На протяжении истории человечества территория являлась безусловной ценностью, поскольку была объектом притязаний и экспансии. Современное «завоевание» экономического пространства осуществляется в основном экономическими методами и под силу очень небольшому количеству субъектов. Ценность местоположения на территории находила выражение в земельной ренте. Проблемы принадлежности, распределения, присвоения экономического пространства связаны как с реальными процессами, так и с их научной интерпретацией.
Материалы и методы исследования
Иерархия категорий «территория» и «пространство» с точки зрения научного осмысления к настоящему времени однозначно не выстроена. Сложность решения, видимо, связана с тем, что этими категориями оперируют географы, экономисты, юристы. В философии и физике используют парные категории «пространство – время». В современной экономической науке существуют понятия «экономика пространства» и «экономика времени».
Протяженность экономического пространства можно измерить временем, необходимым для его преодоления. Таким образом, возникает пространственно-временная среда экономического субъекта. Время в контексте экономических процессов приобретает двойственный характер: как инструмент для измерения величины пространства, и как самостоятельная экономическая ценность. В повседневной деятельности люди интуитивно понимают ценность времени. Однако зафиксировать и описать эту ценность удается не всегда. Между тем процессы экономической глобализации демонстрируют примеры выгодности размещения производства в пространстве с учетом экономии транспортных издержек, а значит, времени.
Полагаем, что категория пространственной ренты – тот случай, когда для её адекватного понимания необходимо использовать взаимопредполагающие и взаимодополняющие экономические категории – пространство и время. В научных публикациях, связанных с описанием экономической ренты, подразумевается присутствие фактора времени (т.е. протяженности во времени), но практически нет работ, в которых в явном виде соединены два вида ренты – пространственная рента и рента от экономии времени. Необходимость использования категории пространственно-временной ренты связана с изменениями роли пространства и времени как экономических ценностей.
Насколько обоснованным является соединение факторов пространства и времени применительно к категории экономической ренты? Не претендуя на всеобъемлющую характеристику категории «пространственно-временная рента», обоснуем объективность ее существования.
В работах как зарубежных, так и отечественных ученых нет определения ренты полученной от экономии времени, при этом ценность времени априори предполагается. Более того, в экономической литературе нет однозначного понятия категории «экономическое время». Полагаем, что наиболее плодотворным и методологически верным подходом является рассмотрение категории экономического времени в контексте экономического пространства. Поскольку экономическое время взаимосвязано с экономическим пространством, правомерно возникает вопрос об объективности существования пространственно-временной ренты. При этом в научных исследованиях также отсутствует определение пространственно-временной ренты.
В классической экономической теории пространство и время были элиминированы из анализа рыночного равновесия. Рынок рассматривался как точка, временнoе измерение равнялось нулю. Включение пространства и времени в политэкономические исследования ХIХ в. было эпизодическим. Более плодотворными были теории размещения, анализировавшие выгоды от местоположения. По существу, в этих исследованиях рассматривается территориальная рента. Отдельного анализа заслуживают работы экономгеографов середины ХХ века. Но и в этих исследованиях категория пространственной ренты не используется видимо потому, что не входит в набор специфических терминов. В современных исследованиях признается наличие глобальной ренты, как ренты, связанной с неравными институциональными возможностями и минимизацией транзакционных издержек на международном уровне [1]. Полагаем, что глобальная рента является современной формой пространственно-временной ренты.
В основе пространственно-временной ренты лежит реальная, явная ценность пространства и времени. Ценность времени в условиях экономической глобализации приобретает наиболее выраженный характер. В научной литературе достаточно часто пространственная рента отождествляется с территориальной рентой. Как правило, под рентой понимаются дополнительные выгоды, получаемые от использования ограниченного ресурса в общественном производстве. Прежде всего, таким ресурсом является земля. Ф. Лист считал местоположение решающим фактором: рента и ценность земли везде увеличиваются пропорционально близости земельной собственности к городу, населенности последнего и развитию в нем фабрично-заводской промышленности, т.е. – емкости внутреннего рынка [6]. Необходимо уточнить, что территориальная рента связана с наиболее выгодным местоположением субъекта на объективно существующей географической или(и) экономической территории. Иначе говоря, уже существующее местоположение субъекта дает возможность извлекать выгоду. Пространственная рента генетически связана с территорией, но принципиально отличается тем, что пространство субъективно и дискретно. Под экономическим пространством мы понимаем организованную среду, формируемую (создаваемую) участниками экономических отношений в целях разграничения сферы экономических интересов [4]. Иначе говоря, субъект экономической деятельности сам формирует пространство своей деятельности. На основании такого подхода к определению экономического пространства остановимся на нескольких принципиальных аспектах, связанных с пространственной рентой, а именно – причине возникновения ренты, её источнике и субъектах присвоения.
