Сообщение в процессе коммуникации передается в знаковой форме. Элементы этой формы представляют из себя знаки, складывающиеся в системы. И здесь уже можно говорить о понятии «код». Многочисленные определения сходятся в том, что называют кодом знаковую систему, когда она рассматривается как устройство для выработки, хранения, переработки, передачи и восприятия информации. Код используется в процессе мышления (формирования и формулирования смысла) и общения (объективации и транслирования смысла). Кодирование – это представление смысла в знаковой форме, а декодирование – выявление смысла из этой знаковой формы.
Строго говоря, без кода не существует смысла. По данным отечественной психолингвистики и лингвопсихологии, порождение речи проходит через этапы формирования и формулирования мысли. «Вначале возникает общий замысел высказывания, затем мысль формируется на невербальном предметно-схемном коде, а затем через серию кодовых переходов формулируется на вербальном коде и развертывается в цепь» [8].
Рассмотрим, как соотносятся понятия «код», «знаковая система» и «язык». В семиотике термин язык синонимичен термину знаковая система (говорят о языке хореографии, языке живописи и т.д.), а в лингвистике под языком понимается естественный (этнический, вербальный) язык. Код в свою очередь, представляет собой «набор значимых единиц и правил их соединения, позволяющий передавать сообщения» [1, 23]. Следует отметить, что код используется как для передачи, так и для создания текста при порождении речи и для воссоздания его смысла при понимании речи: мысль
1) кодируется адресантом;
2) объективируется и транслируется адресату в кодовой форме (в виде высказывания / текста);
3) извлекается адресатом из высказывания / текста путем его декодирования.
Таким образом, код – это язык, который при формировании сообщений выступает в функции генератора текстов, а при их восприятии и понимании – в функции регенератора смыслов. Именно такая трактовка кода как генеративно-интерпретативного начала знаковой системы выдвинута в работе В.М. Савицкого [12]. В исследованиях конца XX – начала XXI веков ученые обращаются к изучению взаимообусловленности языка и культуры и рассматривают их как семиотические системы, используя для описания понятие «код». В широком смысле № коды – это порождающие и регулятивные механизмы, лежащие в основе всего, что развивается от простого к сложному» [10, 35].
В состав любого кода входят информационный компонент (система знаков) и процедурный компонент (правила оперирования ими) [11]. Правила заключены в генеративных моделях, по которым составляются высказывания и тексты, и в соотносимых с ними интерпретативных моделях, на основе которых происходит понимание полученных высказываний и текстов. «Правила комбинаторики значений в составе разнотипных сочетаний слов составляют основу процедурного компонента стандартного и фразеологического кодов» [9, 165].
Информационный компонент кода бывает многоуровневым (иерархически организованным): из исходных единиц нижнего уровня создаются производные единицы более высокого уровня, из них – единицы следующего уровня и т.д. Процедурный компонент кода тоже бывает организован иерархически: наиболее абстрактные модели распадаются на более конкретные субмодели, которые, в свою очередь, распадаются на еще более конкретные суб-суб-модели и т.д.
В отличие от высказываний и текстов, знаки, за редким исключением, не создаются в актах коммуникации; они входят в состав кода как готовые, уже сформированные единицы. Многоуровневость информационного компонента кода способствует реализации принципа экономии и отражает «потребность кратко выразить сложные образы» [15, 486]: она позволяет обходиться относительно малым числом исходных знаков для создания неограниченного числа высказываний и текстов (продуктов работы кода).
Кодировать смысл – значит воплощать его в тексте с помощью кода; декодировать текст – значит извлекать из него смысл с помощью того же кода. Как уже отмечалось, смысл существует только в кодовой форме. В сущности, кодирование смысла и декодирование текста представляют собой перекодирование (кодовый переход). Говоря о порождении речи, кодированием смысла обычно называют перекодирование с ментального кода адресанта на этноязык, а говоря о понимании речи, декодированием текста, как правило, называют перекодирование с этнического языка на ментальный язык адресата.
