, взятую в аспекте ее непрерывного воспроизводства; стариков «больше не эксплуатируют - им дают жить непосредственно за счет общества, их принуждают жить, так как они являют собой живой пример накопления (а не прожигания) жизни» [2]. Негативные стереотипы о социально бессильных группах могут приводить к их стигматизации, вытеснению в маргинальные области социальной жизни.
Таким образом, следует констатировать, что, несмотря на объективные причины расширения процесса медикализации позднего возраста, одним из его наиболее значительных рисков является стигматизация старости, влияющая, в свою очередь, на снижение возможности пролонгации активности представителей старшей возрастной группы.
Необходимо также отметить еще один барьер, встающий на пути развития концепции активного образа жизни в старости - возрастная дискриминация на рынке труда. Вообще, рынки труда создают и укрепляют несправедливость между пожилыми и молодыми людьми. Находясь в системе принципов занятости устойчивого уровня, «возрастные барьеры препятствуют тому, чтобы пожилые рабочие остались в рамках рынка труда или присоединились к нему после выхода на пенсию» [10]. В результате, пожилые работники, как само собой разумеющееся, практически изгнаны из сферы занятости и зачастую отстранены от возможности трудоустроиться.
Активная старость как концепт социальной политики не является новым для исследовательского сообщества, однако, в последние годы заметен процесс его актуализации. Начиная с 60-х годов прошлого столетия, во многих геронтологических исследованиях уделялось особое внимание важности продолжения профессиональной и трудовой деятельности в жизни пожилых людей [9, 8]. Идея непрерывной экономической интеграции пожилых работников подкреплялась данными исследований, доказывающих, что значительное число людей старше 60-65 лет могут фактически продолжать работать и способствовать развитию общества. Подчеркивается, что, снижение познавательных способностей пожилых людей является постепенным и происходит медленнее и позже, чем принято считать, и этих ресурсов является достаточно для многих видов трудовой деятельности.
По данным проведенного нами исследования, снижение физических способностей организма, изменения моторики и быстроты реакций не является причиной отказа от продолжения трудовой деятельности, так как это полностью компенсируется посредством богатого профессионального или жизненного опыта (52,2 %); социальной осведомленностью (24,8 %); высоким уровнем мотивации к работе (23 %).
Принятие Всемирной Организацией Здравоохранения Концепции активного старения в конце прошлого столетия является попыткой определения специфики данного феномена и выявления характерных для этого процесса особенностей. ВОЗ определяет активное старение как «процесс оптимизации возможностей в плане здоровья, участия и безопасности в целях повышения качества жизни по мере старения лю- дей» [7]. На уровне Европейского Союза понятие активного старения интерпретируется как длительная экономическая активность через продление периода трудоспособности, более позднего выхода на пенсию и участия в социальной жизни в качестве волонтеров или попечения после ухода на пенсию. Формирование активного подхода к старению, особенно в сфере экономики, приобрело особую актуальность в последние годы. Европейский Союз стремится развивать политику активного старения, финансирует сохранение рабочих мест для пожилых людей, тем самым укрепляя их положение на рынке труда и увеличивая возможность их трудоустройства [7].
Результаты анкетирования выявили, что большинство респондентов считает проводимую государством политику в отношении активного старения недостаточной. Среди мер по активизации трудовых возможностей пожилых людей предлагаются следующие:
-
государственный контроль за трудоустройством с возможностью выбора форм и видов трудовой деятельности - 42,8 %;
-
законодательное запрещение дискриминации по возрасту - 24,8 %;
-
создание возможностей повышения квалификации или переквалификации - 32,4 %.
Очевидно, что несмотря на попытки реформирования возможностей активного участия пожилых людей в социальной жизни, предпринимаемые на макроуровне, ситуация исключения этой возрастной группы обостряется. Многие пожилые сотрудники в производственной сфере становятся неконкурентоспособными в сравнении с более молодыми коллегами. Отсутствие традиции повышения квалификации, переквалификации в этот период лишает их возможности трудоустройства. Наличие жизненного и профессионального опыта у старшего поколения и приобретенные навыки теряют экономическую ценность. А новые виды социальной деятельности, приемлемые для пожилых людей (уход за собой, членами семьи, воспитание внуков), которые имеют, в том числе и экономическую составляющую, обществом не стимулируются, снижая возможности их активного участия в социальной жизни.
Таким образом, бесперспективность пожилых людей в профессионально-деловой сфере - важный фактор, сужающий сферы реализации активности в позднем возрасте, даже несмотря на сохранность здоровья и желание продолжения активного образа жизни.
Выводы
Подводя итог вышесказанному, подчеркнем, что риски, ограничивающие активный образ жизни в позднем возрасте, как на мировом, так и на локальном уровне выражаются в следующих основных проблемах. Прежде всего, это усиление негативного эффекта медикализации пожилых людей, способствующее стигматизации социогеронтологической группы и препятствующее политике активного образа жизни в старости. Во-вторых - возрастная дискриминация в профессионально-деловой сфере, которая, несмотря на декларируемое положительное отношение к представителям старшей возрастной группы, остается фактором риска продолжения их активного образа жизни.
Рецензенты:
-
Андриянова Е.А., д.соц.н., профессор, зав. кафедрой философии, гуманитарных наук и психологии ГБОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет имени В.И. Разумовского Минздравсоцразвития РФ», г. Саратов;
- Тихонова С.В., д.филос.н., профессор кафедры связей с общественностью ФГБОУ ВПО «Саратовский государственный социально-экономический университет»,г. Саратов.
Работа поступила в редакцию 23.11.2011.
Библиографическая ссылка
Чернышкова Е.В. Медико-социальные риски пролонгирования активного образа жизни пожилых людей // Фундаментальные исследования. 2012. № 3-2. С. 358-361;URL: https://fundamental-research.ru/ru/article/view?id=29608 (дата обращения: 02.04.2025).