В социально-трудовой сфере России в последние годы произошли серьезные изменения: расширились виды занятости на условиях срочных, временных, гражданско-правовых и иных видов отношений между работодателем и работником, был принят закон, дающий всем регионам право вводить налог на профессиональный доход – специальный налоговый режим для самозанятых, возросло количество людей, которые перешли из формальной в неформальную занятость. Не обошлось без негативных последствий: ухудшилась обеспеченность социальными гарантиями населения, возросли предпосылки для роста безработицы. Необходимо отметить, что в России в отличие от стран Запада, неформальная занятость в большей степени связана с малой заработной платой и низкопроизводительным дешевым трудом или подработками, а не с профессиональной самозанятостью и часто сопровождается ограничением или утратой работниками трудовых и социальных прав на защищенную занятость. Неформальная занятость определяет более низкий уровень доходов работников и их домохозяйств и обуславливает высокий уровень риска попадания в зону бедности. Неформально занятые составляют значительную долю «работающих бедных» в России, однако вследствие недостаточного учета плохо отражаются в статистике и практически не охватываются программами государственной поддержки.
Цель исследования: определить неформальную занятость как фактор бедности работающего населения.
Материалами для данной работы явились статистические сборники, нормативные документы и аналитические статьи. В качестве методов исследования были использованы статистический и сравнительный анализы данных, а также обзор литературы.
Результаты исследования и их обсуждение
Для определения неформальности на рынке труда в специализированной литературе по экономике, социологии и статистике используется большое количество самых различных дефиниций, например «недекларируемая работа», «неофициальная занятость», «незащищенная занятость», «нерегулируемая занятость», «занятость в неформальном секторе экономики», «неустойчивая занятость». Тем не менее только два определения получили международное признание в качестве общепринятых статистических стандартов: «занятость в неформальном секторе» и «неформальная занятость». Эти концепции отражают два альтернативных подхода к проблеме неформальности, разработанные Международной организацией труда (МОТ).
Различные аспекты неформальной занятости активно исследуются за рубежом. Так, В. Юнг и Ю. Ян отмечают, что в мире большинство молодых людей работает в неформальном секторе экономики. Причем наиболее уязвимыми являются те из них, которые не имеют образования и соответствующих профессиональных навыков, женщины, этнические меньшинства и мигранты [1, с. 11].
А. Уэбб, Р.А. Маккуэйд, С. Рэнд исследуют, как пандемия (COVID-19) повлияла на неофициальную занятость. Анализируя результаты некоторых исследований и статистические материалы, авторы утверждают, что пандемия имеет и будет иметь существенные краткосрочные и долгосрочные последствия для неофициальной занятости. Авторы обосновывают тезис о том, что правительствам необходимо предусмотреть меры поддержки работников, занятых в сфере неформальной занятости с целью создания справедливых и устойчивых условий для работников, предприятий, экономики и общества в целом [2, с. 4–7].
Различия в уровне неформальной занятости в странах изучаются C. Уильямс и А. Городник. В качестве причин распространения неформальной занятости они рассматривают недостаточное экономическое развитие, высокие налоги, избыточное государственное вмешательство либо недостаточную государственную защиту работников от бедности. Рассматривая проблему неформальной занятости в контексте современных экономических теорий, авторы развивают положения теории «неомодернизации», которая связывает распространение неформальной занятости с низким качеством экономического развития, коррумпированностью государственного сектора, низким уровнем государственной деятельности в части защиты работников от бедности [3, с. 1441].
Интересное исследование в Мексике провели А. Флорес и Дж. Аргаэс. Анализируя данные эмпирических исследований, проведенных в Мексике, авторы выявили существенную взаимосвязь между уровнем бедности и степенью участия женщин и мужчин в неофициальном секторе в качестве самозанятых и наемных работников [4, с. 293].
Испанские исследователи M. Гомес-Торрес и Р. Сантеро, Дж. Флорес считают, что проблемы, связанные с безработицей и неформальной занятостью, усиливаются глобализационными процессами и приводят к увеличению количества «работающих бедных» на рынке труда. В частности, авторы выяснили, что люди с высоким риском бедности чаще устраиваются работать на неформальные виды занятости, требующие низкого уровня навыков и компетенций [5].
