При становлении понятий «солидарность» и «солидаризация» внимание акцентировалось на различных сторонах проявления феномена солидарности. Солидарность (франц. solidarité) – общность интересов, единомыслие, взаимосвязанность, совместная ответственность.
Впервые понятие «солидарность» появляется в философии немецкого романтизма в 1789 году. В сороковых годах XIX века французским философом-утопистом, автором доктрины христианского социализма и последователем Сен-Симона Пьером Леру было введено в широкий оборот слово «солидаризм». Призывая нейтрализовать социальный антагонизм и угрожавшую существованию государства разгоравшуюся классовую борьбу, в период с 1870 по 1940 гг., во Франции солидарность какое-то время считались официальной идеологией Третьей республики. Тогда это было своего рода демонстрацией того, насколько научный дискурс солидарности переплетается с моральным, религиозным, политическим мировоззрением.
Солидарность во Франции раскрывалась как политэкономическое либо сугубо экономическое учение. В частности как политэкономическое учение, Эмиль Дюркгейм социальную солидарность связывал с общественным разделением труда, социализацией и распределением людей по профессиям. В работе «О разделении общественного труда» он рассматривал солидарность как механическую и органическую [6]. Механическая солидарность соответствует доиндустриальному обществу, но она существует и в современном обществе, в группах при непосредственном контакте каждого с каждым, это солидарность по сходным признакам, когда все индивиды выполняют одинаковые функции и не имеют индивидуальных черт, то есть солидарность однородной группы. К органической солидарности относится часть доиндустриального и все индустриальное общество, когда люди все больше имеют отличительные черты и начинают взаимодополнять друг друга.
Если предположить, что возможно условное измерение степени солидарности, то можно сказать, что от степени солидарности зависит состояние общества. Тогда, с позиции Э. Дюркгейма, чем больше склонны солидаризованные общности к автономии и функциональной взаимозависимости, и независимы от коллективного сознания общества, тем органичнее общество, тем выше его склонность к демократии, потому что последняя основана на свободе выбора, уважении к личности, защите прав человека.
И, напротив, чем более механичным является общество, чем более оно основано на подобии, тем более оно склоняется к репрессиям, нарушениям порядка. Механическая солидарность, таким образом, становится сегментарной, репрессивной. Трансформация сегментарной репрессивной механической солидарности, нарушающей порядок и нормы, в дифференцированную органическую реститутивную солидарность – восстанавливающую порядок взаимодействия элементов общества, по мнению Э. Дюркгейма, и является процессом солидаризации, процессом сплачивания индивидов, ранее отдаленных друг от друга.
Различаются теоретические позиции «институциалиста» М. Ориу и «солидариста» Л. Дюги. Л. Дюги видел солидарность как категорию идеала, выраженную в способности увидеть в перспективе «совершенное общество», и определял право в качестве функции солидарности. В результате теоретических изысканий Л. Дюги в общем понятии «солидарность» на первом плане стоит идея организационных и правовых форм социального партнерства как согласования усилий и достижения разумных и долговременных компромиссов участников трудового процесса в промышленном обществе. Л. Дюги описывал социальное образование (солидарное общество) как чистую динамику и энергетику, которые позволяют фиксировать главным образом функции и действия сил. М. Ориу больше склонялся к описанию статики, структурных построений и к оценке статусов. Он характеризовал политическую систему как особое состояние солидарности, отмечая в ней в качестве существенного признака именно состояние разделенности, в котором силы политического отделены от экономической и гражданской власти [10]. Обе позиции достаточно значимы и оставили заметный след в развитии последующей теории политических институтов, сведя вместе и сопоставив категории – структуру и функцию.
Последователем Л. Дюги, Э. Дюркгейма и интеллектуальным лидером европейского солидаризма был В. Парето. Его корпоративная теория общества обещала социальную гармонию. В Великобритании У. Черчилль так же считал, что корпоративная система «является весьма многообещающей концепцией», в которой основой корпоративного государства провозглашалась солидарность. И все же, солидарность во Франции, оставаясь преимущественно утилитарно-экономической доктриной, не получила политической платформы и философского обоснования.
Итак, под солидарностью мы будем понимать социальное состояние, стремление к которому присуще человечеству на протяжении всей его истории. По мнению Р.Н. Редлих, элементы первозданной солидарности пронизывают все социальное бытие и присутствуют в любом общественном союзе.
По нашему мнению, если солидарность – это состояние, то солидаризация – это процесс проявления единодушия, согласия с кем-нибудь, иначе, это процесс выражения своей солидарности. Процесс солидаризации раскрывается в характере и направленности общекультурных ориентаций в структуре ценностей человека, группы, общества. Это процесс единения участников общественных отношений. Не смотря на отсутствие идеальной завершенности солидарности как состояния, солидаризующаяся общность не аморфна. Солидаризация предполагает активные действия – это динамика. Но конечной целью действий по солидаризации будет достижение статичного состояния солидарности.
