Scientific journal

Fundamental research

ISSN 1812-7339

"Перечень" ВАК

ИФ РИНЦ = 1,674

Для постсоветской России характерно усиление роли религии и религиозных организаций в общественно-политической жизни российского общества, и она «становится существенным фактором социальной жизни и восстанавливает некогда утраченные ее функции – регулятивную, коммуникативную, интегративную, мировоззренческую, компенсаторную» [1]. Социально-экономические, политические, духовно-идеологические преобразования постсоветского периода имели свои последствия, чаще негативного характера, и отрицательно сказались на межэтнических, межрелигиозных и внутриконфессиональных отношениях. При этом, по мнению религиоведов, «продолжается процесс сужения «секулярного поля» за счет активизации религиозной жизни: возрастает роль религиозных объединений, изменяются соотношения между религиозными движениями, конфессиями и Церквями. Кроме того, на распространение религиозных верований, изменение удельного веса каждого из них огромное влияние оказал процесс этноконфессионального разъединения народов после распада СССР. Произвольные границы, сужение территории проживания этнических и конфессиональных групп повлияли на формирование религиозной географии России» [2]. Не менее важным в процессе исследования религиозности населения является выявление критериев принадлежности к определенной религиозной группе и таковыми являются: 1. широко распространенный среди религиозных деятелей этнический принцип, на основании которого православие объявляется этнической религией русских и т.д., ислам, например, в отношении дагестанских народов их этнической религией и т.д.; 2. культурная религиозность, когда человек объявляет себя принадлежащим к определенной религиозной традиции, хотя возможно и не разделяет ее вероучения, не участвует в обрядах и не входит в религиозную общину. Сам факт утверждения принадлежности к определенному религиозному течению важен для мировоззрения, нравственной, культурной и политической ориентации гражданина [3]. При этом С.Б. Филатов и Р.Н. Лункин отмечают, что «культурная религиозность, или религиозная самоидентификация является мировоззренческой, идеологической позицией, но не религиозностью в прямом смысле этого слова. Самоидентификация не предполагает, что данный человек разделяет соответствующие религиозные верования и следует религиозным практикам» [3]. В данной статье на основе результатов социологического опроса излагается проявление религиозной идентичности у дагестанских русских. Характеристика социологического исследования. В рамках изучения этнической идентичности и стратегии межэтнического поведения русскоязычного населения Республики Дагестан в 2014 г. был проведен социологический опрос в Буйнакском, Дербентском, Кизилюртовском, Кизлярском, Хасавюртовском, Тарумовском районах, гг. Дербент, Дагестанские Огни, Кизляр, Кизилюрт, Хасавюрт, с. Тарумовка. N – 1641.

Представления дагестанских русских об основных этнообъединяющих признаках своей этнической общности показывают ответы респондентов на вопрос «Что роднит вас с людьми вашей национальности?». В ответах на вопрос «Какие признаки сближают Вас с представителями Вашего народа?» важными этнокультурными компонентами воспроизводства этнической идентичности дагестанских русских выступают «национальные традиции и обычаи» (62,6 %), «национальный (родной) язык» (60,8 %), «совместная жизнь на данной территории» (51,0 %), «религия» (41,0 %) и «историческое прошлое» (40,4 %). В опросе 2013 г. картина выглядела иначе: признак «национальный язык» (69,2 %) опрошенные русские поставили на первое место, «национальные традиции и обычаи» на второе место (58,7 %), «религия» на третье место (45,5 %) и «совместная жизнь на данной территории» занимала четвертое ранговое место (35,0 %). Через образовательный статус на значимость маркера «религия» указывают 37,8 % со средним специальным, 39,8 % со средним и 44,0 % с высшим образованием. В разрезе отношения к вере (по результатам опроса доля верующих составляет 81,6 %, неверующих – 18,4 %) значимость религии как этнообъединяющего компонента подчеркивает каждый второй опрошенный в подгруппе верующих (42,0 %) в противовес 28,3 % неверующих. Далее верующие на первое место по значимости поставили индикатор «национальные традиции и обычаи» (63,6 %), а неверующие «национальный (родной) язык» (65,0 %). Определение этнообъединяющих признаков требует детального анализа иерархии ценностно-символической системы с целью установления «веса» каждого из маркеров воспроизводства этнической идентичности (см. табл. 1).