Большинство исследователей сходятся в том, что неформальная занятость характерна для развивающихся стран. Детальный анализ проблем, связанных с неформальной занятостью в странах Азии, Африки и Латинской Америки, произведен учеными из Центра экономики Университета Париж-Норд, Париж, Франция. В ходе исследования авторы описывают проблемы и ограничения, с которыми сталкиваются неформально занятые работники, показывают ее взаимосвязь с бедностью. Они установили, что практически во всех рассматриваемых странах неформальная занятость обладает схожими признаками, к которым относятся низкая квалификация и неустойчивость рабочих мест, низкий уровень заработной платы и плохие условия труда, отсутствие связи с формальной экономикой и т.д. [6, с. 217–219].
Концептуальная основа для определения неформальной занятости была предложена в отчете МОТ «Достойный труд и неформальная экономика», который был подготовлен для обсуждения на международной конференции по вопросам труда в 2002 г. В нескольких странах (Бразилия, Грузия, Индия, Мексика и Молдова) успешно прошли испытания этой системы, а в 2003 г. на 17-й международной конференции статистиков труда были утверждены принципы управления в качестве международного статистического стандарта.
Федеральная налоговая служба Российской Федерации определяет неформальную занятость как нелегальную занятость, т.е. наличие трудовых отношений без выдачи приказа о приеме на работу, без оформления письменного контракта, без соответствующей записи в трудовой книжке, без официальной выплаты заработной платы и соответствующих налогов, и отчислений на дополнительные ассигнования [7].
Мы разделяем мнение В.Н. Бобкова и Е.В. Одинцовой, связывающих существование неформальной занятости в России с огромной нестабильностью занятости в формальном секторе, которое они определяют как вынужденное сужение поля занятости для большого количества сотрудников. На базе исследования данных Росстата по наемным работникам авторы убедительно доказывают, что по уровню жизни и материальной обеспеченности в наихудшем положении находятся домохозяйства с работниками сферы неустойчивой занятости [8, с. 32].
Концепция неформального сектора, которая отличается от концепции неформальной или теневой экономики. Неформальная экономика включает всю незарегистрированную и не облагаемую налогами экономическую деятельность, включая преступную деятельность, а также деятельность, незарегистрированную в крупных и средних зарегистрированных компаниях, в то время как неформальный сектор не включает тех, кто занимается незаконной деятельностью (производство, контрабанда, распространение наркотиков, проституция и т.д.), а также работающих без регистрации на крупных и средних предприятиях формального сектора. Однако может включать самозанятых и занятых по найму (в неформальных отраслях или отдельных лиц).
В большинстве случаев под неформальной занятостью понимается занятость, которую сами граждане считают своей основной работой, и занятость, которая является второй или дополнительной. Понятно, что вовлечение граждан в неформальный сектор во многом отражается в форме вторичной занятости. Доля этого сектора в общей стоимости рабочего времени в экономике может быть значительно выше, чем его доля в численности занятых [9].
В определённой мере обобщая существующие представления в рамках настоящего исследования, предлагается определить неформальную занятость как работу, выполняемую без формального трудоустройства, исключительно на основании личных договоренностей, поскольку такая трактовка позволяет включить в сферу неформальной занятости как работников, трудящихся на условиях совместительства и временной занятости, так и работников, занятых в формальном секторе, но официально не защищенных.
Росстат относит к лицам, занятым в неформальном секторе, которые были заняты в течение отчетного периода по крайней мере в одной из производственных единиц в неформальном секторе, независимо от их статуса занятости и от того, была ли эта работа их основной или дополнительной работой. Критерий отсутствия государственной регистрации в качестве юридического лица принят в качестве критерия определения единиц неформального сектора.