Тот или иной код представляет собой одну из форм существования смысла. Эти формы могут быть разными, но совсем без формы смысла не существует; нет информации, наличествует лишь энтропия (бесформенность, когнитивная неопределенность). Кодирование и декодирование (в строгих значениях этих терминов) представляют собой процессы, лежащие в основе создания и исчезновения смысла.
Один и тот же смысл может быть закодирован в разных знаковых формах – как в рамках одного кода, так и в рамках разных кодов. Приведем пример различия в кодировании смысла в рамках одного кода: англ. I booked a seat (in the stalls) – англ. I bought a ticket (to the stalls). «Зарезервировать место (в партере)» и «купить билет (в партер)» – это один и тот же смысл, закодированный в разных знаковых формах, поскольку покупка билета – это и есть резервирование места, только рассматриваемое с другой стороны.
Приведем примеры, демонстрирующие различие в кодировании одного и того же смысла в рамках разных кодов:
Staff only. Посторонним вход воспрещен.
Stay on the line. Не вешайте трубку.
He went to bed. Он лег спать.
В приведенных парах разноязычных высказываний представлены разные аспекты одной и той же обозначаемой ситуации. Перед нами – примеры перефразирования смысла. Внутренняя форма семантически эквивалентных высказываний фиксирует разные ракурсы осмысления ситуации в соответствии с «логикой образного мышления» [2].
Общий смысл семантически эквивалентных высказываний, имеющих разную форму, представляет собой их инвариант. Будучи многогранным, он может выражаться более чем в одной знаковой форме. В непоэтической речи практически всегда возможны иные (перифрастические) знаковые формы выражения смысла. Таким образом, смысл – полиструктурное явление, а каждая кодовая форма его выражения представляет собой срез с объемного семантического образования.
Рассмотрим процесс понимания текста. Чтобы понять смысл текста (декодировать его), адресат должен приложить к нему тот код, который был применен адресантом при кодировании смысла. В противном случае текст не декодируется и, соответственно, из него не извлекается смысл. Однако в некоторых случаях к тексту можно приложить другой код и получить другой смысл. Именно о таких случаях писал Ю.М. Лотман, что «при приложении к нему различных кодов текст различным образом распадается на знаки» [4, 32]. Соответсвенно, при этом из него извлекается разный смысл.
Приведем пример, когда один и тот же звукоряд при приложении кодов различных языков понимается по-разному. В известной песне Money, Money, Money в исполнении группы Abba слово money [‘mani] на русском языке в шутку пелось как имя «Маня». Однако для обыденной речи это скорее исключение, нежели правило. Но существуют особые типы текста – поэтические тексты, которые специально построены так, что они декодируются по-разному при приложении к ним кода этноязыка и авторского художественного кода.
Это же относится и к пословицам, имеющим фигуральный смысл. Так, пословица A straw shows which way the wind blows при приложении к ней буквального кода английского языка понимается как «И соломинка показывает, куда ветер дует», а при приложении провербиального (пословичного) кода – как «Мелочь порой имеет большое значение».
Ярким примером полиинтерпретативности являются притчевые коды. Например, в ряде новозаветных притч в плане выражения задействованы «сельскохозяйственные» коды, а в плане содержания – этический код: буквально в них говорится о виноградарстве, севе зерновых, рыболовстве, овцеводстве и т.п., а фигурально – о вопросах нравственности. Так, например, в притче «Сеятель» буквально говорится о посеве зерновых, а фигурально – о глубине веры. Каждое такое единство означающего (того или иного ближневосточного «сельскохозяйственного» кода) и означаемого (христианского этического кода) представляет собой один из новозаветных притчевых субкодов, входящих в иерархию общего библейского образного кода.
