Научный журнал

Фундаментальные исследования

ISSN 1812-7339

"Перечень" ВАК

ИФ РИНЦ = 1,674

• Авторы
• Резюме
• Файлы
• Ключевые слова
• Литература

Мирина М.П. 1 Хайруллин Р.М. 1 Свитайло А.П. 1 Хамидуллина Т.С. 1

---

1 ФГБОУ ВПО «Ульяновский государственный университет» Министерства образования и науки РФ

Актуальной проблемой является донозологическая диагностика пролапса митрального клапана (ПМК). Многочисленные исследования российских и зарубежных ученых свидетельствуют о значительной распространенности в популяции ПМК и развитии его серьезных осложнений. Некоторые исследователи предположили, что пациенты с ПМК должны иметь отличительные антропометрические характеристики. Цель исследования состояла в том, чтобы определить возможную ассоциацию ПМК с отдельными антропометрическими параметрами. Исследованный контингент составляли юноши и девушки 18–21 лет. Антропометрические измерения были сделаны с использованием 22 параметров и эхокардиографического верифицирования ПМК. Авторы обнаружили, что ряд антропометрических параметров может служить надежным признаком ПМК, как у юношей, так и у девушек. Молодые люди антропометрических маркеров демонстрировали значительно больше, но статистически значимое количество маркеров одинаково у обоих полов. Молодые мужчины с ПМК имели узкий таз, узкие лодыжки, меньшую окружность таза, плеч и ягодиц. Толщина кожной складки под лопаткой и на животе были значительно ниже, чем у юношей без ПМК. Девушки с ПМК имели тенденцию к более тонким кожным складкам на груди, животе и на бедре, к меньшему диаметру грудной клетки и плеча по сравнению с контрольной группой. Результаты исследования свидетельствуют о перспективности поиска соматических предсказателей ПМК для развития соответствующих программ донозологического скрининга на их основе.

Статья в формате PDF

288 KB

пролапс митрального клапана

антропометрия

юношеский возраст

1. Желтухова Е.В. Клинико-электрофизиологическая характеристика манифестных и латентных нарушений ритма и проводимости сердца при ПМК: автореф. дис. … канд. мед. наук. – Томск, 1989. – 24с.

2. Коваленко Н.В. Диагностическая значимость маркерных параметров систем организма юношей в норме и при пролапсе митрального клапана с учетом их конституциональных особенностей: автореф. дис. … канд. мед. наук. – Ставрополь, 2004. – 48 с.

3. Мартынов А.И., Степура О.Б., Остроумова О.Д., Пак Л.С. Мдинарадзе Ю.С. Пролапс митрального клапана. Часть 1. Фенотипические особенности и клинические проявления // Кардиология. – 1998. – Т. 38. – № 1. – С. 72–80.

4. Николаев В.Г., Ефремова В.П., Синдеева Л.В. Методические аспекты экспресс-диагностики в современных антропологических исследованиях // Актуальные проблемы морфологии // В кн.: Сб. науч. тр. Красноярского госмедунив. – Красноярск, 2005. – С. 146.

5. Петрова М.М., Айвазян Т.А., Фандюхин С.А. с соавт. Качество жизни у мужчин, перенесших инфаркт миокарда // Кардиология. – 2000. – № 2. – С. 65–68.

6. Сторожаков Г.И. Диагностика и клинические варианты течения митральных пороков сердца различной этиологии: дис. … д-ра мед. наук.– М., 1985. – 40 с.

7. Arfken C.L., Lachman A.S., McLaren M.J., Schulman P., Leach C.N., Farrish G.C. Mitral valve prolapse: associations with symptoms and anxiety // Pediatrics. – 1990. – Vol. 85. – Issue 3. – P. 311–315.

8. Barlow J.R. Mitral valve billowing and prolapse – an overview // Aust. NZJ Med. – 1992. – Vol. 22. – Suppl. 5. – P. 541–549.

9. Bevan H., Sharma K., Bradley W. Stroke in young adults // Stroke. – 1990. – Vol. 21. – P. 382–386.

10. Boudoulas H., Schaal S.E., Stang J.M. et al. Mitral valve prolapse: cardiac arrest with long-term survival // Int. J. cardiol. – 1990. – Vol. 26. – Suppl. 1. – P. 37–44.

11. Cynthia L. Arfken, Peter Schulman, Margaret J. McLaren, Anthony S. Lachman Mitral valve prolapse and body habitus in children // Pediatric Cardiology. – 1993. – Vol. 14. – Issue 1. – P. 33–36.