Работниками неформального сектора принято считать:
– индивидуальных предпринимателей;
– лиц, занятых индивидуальными предпринимателями и физическими лицами;
– членов семьи, помогающих в собственном деле, которое принадлежит одному из родственников;
– работающих в индивидуальном порядке, без регистрации в качестве индивидуального предпринимателя;
– работающих в своем собственном домашнем хозяйстве, занимающихся производством сельскохозяйственных, лесных, охотничьих и рыболовных товаров для продажи или обмена. С 2017 г. в расчет принимаются только лица, которые производят продукцию в основном на продажу.
По данным Росстата, во втором квартале 2019 г. количество занятых в неформальном секторе экономики увеличилось почти на 1,5 млн чел. (по сравнению с первым кварталом того же года) и составило 21,3 % от общей численности занятых. По итогам второго квартала 2019 г. численность занятых в неформальном секторе составила 15,25 млн чел. Общее количество работающих россиян составило 71,6 млн [10].
В контексте заявленного ракурса исследования особый интерес представляет анализ таких критериев, как пол, возраст и уровень образования работника, занятого в неформальном секторе. Необходимо отметить, что в целом за 14 лет количество россиян, занятых в неформальном секторе экономики, увеличилось незначительно (при этом стоит отметить, мужчин, занятых в данном секторе, по-прежнему больше). Больше всего заняты в неформальном секторе молодежь в возрасте до 19 лет и пенсионеры от 70 лет (таблица).
Занятые в неформальном секторе из общей численности занятых по возрастным группам (в процентах) [11, с. 91]
|
Всего |
в том числе в возрасте, лет |
||||||||||||
|
15–19 |
20–24 |
25–29 |
30–34 |
35–39 |
40–44 |
45–49 |
50–59 |
55–59 |
60–64 |
65–69 |
70 и старше |
||
|
Всего |
|||||||||||||
|
2006 |
18,2 |
40,5 |
21,8 |
18,7 |
18,3 |
19,3 |
17,6 |
16,2 |
14,3 |
12,7 |
19,7 |
33,8 |
45,5 |
|
2019 |
20,6 |
48,0 |
26,4 |
21,4 |
21,1 |
20,9 |
20,4 |
19,5 |
18,8 |
17,4 |
17,9 |
23,3 |
39,3 |
|
Мужчины |
|||||||||||||
|
2006 |
18,6 |
34,4 |
20,7 |
18,8 |
19,2 |
20,2 |
19,0 |
17,3 |
14,7 |
12,6 |
16,2 |
30,4 |
38,3 |
|
2019 |
22,2 |
42,1 |
26,1 |
22,6 |
22,8 |
22,8 |
22,5 |
21,6 |
21,2 |
18,9 |
18,3 |
23,0 |
33,1 |
|
Женщины |
|||||||||||||
|
2006 |
17,8 |
49,1 |
23,1 |
18,5 |
17,3 |
18,3 |
16,3 |
15,1 |
13,9 |
12,8 |
23,7 |
37,1 |
52,8 |
|
2019 |
18,9 |
56,7 |
26,7 |
19,9 |
19,1 |
19,0 |
18,4 |
17,6 |
16,7 |
15,6 |
17,4 |
23,5 |
43,3 |
Преобладание мужчин в данной динамике можно объяснить двумя причинами: во-первых, разнообразием работ для мужчин (виды занятости в неформальном секторе экономики часто характеризуются риском, опасностью, тяжелыми условиями труда и т.д.), а во-вторых, известно, что женщины реже соглашаются на отсутствие стабильных отношений (все же большая часть работников, занятых в неформальном секторе, не имеют доступа к безопасной работе, различным социальным пособиям, социальной защите).
Преобладание молодежи и пенсионеров также можно объяснить, во-первых, тем, что в большинстве случаев занятость в неформальном секторе – это в большей степени неквалифицированная работа, не требующая определённых навыков, компетенций. Навыки, необходимые для данного вида деятельности, приобретаются вне формального образования. Во-вторых, трудовые отношения в неформальном секторе основаны главным образом на случайной занятости, родстве или личных и социальных отношениях.