Таблица 1

Распределение ответов на вопрос «Какие ценности для вас имеют наибольшее значение?» (варианты ответов даны в %)

Полученные результаты нашего исследования показывают, что в прямой зависимости от отношения к религии (верующий/неверующий) находится значимость тех или иных символов. Так, в позициях верующих доминирует индикатор «национальные традиции и обычаи моего народа», на второй позиции располагается «религия моего народа», на третьей – «политические символы России (флаг, гимн, герб)», на четвертой «исторические памятники моего народа» и только на пятом месте – «национальный язык моего народа». Неверующие акценты расставляют по-другому: как ценность индикатор «религия моего народа» занимает предпоследнее место среди предложенных восьми вариантов ответа. Также обращает на себя внимание отношение к «национальным праздникам моего народа», ибо в исследованиях подчеркивается наличие тесной связи между этническим и конфессиональным компонентами, причем характерно отождествление, вернее рассмотрение религиозных праздников как национальных, что, видимо, и проявилось в позициях верующих. В общественном сознании как верующих (46,9 %), так и неверующих (47,5 %) доминирует государственно-гражданская идентичность в форме осознания себя «россиянином»; далее для каждого пятого опрошенного среди верующих и каждого четвертого среди неверующих характерно осознание себя «представителем дагестанского народа». Среди неверующих (13,3 %) в два раза больше разделяющих суждение «представителем своего народа», в противовес верующим (6,9 %). Вместе с тем верующие (14,8 %) осознают себя «представителем своего народа и религии» и таковых в три раза меньше среди неверующих. Не менее важным моментом во взаимодействиях людей, относящихся к разным этническим и религиозным общностям, является ориентированность на поддержание социальных контактов, оценка, вернее позитивное или негативное восприятие представителей иноэтнической общности и иного вероисповедания. В нашем исследовании уделено внимание установлению способности принять представителей других этнических групп в качестве партнеров по взаимодействию (табл. 2).

Таблица 2

Распределение ответов на вопрос «Готовы ли Вы принять человека другой национальной принадлежности в качестве…» и «Имеет ли для Вас значение религиозная принадлежность человека…» (%)

Приведенные в табл. 2 результаты исследования показывают существование в массовом сознании опрошенных дагестанских русских толерантного отношения к социальному взаимодействию практически во всех сферах. Вместе с тем от позиций неверующих респондентов кардинально отличается позиция верующих, которые не готовы принять представителя иной национальной принадлежности в качестве «супруги(-а) своих детей» и «своей супруги(-а)», т.е. социальная дистанция увеличивается на уровне семейно-брачных отношений. Если среди неверующих почти в два раза больше доля принимающих представителя иной этнической принадлежности в качестве собственного брачного партнера, то таковых заметно меньше в подгруппе верующих. Как среди верующих, так и неверующих почти одинаковое количество опрошенных как позитивно, так и негативно настроены в отношении межэтнического брака своих детей. Аналогичная позиция характерна для дагестанских русских в отношении принятия представителя иного вероисповедания в качестве брачного партнера. Если для них не имеют существенного значения дружеские и деловые сферы взаимоотношений, то ситуация в брачной сфере выглядит иначе, хотя нельзя сказать, что доли, для которых важна и неважна конфессиональная принадлежность, сильно различаются. Далее респондентам был задан «контрольный вопрос» (табл. 3).

Таблица 3

Распределение ответов на вопрос «В какой степени для Вас важна национальная принадлежность…» (%)

В ответах на вопрос «В какой степени для Вас важна национальная принадлежность при выборе друзей/супруга (-и)» можно увидеть толерантное отношение с формулировкой «для меня не очень важна национальная принадлежность при выборе друзей», в то время как каждый третий опрошенный среди верующих и каждый четвертый среди неверующих обозначает важность этнической принадлежности будущего брачного партнера, т.е. опрошенные последовательны в своих суждениях и ориентированы, если можно так сказать, «оградить» семейно-брачную сферу от проникновения инонационального элемента. Выраженность религиозной идентичности требует анализа образа верующего человека, т.е. установление в массовом сознании восприятия «верующий человек». В социологическом исследовании, посвященном изучению состояния межэтнической толерантности в Республике Дагестан и проведенном в 2004 г. в Казбековском, Хасавюртовском, Новолакском, Ногайском, Каякентском районах и в гг. Махачкала и Кизляр (N – 495) [4] по изучению толерантных установок в массовом сознании и поведении дагестанских народов, респондентам был задан вопрос «Какие черты наиболее присущи верующему человеку?». Верующие и неверующие считают, что верующему человеку характерно «с уважением относиться ко всем религиям» – 57,8 и 83,0 % соответственно. Далее верующие отметили варианты «тот, кто соблюдает религиозные обряды и способствует распространению только своей религии» и «тот, кто защищает свою религию от посягательств других религий» – 17,9 и 10,3 % соответственно, в то время как на эти факторы указала статистически незначимая доля опрошенных неверующих.