12. Freed L.A., Benjamin E.J., Levy D., Larson M.G., Evans J.C., Fuller D.L., et al. Mitral valve prolapse in the general population: the benign nature of echocardiographic features in the Framingham Heart Study //J. Am. Coll. Cardiol. – 2002. – Vol. 40. – Issue 7. – P. 1298–1304.

13. Freed L.A., Levy D., Levine R.A., Larson M.G., Evans J.C., Fuller D L., et al. Prevalence and clinical outcome of mitral valve prolapsed // N. Engl. J. Med. – 1999. – Vol. 341. – Issue 1. – Pt. 1. – P. 7.

14. Flack J.M., Kvasnicka J.H., Gardin J.M., Gidding S.S., Manolio T.A., Jacobs D.R. Jr. Source Anthropometric and physiologic correlates of mitral valve prolapse in a biethnic cohort of young adults: the CARDIA study // Am. Heart J. – 1999. – Vol. 3. – Pt. 1. – P. 486–492.

15. Ginghina C., Carp C., Rogozea D. et al. Echocardita infectioasa pe prolaps de valva mitrala // Rev. Med. Interna. – 1990. – Vol. 42. – P. 49–58.

Пролапс митрального клапана (ПМК) является распространенным в клинике внутренних болезней состоянием, при котором происходит смещение или выпячивание створок клапана в полость левого предсердия. Прогресс эхокардиографических методов в оценке анатомических особенностей митрального клапана существенно повышает точность и надёжность постановки диагноза ПМК, однако не исключает поиска маркёров этого состояния. Наиболее актуальной является проблема донозологической диагностики ПМК. Многочисленные исследования отечественных и зарубежных ученых указывают на значительную его распространенность в популяции от 0,6 до 38 % [6, 8, 12] и развитие серьёзных осложнений [13]. К ним относятся внезапная смерть [9], нарушение мозгового кровообращения [10], инфекционный эндокардит [15] и нарушение сердечного ритма [1] ПМК обычно сопровождается развитием характерной аускультативной картины «клик-синдрома», но при незначительной степени пролабирования аускультация сердца может быть неинформативной [3]. С помощью аускультации ПМК можно обнаружить приблизительно у 10 % тех пациентов, у которых не выявляется ни субъективных жалоб, ни аускультативных признаков пролабирования. Другие инструментальные методы диагностики ПМК неспецифичны.

Некоторыми исследователями была выдвинута гипотеза, что пациенты с идиопатическим пролапсом митрального клапана должны иметь отличительные антропометрические характеристики. Было установлено, что и мужчины и женщины с ПМК имели более низкие показатели массы тела, чем в группе контроля. Диагностическая значимость отдельных маркерных признаков различных заболеваний существенным образом может быть увеличена при исследовании сопутствующих органных и соматических признаков, являющихся их предикторами. Установлено, что больные с мегалосомным соматотипом в большей степени склонны к холестазу и имеют более высокую степень риска возникновения желчекаменной болезни [4]. Острый инфаркт миокарда наиболее часто развивается у больных мускульного, брюшного и неопределенного соматотипов [5]. Коллективом зарубежных авторов [7] было выдвинуто предположение, что ПМК чаще регистрируется у лиц с меньшей массой тела, более стройных, однако рост не был при этом его прямым маркером. В связи с указанными выше находками остаётся актуальным вопрос о соматоскопических и соматометрических предикторах ПМК.

Целью нашего исследования было установление возможной ассоциации пролапса митрального клапана с отдельными антропометрическими параметрами, а также выявление отдельных или сочетанных антропометрических его предикторов у лиц юношеского возраста.

Материал и методы исследования

Контингент. Исследованный контингент – 47 юношей и девушек в возрасте 18–21 лет ‒ был однородным по этническому составу, территории проживания, социальным, гендерным характеристикам и уровню физического здоровья, средний возраст исследованных юношей составил 20,0 ± 1,10 лет, девушек 19,7 ± 0,97 лет.

Критерии включения группы сравнения. Лица с диагнозом ПМК.

Критерии исключения группы сравнения. Лица с неподтверждённым эхокардиографически в результате настоящего исследования диагнозом ПМК, любыми острыми заболеваниями и травмами, другими врождёнными и приобретёнными пороками, аномалиями развития и хроническими сердечно-сосудистыми заболеваниями, метаболическими нарушениями, коморбидными состояниями и физической нагрузкой в период проведения исследования.