Факт увеличения занятых в неформальном секторе также подтверждают результаты сравнительного анализа социально-экономического положения и поведения российских домохозяйств в 2017 г., заметный рост в последние годы доли денежного дохода домохозяйств от внутреннего производства и неформального сектора: с 3,5 % в 2014 г. до 4,6 % в 2017 г. Доходы работников частного сектора в 2017 г. увеличились на 21 % для мужчин и на 16,6 % для женщин по сравнению с 2016 г.
Кроме того, преобладание мужчин трудоспособного возраста над женщинами трудоспособного возраста с точки зрения доли лиц, получающих доход от работы в неформальном секторе, остается стабильным. С 2012 по 2017 г. доля таких работников среди мужчин трудоспособного возраста достаточно стабильно увеличивалась с 8,6 % до 11,6 %. Доля женщин трудоспособного возраста, работающих в неформальном секторе, в последние годы неуклонно растет. С 2013 по 2017 г. эта доля стабильно увеличивалась с 4,6 % до 8,1 %. Если в 2016 г. преобладание мужчин над женщинами в доле этих респондентов составляло 3,3 %, то в 2017 г. – 3,5 % [12, с. 67–68].
Анализируя уровень образования занятых в неформальном секторе, необходимо отметить, что занятые преимущественно имеют среднее общее, среднее профессиональное и высшее образование (в порядке возрастания) и данная картина не изменилась за последние 10 лет. Данную ситуацию можно объяснить тем, что занятость в неформальном секторе часто не требует наличия специального образования. Любопытно, что к 2019 г. заметно увеличилась доля женщин с высшим образованием среди занятых в неформальном секторе.
Как отмечают многие исследователи, существуют три основные причины неформальной занятости, вызывающие обеспокоенность. Первая причина связана с аспектом справедливости, а именно с тем, что благосостояние неформальных работников может оказаться уязвимым, если они находятся за пределами официальной системы социальной защиты, и что бедность и неравенство могут возрасти, если неформальным работникам систематически недоплачивают. Во-вторых, неформальный сектор работает в основном за пределами государственного регулирования, где уклонение от налогов является нормой как со стороны фирм, так и работников, что ставит под угрозу устойчивость фискальной системы. В-третьих, неформальная занятость может подорвать производительность и экономический рост, если работники или фирмы решат принять низкопроизводительные организационные и технологические условия, главным образом, чтобы избежать налоговых платежей и правительственных постановлений.
Есть несколько основных причин, по которым люди предпочитают работать неформально:
1) низкий уровень правовой культуры населения;
2) отсутствие возможности устроиться по договорной форме (высокая конкуренция, недостаток вакансий, стремление работодателя избежать выплаты налогов);
3) гибкий график работы, особенно подходящий людям с детьми;
4) дополнительный источник доходов;
5) отсутствие желания работать под руководством или в коллективе;
6) возможность устроиться на работу без высокого уровня образования, квалифи- кации.
Мы думаем, что одной из основных причин сохранения и роста неформальной занятости является нежелание работодателей, самозанятых и наемных работников выходить из «тени», что связано с нестабильностью занятости в формальном секторе, низкой заработной платой.
Заключение
Необходимо отметить, что решение проблемы неформальной занятости напрямую влияет на сокращение бедности работающего населения. К тому же мы считаем, что необходимо решать проблему производительности труда путем поощрения обучения и воспитания в соответствии с требованиями современной экономики.
В свою очередь, перспективными направлениями по сокращению неформальной занятости должны быть: повышение финансовой грамотности населения (в части организации собственного бизнеса, налогообложения для предпринимателей и др.); сокращение бюрократических проблем при оформлении документов для самозанятых; совершенствование нормативно-правовой базы, определяющей статус самозанятого; создание рабочих мест в организациях и учреждениях с целью официального трудоустройства самозанятых; разработка и реализация мер по повышению социальной защищенности людей, занятых в неформальном секторе экономики.
Данное исследование проведено при поддержке гранта РФФИ № 20-011-00829 А «Преодоление бедности работающего населения как ключевой фактор устойчивого развития регионов России».