Поскольку экономическое пространство характеризуется эндогенной асимметрией, то факт его неоднородности, как национального, так и мирового, практически неустраним, и однородность недостижима. Это объективное обстоятельство и является причиной возникновения дополнительных выгод от местоположения. Процесс развития, как в отдельных регионах, так и в мире в целом, носит волнообразный характер, что в свою очередь может привести либо к процветанию, либо к упадку. По выражению Т. Фридмана, современный мир перестал быть плоским [9]. Источником пространственной ренты является местоположение субъекта в неоднородном пространстве, в том числе и периферийное. Условием, т.е. возможностью для извлечения пространственной ренты является занятие доминирующего (олигополистического) местоположения. По-другому говоря, тот, кто контролирует пространство, тот и присваивает пространственную ренту.
Под пространственной рентой следует понимать потенциальные дополнительные выгоды, возникающие от эндогенной асимметрии, неоднородности экономического пространства в условиях несовершенной конкуренции.
Можно сделать вывод, что пространственная рента является модифицированной формой дифференциальной ренты. Принципиальная особенность пространственной ренты заключается в потенциальной возможности извлечения дополнительного дохода от размещения в различных точках пространства. Справедливость данного вывода демонстрирует современное очень активное перемещение капитала игнорирующего экономические или административные границы в поисках дополнительных выгод. Может ли периферийное положение субъекта в пространстве быть источником ренты? Процесс экономической глобализации даёт положительный ответ. Стремление получить дополнительный доход от близости к «центру» может обернуться своей противоположностью. Экономическое процветание может привести к «перенасыщению» экономики; вследствие этого происходит «перелив» экономической активности в определенные районы. Таким образом, источник пространственной ренты транстерриториален.
Субъекты присвоения пространственной ренты достаточно многообразны. Следует различать субъектов, получающих ренту непосредственно (как правило, крупный капитал), и тех, кто получает ренту опосредованно (рента от местопроживания). По определению пространственную ренту получают столичные города или города с некоторыми столичными функциями. С. Сассен и Д. Фридман предложили новый термин «глобальный город». Такими городами являются Нью-Йорк, Лондон и Токио. Однако Д. Харви подчеркивает, что Нью-Йорк не глобальный город, а глобальный паразит, паразитирующий на том, как производится реальная стоимость где-нибудь в южном Китае или в Северной Мексике [10].
Вопрос «как далеко» коррелирует с ответом «как долго». Капитал, получая возможность наиболее эффективного приложения в пространстве, часто получает выигрыш во времени. Выгодность местоположения связана с экономией времени, поэтому пространство также априори имеет временнyю характеристику, т.е. существует в системе временных координат, поэтому описание пространственной ренты нельзя считать полным без учета фактора времени. Хорошо известен тезис К. Маркса что «всякая экономия в конечном счете, сводится к экономии времени» [7].
В общепринятом определении экономической ренты отсутствует фактор времени. Между тем, изменившиеся условия экономической деятельности объективно требуют иного подхода к понятию как экономической ренты вообще, так и пространственной ренты в частности. Меняющиеся условия функционирования как национальных хозяйств, так и мировой экономики предопределили соединение категорий пространства и времени в исследованиях представителей общественных наук. И. Валлерстайн подчеркивал, что «рента – это доход, который возникает из управления некой конкретной пространственно-временной реальностью…» [3]. И. Валлерстайн не употребляет термина «пространственно-временная рента», но фактически рассматривает её. При этом, подчеркивает, что в данном контексте источником ренты не может быть предпринимательская деятельность собственника.
З. Бауман использует яркий образ – «брак между пространством и временем». Активная роль в этом браке принадлежит времени, поскольку его можно изменять и им можно управлять. Бауман пишет, что время разрушило пространство [2]. В связи с этими выводами Баумана возникают закономерные вопросы: когда и почему в экономической реальности произошло соединение пространства и времени и в чем проявляются последствия подобного соединения. Последствия этого «брака» Бауман описывает так: «Время и пространство по-разному распределены между стоящими на разных ступенях глобальной властной пирамиды. Те, кто может себе это позволить, живут исключительно во времени. Те, кто не может, обитают в пространстве. Для первых пространство не имеет значения. При этом вторые изо всех сил борются за то, чтобы сделать его значимым» [2]. К такому же выводу приходит и Д. Харви: «Те, кто могут позволить себе ждать, всегда имеют преимущество над теми, кто этого себе позволить не может» [10].