Далее в ходе исследования выяснялось отношение опрашиваемых к людям с иными религиозными убеждениями и им был задан вопрос «Как Вы относитесь к человеку с иными религиозными убеждениями?». В позициях верующих (57,8 %) и неверующих (44,7 %) доминирует позиция «с уважением», при этом среди последних выше доля относящихся «безразлично» – 51,1 %, а таковых среди верующих в 2 раза меньше – 23,7 % опрошенных. Негативно относятся к людям с «иными религиозными убеждениями» и «не уважают их взгляды и пытаются переубедить таких людей» – 18,7 и 7,9 % верующих соответственно, в то время как среди неверующих количество таковых небольшое.

Проведенное исследование показывает важность маркера «религия» в структуре этнической идентичности и в процессе ее воспроизводства. Обозначение статуса религиозного компонента в процессе воспроизводства этнической идентичности в подгруппах верующих и неверующих неодинакова. В ходе определения идентичности опрошенные акцент делают на важности «государственно-гражданской идентичности» при слабой выраженности этнической идентичности. Однако в иерархии этноопределителей важное место занимают этнические признаки «национальный язык», «национальные традиции и обычаи». Однако исторически сложившееся переплетение религиозной и этнической принадлежности следует учитывать при анализе статуса (значимости/незначимости) религиозной и национальной принадлежности и их соотношения. Для 31,5 % опрошенных русских «очень важна религиозная и национальная принадлежность» и чуть больше опрошенных придерживаются позиции «для меня вообще не важна моя религиозная и национальная принадлежность» (38,0 %). В то же время суждения «для меня очень важна только моя религиозная принадлежность» и «для меня очень важна только моя национальная принадлежность» разделяет каждый десятый опрошенный. В ответах на «контрольный вопрос» «В какой степени для Вас важна Ваша религиозная принадлежность?» можно проследить иное этноконфессиональное поведение: «для меня очень важна моя религиозная принадлежность» (29,6 %), «для меня не очень важна моя религиозная принадлежность» (24,1 %) и «для меня совсем не важна моя религиозная принадлежность» (22,2 %). Далее заметна также роль религиозного компонента в ценностно-символической системе этнической идентичности [5]. Превалирование российской идентичности в структуре социальной идентичности сопровождается обозначением важности государственной символики – «политические символы России (флаг, герб, гимн)». Таким образом, в позициях опрошенных проявляется специфика социального взаимодействия в различных сферах: если опрошенные ориентированы на восприятие представителя иной национальной принадлежности практически во всех сферах, то стремление к относительной «изоляции» проявляется в семейно-брачной сфере. Иными словами, значительное влияние на отношение к межэтническим бракам и формирование установок в отношении межэтнической брачности, как показали результаты нашего эмпирического исследования, оказывает религиозный фактор. Как же относятся верующие и неверующие к межнациональному браку? Распределение ответов по отношению к религии показывает, что суждение «национальность в браке не имеет значения, если муж (жена) соблюдает обычаи моего народа» занимает первое ранговое место (29,9 %), на втором месте располагается «предпочел бы человека своей национальности, но возражать не стал бы» (25,9 %) и чуть меньше опрошенных подчеркивают нежелательность межэтнического брака (21,0 %). Неверующие отметили возможности межэтнического брака в укреплении толерантных установок между народами. Верующие позитивно относятся к межэтническому браку как сына, так и дочери – 56,4 и 43,3 % соответственно. Неверующие затруднились оценить свое отношение к смешанному браку сына (90,4 %), при положительном отношении к браку дочери (86,5 %). При этом среди верующих выше доля относящихся отрицательно к межэтническому браку дочери (33,6 %) и сына (25,1 %). Можно предположить, что для респондентов при всем их интернационализме характерно четкое отделение сферы своей трудовой, дружеской жизнедеятельности от семейно-бытового уклада и здесь сохраняется некоторый консерватизм, обусловленный мнением, что жить с представителем своей национальной, конфессиональной принадлежности легче, общность языка, образа жизни, традиций и обычаев помогают преодолевать сложности, возникающие в процессе совместного проживания. Таким образом, формирование гармоничной комбинации этнической, гражданской и религиозной идентичности в современной России не теряет своей важности как на федеральном, так и на региональном уровнях, способствуя сохранению целостности и устойчивости российского общества.

Статья выполнена в рамках проекта РГНФ № 14-03-00104 «Этническая идентичность и стратегии межэтнического поведения русскоязычного населения Республики Дагестан».

Рецензенты:

Верещагина А.В., д.соц.н., профессор, Институт по переподготовке и повышению квалификации преподавателей гуманитарных и социальных наук, ЮФУ, г. Ростов-на-Дону;

Абдулкадыров Ю.Н., д.ф.н., профессор, зав. кафедрой философии, Дагестанский государственный технический университет, г. Махачкала.