С точки зрения структурно-функционального подхода природа солидаризующегося общества одновременно заключает в себе два взгляда: функциональный, рассматривающий солидаризующееся общество как набор функций и действий – с этой точкой зрения связан динамический аспект, и субстанциональный, представляющий структуру солидарного общества как статическое и «вещественное» образование. В первом случае солидаризующиеся общности выступают как субъект действия, во втором – как объект манипулирования для властвующего центра, который рассматривает солидаризующиеся общности в качестве органа и части социального целого.
Согласимся с тем, что задача правящих структур сделать процесс солидаризации организуемым и подконтрольным, используя в интересах целей государства. Основная масса подвластных повинуется потому, что субъективно свои отношения к господствующему лицу рассматривает как обязательные: господство всегда покоится на согласии признающих его легитимность. Стабильность базируется на согласованности. Таким образом, солидаризация, основанная на таком согласии, является простым «подчинением привычному лишь потому, что оно привычно» [3]. Таковым является бытие многочисленных общественных, религиозных и культурных организаций.
Солидаризация – это процесс построения социальной системы, в которой ее члены обладают реальной правовой и социально-политической субъектностью, на основе чего их права, возможности и интересы могут быть консолидированы ради достижения общих целей в рамках различного масштаба – локального, общенационального, глобального. В данном контексте солидаризацию нам следует рассматривать как механизм социальной саморегуляции, самосохранения и саморазвития коллективного организма, который позволяет максимально использовать возможности всех членов общества для индивидуального и всеобщего блага. В идеале цель солидаризации – целостное, единое общество. Общество, движимое интересами и ценностями, солидаризуется, и сама солидаризация – это естественный процесс, осуществляемый вследствие сознательного интеллектуального выбора людей.
Солидарность создается через совместный труд и общее творчество, общую устремленность на общие цели, общие ценности, через которую происходит солидаризация суммы личностей в единое сверхличное «мы» [4].
В России солидарность рассматривается с точки зрения духовных, культурных и социальных особенностей, присущих восточному христианству и славянству, среди которых выделяются: учения о соборности, всеединстве и преображении, социальные феномены централизованного авторитарного патерналистского государства, социальная этика «смирения» и «послушания», славянский коллективизм и славянский индивидуализм, социальный опыт самоорганизации и так далее.
В отечественной интеллектуальной традиции – в социальной философии, философии права и общественно-политической мысли – идея солидарности имеет глубокие корни. Еще в древнерусской культуре и православном богословии были распространены представления о коллективном спасении и апокатастасисе. Образ Святой Руси воспринимался как формат «абсолютной родины» – как место всеобщего спасения и преображения человечества в Богочеловечество. С точки зрения онтологии солидарности имеет интерес православное учение исихазма: в этой сугубо индивидуальной духовной практике акцент делался на стяжание Божественных энергий, на синергию человека и Бога.
Далее в России тема солидарности развивалась в двух направлениях: социально-экзистенциальном и социально-утилитарном. В социально-экзистенциальном направлении солидарность воспринималась прежде всего как онтология и сотериология (учение о спасении) – как соборность, здесь речь идет о поиске параметров «жизни вечной» – об эсхатологии и спасении. Эта позиция усматривается в «сродном труде» Г. Сковороды, в концепции соборности А. Хомякова, согласно которой «Церковь есть не множество лиц в их личной отдельности, но единство Божьей благодати, живущей во множестве разумных творений, покоряющихся благодати» [11], далее развивается в метафизике всеединства В. Соловьева, в культуре русского религиозно-философского ренессанса и Серебряного века, в идеал-реализме С. Франка, в философии «космизма», в философии «общего дела» Н. Федорова и учении В. Вернадского о ноосфере.
В социально-утилитарном направлении солидарность является некой социальной технологией – взаимопомощью. В данном случае для понимания солидарности характерен интерес к механизмам человеческого взаимодействия, направленным на консолидацию всеобщих усилий по достижению экономического, политического или социального эффекта. Учения о солидарности социально-утилитарного типа становятся популярными вместе с распространением в Российской империи социалистических идей – сначала у Герцена и петрашевцев, потом у народников и анархо-синдикалистов – П.Л. Лаврова, М.А. Бакунина, П.А. Кропоткина, Л.И. Мечникова, Н.К. Михайловского. Характерной для этого круга мыслителей является идея П.А. Кропоткина о солидарности (взаимопомощи) как факторе развития человечества. На рубеже XIX–XX веков у известного социолога М.М. Ковалевского разрабатывается понятие «замиренной среды»: в обществе вместо борьбы должна воцариться солидарность, понимаемая как «сознание общности интересов и взаимной зависимости друг от друга» [7]. Л.И. Мечников описывает солидарность как фактор выживания в критических геоклиматических условиях России: «Смерть или солидарность, других путей у русского народа не было, чтобы не погибнуть, – он должен был прибегнуть к солидарности и общему коллективному труду для борьбы с окружающими неблагоприятными условиями физико-географической среды» [9].