Антропометрия. Для исследования послужили данные антропометрической программы, включающей следующие стандартные измерения: вес, длину тела, 6 охватных размеров (окружность грудной клетки – ОГК, плеча – ОП, предплечья – ОПП, бедра на минимуме – ОБ-мин и максимуме – ОБ-макс, голени – ОГ), 6 диаметров (диаметр плеча по акромиальным отросткам – ДП, предплечья по мыщелкам плечевой кости – ДПП, запястья по шиловидным отросткам – ДЗ, диаметр таза по крыльям подвздошной кости – ДТ, диаметр голени по мыщелкам большеберцовой кости – ДГ, предплюсны по лодыжкам – ДЛ) и 8 кожных складок (на середине внутренней поверхности плеча – ТКЖСП, на середине внутренней поверхности предплечья – ТКЖСПП, на тыле кисти – ТКЖСК, на груди на уровне середины большой грудной мышцы – ТКЖСГ, под углом лопатки по косой к вертикали – ТКЖСЛ, под пупком ниже на 5 см косо параллельно паховой складке – ТКЖСЖ, на середине передневнутренней поверхности бедра – ТКЖСБ, на середине задневнутренней поверхности голени – ТКЖСГ). Для инструментальной антропометрии использовали стандартный набор фирмы «Rosscraft Innovation Inc» (США).

Эхокардиография. Эхокардиография проводилась на аппарате экспертного класса Vivid-e9 (GEHealthcare) с помощью матриксного секторного фазированного датчика с частотой 1,5–4,5 МГц. Во время исследования проводилась анатомическая оценка камер клапанного аппарата сердца с подробной характеристикой путём измерения диаметра фиброзного кольца митрального клапана, амплитуды раскрытия створок МК, расчета площади митрального отверстия, измерения градиента давления на МК и состояния перикарда.

На все виды исследований были получены разрешения этической комиссии Ульяновского госуниверситета. Исследования проводились в условиях специализированного диагностического кабинета поликлиники, исключительно на основе принципа добровольности, информированного согласия, с соблюдением прав и свобод, определенных законодательством РФ, этических норм и принципов в соответствии с Декларацией Хельсинки (1964) со всеми последующими дополнениями и изменениями, регламентирующих научные исследования на человеке, а также международным руководством для биомедицинских исследований с вовлечением человека (International ethical guidelines for biomedical research involving human subjects) Совета международных организаций медицинских наук (CIOMS). Все первичные результаты были обезличены в соответствии с требованиями п. 3 ст. 6 действующего федерального закона РФ 152-ФЗ «О персональных данных». Статистическую обработку проводили с использованием лицензионной компьютерной программы «Statistica 6.0» StatSoft Inc. (США) с использованием параметрической статистики по правилам, рекомендованным международным комитетом редакторов биомедицинских журналов (ICMJE). С учётом малочисленности и неопределённости формы распределения выборок для оценки достоверности различий параметров сравниваемых групп использовали параметрический критерий Стьюдента tstи панель непараметрических критериев (Манна – Уитни, Колмогорова ‒ Смирнова, Вальда ‒ Вольфовица). Статистически значимыми признавались различия по соответствующему уровню достоверности по не менее, чем двум критериям.

Результаты исследования и их обсуждение

Всего было обследовано 47 человек, из них 23 юноши и 24 девушки (49 и 51 % соответственно). Диагноз ПМК был установлен 4 девушкам (19 %) и 7 юношам (30 %). Средний рост юношей составил 179,65 ± 6,95 см, девушек 164,63 ± 6,07 см средняя масса тела юношей составила 70,89 ± 14,33 кг, девушек 58,48 ± 7,29 кг. Различий в общих росто-весовых параметрах в сравниваемых группах не выявлено.