Таким образом, можно заключить, что коды подразделяются на первичные (исходные) и вторичные (производные). В первичных кодах единицы имеют буквальные значения, а во вторичных – фигуральные значения, производные от буквальных. «Разнотипные сочетания слов создаются на основе разных кодов: один код порождает сочетания с прямым значением (стандартный код), другой код порождает фразеологизмы (фразеологический код)» [7, 46].
Таким образом, в приложении к языку как системе можно говорить об общеязыковом коде, который подразделяется на первичный, или неидиоматический код и вторичный, или идиоматический код. Именно идиоматический код участвует в процессе создания «единиц вторичного образования» [13, 1045]. Первичный код по аддитивному принципу порождает неидиоматичные слова, словосочетания и высказывания со структурой предложения из исходных, уже существующих языковых единиц по грамматическим и лексико-семантическим комбинаторным правилам, заключенным в первичных генеративных моделях, а вторичный код порождает идиоматические единицы по особым правилам, заключенным в моделях «идиомогенеза» [14, 110]. Он задействует те же исходные языковые единицы, но в процессе идиомогенеза превращает их в особые единицы [6, 12].
Как показано выше, для полного и адекватного понимания текста иногда приходится прикладывать к нему оба кода. Не всегда фигуральная интерпретация текста бывает однозначна. Различают семантически ригидные коды («жесткие семиотики») и семантически размытые коды («мягкие семиотики»). Они соотносятся с двумя типами текстов, которые выделяет Ю.М. Лотман [5]. Тексты первого типа создаются и декодируются с помощью одного кода, и в результате из них извлекается именно тот смысл, который был вложен в них автором. Сказанное относится к текстам из сферы естественных и точных наук. Тексты второго типа составлены таким образом, что предполагают неоднозначное толкование. Иными словами адресант кодирует текст одним способом, а каждый адресат декодирует этот текст своим способом, который зависит от его личностных особенностей, определяющих специфику его ментального кода. По выражению И.В. Арнольд, художественный текст формирует вокруг себя «поле виртуальных интерпретаций» [1, 25].
Соответствующие коды семантически размыты. Их знаки часто имеют символические значения, а символ, по А.Ф. Лосеву [3], «раскладывается в бесконечный ряд», формируя вокруг себя весьма широкое поле интерпретаций. Так, художественный образ, создаваемый автором произведения, может выходить за рамки одной личности и представлять собой не индивид, а архетип. Таков, например, образ Гамлета, созданный Шекспиром, который на протяжении истории трактовался совершенно по-разному – как слабовольная личность, как жертва Эдипова комплекса, как слепое орудие в руках Судьбы и др. В дальнейшем возможно возникновение всё новых трактовок. Каждая из трактовок имеет обоснование в тексте пьесы; в то же время ни одна не может претендовать на статус единственно верной и исчерпывающей.
Образ как бы поворачивается перед читателями и зрителями разными своими гранями. Он выходит за рамки одной личности: в реальности встречаются все упомянутые человеческие типы, объединенные общим архетипом. Гамлет – не индивид, а (архе)тип. Этот прием изображения называется художественной типизацией, а полиинтерпретативный подход дает возможность более полно понять художественный образ. В дальнейшем же само произведение может обрести новые смыслы, а художественный образ – новые грани.
Размытый генеративный код, использованный адресантом, способствует появлению целого ряда интерпретативных кодов, применяемых адресатами. Составленный на таком коде текст на протяжении времени обрастает смыслами. Автор порой и не подозревает, какие новые смыслы обретет в дальнейшем его произведение. Таково свойство текстов второго типа, которое обусловливает специфику их декодирования.
Рецензенты:Сложеникина Ю.В., д.ф.н., доцент, профессор, Самарский государственный технический университет, г. Самара;
Вохрышева Е.В., д.ф.н., профессор, зав. кафедрой английской филологии и современных технологий обучения иностранным языкам Самарского филиала, ФГОУ ВПО «Московский городской педагогический университет», г. Самара.
Работа поступила в редакцию 10.12.2014.