С позиции права солидарность рассматривали Н.М. Коркунов, Б.А. Кистяковский, Г.К. Гинс. В конце XIX в. российский правовед-солидарист Н.М. Коркунов разработал теорию права как разграничения интересов, в начале XX в. речь о социальной солидарности идет в исследованиях о кооперации М.И. Туган-Барановского, Н.Д. Кондратьева, А.В. Чаянова.
Следует отметить, что в западноевропейской интеллектуальной традиции солидарность понимается в основном именно как социальное явление, как взаимопомощь, как результат разделения труда. Но в русской традиции, напротив, она тяготеет к этическому, метафизическому и экзистенциальному истолкованию – как проявление соборности, всеединства, целостности и органичности бытия. В основе западноевропейского понимания солидарности лежит идея равенства, в основе российского – братства. Солидарность – основной творческий созидательный принцип. В целом, подобное деление соответствует двум противоположным подходам к анализу государства – институциональному на Западе и этическому в России.
Одним из наиболее интересных и последовательных идеологов солидаризма Русского Зарубежья может считаться С.А. Левицкий (1908–1983). В его концепции «органического мировоззрения» солидарность понимается как двигатель социального развития, возвращающая общество к онтологической целостности [8]. «Связующая и объединяющая сила солидарности первичнее разъединяющей и отчуждающей силы борьбы. Сама борьба может существовать лишь там, где имеется налицо солидарность внутри борющихся групп… Борьба предполагает включенность борющихся между собой целостностей в некое объемлющее их единство». С.А. Левицкий отмечает, что солидаризм основывается на персоналистской философии, проникнут духом христианского учения и стремится быть социальной проекцией христианства.
Среди заметных идеологов солидаризма из круга НТС и журнала «Посев», помимо С.А. Левицкого, следует назвать Г.К. Гинса. Именно он ввел в русскую общественную и научную мысль термин «солидаризм». По мнению Г.К. Гинса, «солидаризм» с психологической точки зрения отвечает естественному мотиву поведения человека – солидарности, считая солидарность общественным инстинктом. Как «существо общественное» человек предрасположен к солидарности, сотрудничеству, считает Г.К. Гинс. Солидарность не альтруизм, но и не эгоизм, она требует отречения от индивидуалистической психологии, приучает к коллективным действиям, но не создает коллективизма, поглощающего индивидуальности. Но солидарность, с его точки зрения, – это не солидаризм. Солидарность существует с тех пор, как существует общество. Солидаризм – это система хозяйства, организация общественных взаимоотношений в масштабах государства [5].
Далее, во второй половине XX века, в основах программы Народно-Трудового Союза российских солидаристов солидаризм определяется как система согласования свободных устремлений людей и постоянного преодоления неизбежных общественных противоречий путем соподчинения противоположных интересов в процессе солидарного сотрудничества.
И уже в сегодняшнее время Д.Ю. Алексеев, рассматривая деятельность Г.К. Гинса как основоположника российского солидаризма, утверждает, что солидарность – основа человеческого поведения [1].
А.Б. Гофман, выступая на 4-м Всероссийском социологическом конгрессе, в октябре 2012 года в Уфе, в своем докладе «Социальная солидарность: пробуждение социологической идеи», обращаясь к работам Огюста Конта, определяет солидарность как универсальное свойство всех явлений природы, достигающее апогея в обществе и выступающее в нем в форме консенсуса; при этом помимо синхронического она имеет и диахронический аспект, связывая между собой поколения посредством традиции [2].
Однако какие бы ценностные основания солидаризующаяся общность не имела – политические, экономические, духовные, в любом случае эта общность должна быть создана. И в этом качестве она уже может рассматриваться как результат организационной деятельности. В данном случае системный подход при исследовании свойств солидарности как организационной общности позволяет установить ее целостность, системность и организованность.
Итак, понятия «солидарность» и «солидаризация» трактуются в следующих основных смыслах: во-первых, как интеграция на основе общности интересов индивидов, групп, обществ, а также взаимозависимости, ответственности за что-либо; во-вторых, как единение на основе моральных принципов сопереживания, сочувствия, взаимной симпатии в результате приверженности единым нормам и ценностям; и в-третьих, как совместная деятельность для достижения определенной цели, будь то социальная, экономическая поддержка, взаимопомощь или проявление альтруизма, в соответствии с принципом «один за всех и все за одного».
Рецензенты:
Корниенко А.А., д.ф.н., профессор, зав. кафедрой философии, ИСГТ ТПУ, г. Томск;
Жукоцкая А.В., д.ф.н., профессор ОУК философии и религиоведения, ГБОУ ВО МГПУ, г. Москва.