К. Маркс утверждал, что пространство и время имеют противоположные тенденции: чем больше капитал получает пространства для обращения, тем меньше времени он стремится на это затратить. Чем обширнее рынок капитала, тем сильнее он стремится к еще большему пространственному расширению рынка и к еще большему уничтожению пространства посредством времени [7]. Обратим внимание на очевидный вывод: контроль над пространством означает контроль над временем, что в свою очередь дает возможность контроля над капиталом. Месседж «время – это деньги» стал лозунгом современности.
Проблема описания категории «экономическое время» связана с многоаспектностью различных подходов к его определению. Полагаем, что методологически верным является подход, при котором экономическое время определяется в связи с экономическим пространством. «…Экономическое время рассматривается как элемент экономического пространства, отвечающий за синхронизацию операций, оно обеспечивает связность и придает единство экономическому пространству» [8]. Но в данном подходе нет четкого определения экономического времени. Экономическое время можно рассматривать как неосязаемый фактор производства и как ценность. Подчеркнем, что ценность времени предопределена тем, что это невозобновляемый ресурс. Экономия времени позволяет повысить эффективность производственных процессов.
Результаты исследования и их обсуждение
Все вышеприведенные факты дают методологическое обоснование для анализа категории пространственно-временной ренты. Пространственно-временная рента – это доход, полученный в результате олигополистического местоположения экономического субъекта на пространстве рынка, дающий возможность минимизировать затраты времени и максимизировать прибыль. Подобный доход трудно выделить из всей структуры доходов, он не принимает какую-либо конкретную форму. Видимо по этой причине пространственно-временная рента не являлась объектом полноформатного научного исследования.
Поскольку пространственно-временная рента имеет дуалистический характер, возникает вопрос о том, насколько равнозначен вклад в возможный доход составных частей ренты. Соотношение пространства и времени как основы извлечения дополнительного дохода в форме ренты менялось на протяжении существования и развития рыночного хозяйства. Более того, в силу эндогенной асимметрии мирового экономического пространства для разных стран соотношение ценности пространства и времени неравнозначно. Можно ли сделать вывод, что в ХХ–ХХ1 вв. ценность пространства снизилась, а ценность времени возросла? Означает ли это, что на смену «экономики пространства» пришла противостоящая ей «экономика времени»? [5]. З. Бауман использует такие термины, как «обесценивание пространства», «неуместность пространства» [2]. Появление новых видов транспорта означало, что время превратилось в инструмент завоевания пространства. Ускорение движения вело к расширению пространства. Тот, кто передвигался быстрее, мог претендовать на большую территорию. Пространство стало ценностью, а время – инструментом [2]. Почему фактор времени стал приоритетным по мере углубления процессов глобализации? Происходят качественные изменения самого пространства, в основе лежит уже не столько реальная территория, сколько пространство, имеющее черты виртуальности. Виртуальное, коммуникационное пространство делает возможным дистанционное управление и контроль, увеличивая ценность времени, и дает возможность существования не только в пространстве, но и во времени. Современные коммуникационные технологии привели к тому, что пространство можно пересечь за «нулевое время». Электронная торговля и услуги, полученные с помощью IT технологий, меняют представления о значении фактора времени. Создается видимость «уничтожения» времени. Эта ситуация, в свою очередь, может привести и к «обесцениванию» пространства. Исчезает беспокойство о сохранении права доступа на конкретную территорию. Таким образом, в отличие от выводов Маркса в условиях глобализации происходит «сжатие» как времени, так и пространства. Кажется, что устраняется объективная основа для возникновения пространственно-временной ренты.
Полагаем, что в условиях глобализации нельзя абсолютизировать вывод Баумана о снижении роли пространства. Контроль над пространством дает возможность создания новых пространственных монополий, а значит, получения монопольной ренты. Пространство не исчезает, но меняются его качественные характеристики, при этом, наблюдается лишь тенденция к минимизации времени для перемещения в пространстве. В условиях глобализации коммерциализируются пространство и время. Так, страны Запада добились больших успехов в создании рынков сбыта своих товаров в Китае и на территории бывшего СССР. Вторая половина ХХ века продемонстрировала смещение центров серийного промышленного производства в некогда периферийные восточные регионы, что давало возможность извлекать пространственную ренту.