В то же время 7 параметров антропометрической программы имели статистические значимые различия средних величин у сравниваемых групп юношей – ОТ, ОП, ОБ-макс, ДТ, ДЛ, ТКДСЛ и ТКЖСЖ (табл. 1). Нами установлено статистически значимое преобладание ОП на уровне максимума дельтовидной мышцы у здоровых юношей (29,56 ± 2,98 см) над тем же показателем у юношей с ПМК (25,86 ± 1,34, p < 0,05 (табл. 1)). Толщина кожной складки под углом лопатки также оказалась статистически достоверно более высокой у здоровых юношей по сравнению с юношами, имеющими ПМК – 7,14 ± 0,85 мм против 12,2 ± 7,43 мм (p < 0,05). Различия аналогичной направленности у юношей выявлены нами также и для параметров ДТ и ТКЖСЖ (табл. 1). При сравнении двух групп девушек, контрольной группы и диагностированным ПМК были получены статистически значимые различия по следующим антропометрическим параметрам (табл. 2): ОГК, ДП, ТКЖСГ, ТКЖСЖ, ТКЖСБ. ТКЖСБ преобладала у здоровых девушек за счёт смещения значений отдельных индивидуальных параметров в сторону максимальных. Так, в группе здоровых верхний экстремум был равен 39 см, у девушек с ПМК – 20 см, аналогичные соотношения экстремумов с большими различиями в максимальном значении были присущи для ТКЖСГ (26 см против 9 см), ТКЖСЖ (32 см против 17 см). В то же время при аналогичных, статистически значимых различиях средних значений ОГК и ДП в сравниваемых группах, различий в значениях их максимумов не установлено.

Таблица 1

Средние значения антропометрических параметров (M ± σ) у здоровых юношей и юношей с наличием ПМК и статистическая значимость их различий по различным критериям

Таблица 2

Средние значения антропометрических параметров (M ± σ) у здоровых девушек и девушек с наличием ПМК и статистическая значимость их различий по различным критериям

Результаты настоящего исследования свидетельствуют о наличии статистически достоверных различий средних значений некоторых основных антропометрических параметров у юношей и девушек с пролапсом митрального клапана по сравнению с аналогичными параметрами лиц без данной патологии.

В связи со значительной распространенностью пролапса митрального клапана в современных популяциях людей и возможном развитии его тяжелых осложнений остается актуальным вопрос скрининга и постановки диагноза. Важным представляется выявление антропометрических маркеров этой патологии у лиц юношеского возраста для раннего выявления и диспансеризации. Рядом исследований зарубежных авторов было установлено, что лица мужского и женского пола с ПМК имели меньшие показатели массы тела, чем в группе контроля [11, 14]. В своём исследовании ряд авторов на пациентах зрелого возраста сделали вывод о том, что ПМК чаще регистрируется у более стройных лиц с меньшей массой тела и несколько меньшими значениями ряда антропометрических параметров, за исключением роста [7]. В ходе комплексного анатомо-физиологического исследования вегетативного гомеостаза, морфотипа и дерматотипа у юношей дигестивного соматотипа с ПМК обнаружено преобладание состояния «критического напряжения», замедление темпов соматотипологического развития и своеобразная дерматоглифическая конституция, что позволило их отнести к группе «риска» развития патологии сердечно-сосудистой системы [2]. При исследовании особенностей конституции тела следует учесть, что ПМК является одной из форм проявления соединительнотканных дисплазий, что не исключает наличия определённых анатомических особенностей строения сердца и ассоциированных с этим антропометрических признаков таких пациентов. Таким образом, анализ литературы убедительно демонстрирует взаимосвязь между наличием пролапса митрального клапана и определенными антропометрическими параметрами. В ходе настоящего исследования было установлено, что юноши с ПМК имели более узкий таз, тонкие лодыжки, меньшую окружность таза и меньшие охваты плеча и ягодиц. Толщина кожных складок под лопаткой и на животе оказалась существенно меньшими, чем у юношей без ПМК. У девушек с ПМК отмечалась тенденция к меньшей толщине кожных складок на груди и животе, меньшему охвату грудной клетки, меньшему диаметру плеча по сравнению с контрольной группой.

Заключение

Таким образом, ряд антропометрических признаков лиц юношеского возраста может служить достоверными признаками ПМК, как у юношей, так и у девушек. У юношей таких антропометрических маркёров выявляется существенно больше, однако статистически значимое число маркёров одинаково у лиц обоего пола. Результаты проведённого исследование свидетельствуют о перспективности поиска соматических предикторов ПМК и разработки соответствующих программ донозологического скрининга на их основе.

Рецензенты:

Чарышкин А.Л., д.м.н., профессор, заведующий кафедрой факультетской хирургии ФГБОУ ВПО «Ульяновский государственный университет», г. Ульяновск;

Маслякова Г.Н., д.м.н., профессор, заведующая кафедрой патологической анатомии ГОУ ВПО «Саратовский государственный медицинский университет имени В.И. Разумовского», г. Саратов.

Работа поступила в редакцию 18.04.2014.

Библиографическая ссылка